Войны Миллигана

Глава пятая. Исчезающее время

1

Вечером того же дня по коридору эхом разнесся голос жирного Огги:

– Миллиган! На сестринский пост!

Когда аллен подошел к кругу, Рузоли указал большим пальцем через плечо на комнату медсестер. аллен вошел в дверь с открывающейся верхней створкой.

Миссис Грандиг держала металлический планшет со списком пациентов. Рядом, за ее столом, восседал толстяк с густыми бровями, которые были так же черны, как его прилизанные волосы, и уплетал длинный сэндвич. По жировым складкам на колыхающийся тройной подбородок стекал майонез.

– Это Фредерик Милки, ваш лечащий врач.

Доктор Милки, оттопырив мизинец, запихнул в рот последний кусок сэндвича и причмокнул. Потом поправил на носу очки с бифокальными линзами в пластмассовой оправе.

– Присаживайтесь, мистер Миллиган, – пробормотал он с полным ртом и указал на деревянный табурет. – Итак, мистер Миллиган, сразу скажу, что я величайший психиатр в США и Европе.

Милки промокнул губы коричневым бумажным полотенцем.

– Не верите? Спросите любого, вам подтвердят.

Он снял очки, начисто вытер стекла десятидолларовой бумажкой и воззрился на папку на столе.

– Ну, мистер Миллиган, что вас к нам привело?.. Ага, вот… – На его лице появилось недоумение. – Преступления совершены в семьдесят седьмом, и с тех пор вы были у Хардинга и в Афинской психиатрической клинике. Почему же, спустя столько времени, вас перевели сюда?

аллен объяснять не собирался – любой человек, у которого есть хоть какие-то мозги, мог прочитать карту и разобраться. Толстяк его раздражал. Спустя почти три недели в Лиме, когда его накачивали стелазином и амитриптилином почти до состояния мистера Брэксо, величайший в мире психиатр вдруг спрашивает, почему его сюда перевели.

Сначала аллен думал выбрать в разговоре с Милки заискивающий тон, но потом решил, что роль умника позволит быстрее покончить с этой тягомотиной. Что ему терять? Доктор Линднер, клинический директор, наизнанку вывернется, чтобы продержать его здесь до конца жизни.

– Мне в Афинах не понравился сервис, – холодно ответил аллен, – и я потребовал перевода сюда. Дошли слухи, что здесь отличный французский шеф-повар.

Милки хихикнул, колыхнув жиром.

– Ну, мистер Миллиган, не знаю, почему вас перевели, но мне лично чихать на то, что там говорят о ваших множественных личностях. Мне предстоит определить, в здравом ли вы уме и насколько опасны для себя и окружающих.

аллен кивнул.

Улыбка сошла с губ Милки.

– Я задам несколько вопросов. Какое сегодня число?

– Тридцатое октября тысяча девятьсот семьдесят девятого.

– Пять президентов двадцатого века.

– Картер, Форд, Никсон, Кеннеди, Эйзенхауэр.

– А теперь на скорость. Столица Греции?

– Афины, – резко ответил аллен и не менее быстро спросил: – Ваша очередь. Столица Индии?

– Нью-Дели. Я горжусь знанием географии. Столица Кубы?

– Гавана. Я тоже. Канада?

– Оттава, – ответил Милки. – Пакистан?

– Исламабад. Норвегия?

– Осло. Непал?

– Катманду, – сказал аллен.

Еще несколько вопросов, и аллен наконец припер Величайшего Психиатра США и Европы при помощи Замбии.

Зардевшись от проигрыша, толстяк произнес:

– Ну, мистер Миллиган, обследование продолжать нет смысла. Я не вижу никаких признаков психоза или невменяемости. Скажу судье, что вам здесь нечего делать и что вы можете вернуться в Афинскую психиатрическую клинику. С сегодняшнего дня отменяю препараты.

аллен нетерпеливо заерзал на табуретке. У них с Ричардом выдался хороший день, и ему не терпелось поделиться с пареньком новостями. Он выдавил:

– Это все?

– При условии, что вы назовете мне столицу Замбии.

– Простите, док, я не знаю, – отозвался аллен, направляясь к двери и ухмыляясь, что ловко провел эскулапа.

– Значит, победили меня моим же оружием, – произнес Милки.

аллен взялся за ручку двери.

– Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

– Не хочу портить вам удовольствие, мистер Миллиган, но столица Замбии – Лусака.

аллен вернулся к себе в комнату как в воду опущенный.

И все-таки он был доволен результатом. Его адвокаты будут рады узнать, что́ именно собирается написать Милки в отчете.

Он позвонил Алану Голдсберри и попросил обязательно вызвать Милки на слушание третьего ноября. Теперь все под контролем. Он доказал Милки, что знает его мир.

Вот это действительно надо отпраздновать. Пора всерьез задуматься о зимургии…