Эгоизм

© Михаил Рушенко, 2019

ISBN 978-5-4496-9218-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«С помощью чего магия переросла в науку, а религия в философию? Каким образом на эволюционном пути могло появиться стремление к справедливости, истине и совершенству? Почему Ошо и Ницше одновременно правы? Из-за чего монотеизм может приводить человека, как к добру, так и к злу? И что такого особенного нам сумел открыть Будда?».

Введение

I.

Один из главных вопросов человечества – это вопрос о том реален ли метафизический мир. Если он реален, то каким образом эффект от его существования проявляется в нашем мире? Конкретизируя, я задамся вопросом о существовании монотеистического Бога. Одна часть людей считает, что человек создал Бога, а другая, что Бог создал человека. Интересно здесь то, что оба «лагеря» признают как психологическую, так и социальную Его необходимость. Одни полагают, что человечество изначально создано не тем, кем оно является сейчас и религия есть верный путь к прежнему состоянию. Другие полагают, что религия является хорошо работающей системой помогающей материальному, биологическому человеку проживать свою короткую жизнь. «У человека в душе дыра размером с Бога, и каждый заполняет её, как может» (Жан-Поль Сартр). Как быть человеку, перед которым находится эта дыра? Как понять в каком «лагере» находится правда? Какие ценности выбрать для её наполнения? Ведь если бы её не было, человеческому существу не пришлось бы страдать от её пугающей и просящей наполнения пустоты. На этот вопрос в данной книге я дал атеистический ответ. До того как я стал атеистом я был христианином, но к сожалению увидел в действиях Бога недальновидность решений, а так же текстовые и интерпретационные разногласия в совокупности ведущие людей к излишним страданиям.

Я не хотел бы оскорбить выводами этой книги религиозных людей, не это является моей целью. Я хотел и хочу искренне без иллюзий ответить на один из главных вопросов человечества. Понять, как менее болезненно выстраивать жизнь на реальном знании. Я не утверждаю, что труд, изложенный ниже – это конечные ответы на вопросы связанные с человеческой потребностью в Боге. Но это та концепция, которая остановила мой поиск. Я безгранично благодарен гигантам, стоя на плечах которых, я смог разглядеть, по моему мнению, причины которые породили данную дыру во мне и, возможно, во многих людях. И конечно я благодарен тем людям, без плеч которых новые горизонты никогда не были бы видны их именитым потомкам. Вы не найдёте в данной книге новых идей. Всё что вы прочтете, является известными теориями, концепциями и практиками. В свете этого свой труд я хотел бы охарактеризовать фразой Гомера: «сделанное и дурак поймёт». Целью этой книги является стремление унифицировать знания, тем самым показав общий базис и общее стремление метафизиков и материалистов. Для того чтобы усмирить негативные проявления людей метафизического воззрения и объяснить, что духовность является естественной для системы ценностей материализма. Объяснить каким образом достигается просветление или монотеистическая святость, чтобы показать общую основу и механизм практик мировых религий. На основании эволюционной концепции объяснить психологию человека показав корни справедливости, надежды, морали и нравственности.

II.

«Человек рождается без врожденной способности к необходимым действиям, какая есть у животных. При рождении он самое беспомощное из всех животных; его приспособление к природе основано главным образом на процессе обучения, а не на инстинктивной предопределенности. С самого начала своего существования человек сталкивается с выбором между различными способами действий. У животных существуют непрерывные цепи рефлекторных реакций, которые начинаются со стимула, например голода, и ведут к более или менее строго определенному поведению, позволяющему избавиться от напряжения, вызываемого стимулом. У человека эти цепи разорваны. Стимулы присутствуют, но способы удовлетворения – „открытые“, то есть человек должен выбирать между различными действиями; он начинает думать. Его роль по отношению к природе меняется: вместо того, чтобы действовать на основе инстинктивной предопределенности, человеку приходится оценить в уме различные способы действия; от пассивного приспособления он переходит к активному, то есть начинает трудиться. Он изобретает орудия труда и тем самым, овладевая природой, отделяется от нее все больше и больше» (Эрих Фромм).

Глава I. Свобода и стремление в рай

«Жить – значит страдать. И чтобы выжить нужно найти какой-то смысл в страдании».
Фридрих Вильгельм Ницше

«Смысл бытия – в сопротивлении всему, что душит и калечит»
Игорь Губерман

Приведённая в ведении цитата Эриха Фромма не описывает действительную приспособленность человека к условиям выживания в саванне. Из-за интуитивного отрицания человеческой приспособленности к природе у людей поддерживается устойчивое воззрение на себя как на нечто не естественное. Но, не смотря на реальность человеческой адаптации, ценность цитаты заключена в представлении краеугольного камня психологии человека, который и станет нашим основанием и отправной точкой в рассуждении о природе человека. Итак, начиная наше атеистическое рассуждение необходимо описать общий базис, для всех биологических существ описывая механизмы, поддерживающие и направляющие их жизнедеятельность. Целью жизнедеятельности любого биологического существа, какими бы разными не были их фенотипы основана на двух ценностях: как можно дольше выживать, в которое входит размножение, то есть передача своих генов и максимизация удовлетворения потребностей, максимизация гедонии, что означает одновременное избегание не удовлетворённой потребности, страдания. Конечно, последнее является инструментом первого, но всё же воспринимается как отдельная основополагающая потребность. Впредь мы будем называть данные стремления, как можно дольше выживать и как можно больше получать гедонию максимально избегая страдания основными биологическими потребностями сокращая основные архаичные потребности, выраженные в еде, сексе и доминировании до этой платформы. Переведём основные биологические потребности, в следующую метафору следуя логике Эриха Фромма. Биологическое существо осознаёт две точки: потребность и удовлетворение, между которыми проложен путь. Врождённая адаптация, приспособление по добычи объекта или состояния приносящие удовлетворение и выживание фенотипу, последовательность необходимых шагов детерминируется и называется инстинктом. Животное способно двигаться только в плоскости. Основа (потребность) → метод (фенотип, инстинкт) → результат (удовлетворение). Теперь дополним нашу метафору третьим измерением. Одно измерение – точка, два измерения – линия. Три измерения – это расширение, широта. Это способность «выхода» из прямолинейной системы и возможность «посмотреть» на процессы со стороны. А значит оценить, «увидев» собственные и внешние системы. Назовём эту способность осознанием.

В природе есть организмы, действующие не только в рамках инстинкта и имеющие высокий уровень осознания. Примером могут служить высшие животные. Приматы или врановые, использующие осознанные ими системы как знание. Ворона, применившая закон Архимеда и сумевшая добыть еду, плавающую на поверхности воды в глубокой колбе, с помощью грузов, которые более подходили для вытеснения воды, то есть более тяжёлых. Или же создание новых слов в словаре шимпанзе на основе имеющихся, количество создания которых ограничено уровнем охвата её осознания. Если рассматривать данную способность высших животных в перспективе строения организма, то нам необходимо сконцентрировать наше внимание на строение мозга. Если механизм уровня охвата осознания кроется в мозге, то на чём конкретно основано биологическое отличие человеческого мозга, от мозга других биологических существ? «Некоторые способности в ходе эволюции человека могли развиться быстрее других – например, социальный интеллект. С этим согласуется и тот факт, что некоторые отделы мозга (например, префронтальная кора) в ходе антропогенеза увеличились значительно сильнее, чем другие… Увеличение мозга должно было практически неизбежно вести к росту объема памяти. Ведь память, как известно, хранится не в каком-то специально выделенном для этой цели участке мозга, а распределяется по всем отделам, причем для запоминания используются те же нейроны, которые возбуждались при непосредственном переживании события. Увеличение объема памяти в свою очередь теоретически может оказаться достаточным объяснением всех прочих усовершенствований нашего мыслительного аппарата… Антрополог Дуайт Рид из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, как и многие другие специалисты, полагает, что интеллектуальные способности особенно сильно зависят от объема так называемой кратковременной рабочей памяти (КРП). Говоря упрощенно, это та часть памяти, в которой хранится и обрабатывается информация, непосредственно необходимая субъекту в данный момент. Это то, на чем сосредоточено наше внимание… Его главная задача – удерживать внимание на той информации, которая необходима субъекту для решения насущных задач… Ключевое значение имеет емкость КРП, измеряемая количеством идей, образов или концепций, с которыми исполнительный компонент рабочей памяти может работать одновременно… Многочисленные эксперименты показали, что у человека ОКРП [объём кратковременной рабочей памяти] ~ 7 (хотя некоторые исследователи склоняются к более осторожным оценкам и предпочитают говорить о величине 7 ± 2). Большинство других животных не может обдумывать комплексно, как часть единой логической операции, более одной, от силы двух идей (ОКРП <= 2) …К аналогичным выводам можно прийти и на основе наблюдений за другими видами орудийной деятельности шимпанзе. Одновременное манипулирование двумя объектами встречается сплошь и рядом, тремя – редко, четырьмя – никогда… Рид предполагает, что у Homohabilis, овладевшего технологией четвёртого уровня (олдувайские галечные орудия с одним режущим камнем), величина ОКРП составляла около 4. У Homoerectus с его обоюдоострым ашельскими рубилами ОКРП достиг пяти (5 уровень). У неандертальцев и древнейших сапиенсов, овладевших технологиями шестого уровня, ОКРП была примерно равна шести. Наконец, первые признаки „подлинно человеческой“ культуры, появившиеся около 70 тыс. лет назад в Африке… открыло перед сапиенсами все возможности полноценного рекурсивного мышления».

«Рекурсия основана на многократном использовании принципа самоприменения, что, подобно восходящей спирали, поднимает вас на все более высокий уровень понимания. Вы постоянно возвращаетесь к исходной точке, только на более высоком уровне. Рекурсия может быть бесконечной, как число множащихся отражений в зеркалах… Очень хорошую возможность разобраться в сущности самоприменения следующий парадокс „Если сумеете, найди три ошипки в этом предложении“. Сможете? Во-первых, здесь есть орфографическая ошибка в слове „ошипки“. Во-вторых, предложение не согласовано: „если сумеете“ обращение на вы, но потом следует слово „найди“. Вы можете до скончания века искать третью ошибку в этом предложении. Она заключается в том, что внутри этого предложения только две ошибки! Чтобы найти третью, нужно выйти за его пределы… Мета-это греческое слово, означающее „над и вне“, так что, заняв метапозицию, вы получите возможность выйти из навязываемой вам системы отсчета и разобраться в отношениях между… Метапозиция – это принятие системной точки зрения». А как насчет жителя Крита из знаменитого парадокса Эпименида, который заявил, что «все критяне лжецы»? Это высказывание предполагает возможность самоприменения, его можно обратить само на себя. Если говорящий не относит себя к остальным критянам, он сказал правду, чтобы указать на их лживость. А если он относит себя к остальным критянам, то он солгал, чтобы сообщить правду. Говорящий может сообщить о своем отношении к собственным высказываниям.

Рекурсия, эффектом которой является возрастающая мета позиция, охватывающая всё бо́льшее количество систем и есть механизмы высокого уровня осознания, позволяющее увидеть цепочку причинно следственных связей. А значит получать их эмерджентные свойства – качественно новые, уникальные свойства, возникающие в результате интеграции разнообразных компонентов позволяющие знать и творить. Осознание можно квалифицировать под термин интеллект, синонимом которому являются термины смышленость, творчество, хитрость, эффективность и логика. «Выполняя сложную последовательность действий, примат с небольшим ОКРП полностью сосредоточен на ней, у него нет лишних интеллектуальных ресурсов, чтобы помечтать, прикинуть, а нельзя ли решить эту проблему по другому. Ему трудно смоделировать в голове иные пути достижения цели, отличные от привычного, выученного алгоритма, намертво вбитого в ДРП [Долговременной рабочей памяти] и доведённого до совершенства за годы практики… Например, в книге „Происхождение человека и половой отбор“ он [Дарвин] прямо пишет о том, что различия между мышлением человека и животных имеют не столько качественный, сколько количественный характер». «Быть может, осознание возникает тогда, когда модель мира, создаваемая мозгом, достигает такой полноты, что ему приходится включать в нее модель самого себя».

Если бы, к примеру, интеллект антилоп смог обширней осознать системы мира, то они не умирали от крокодилов на водопое, а использовали их для эффективного удовлетворения своих основных биологических потребностей. Устраняя с их помощью причину не блага для себя – крокодила или причину, по которой крокодил действует. Вот пример деятельности, который смог бы указать нам на носителя высокого уровня интеллекта метафорично рассуждая от лица упоминаемой антилопы. «Я – это система тела, которой необходим ресурс воды для поддержания её жизнедеятельности, так же как и системе крокодил необходим свой ресурс – моё мясо. Я осознаю смерть, и она не обеспечивает мои стремления на выживание и удовлетворение. Я одна, крокодил один – это системы. Больше одного – это система, которая побеждает систему одного. Объекты и организмы вокруг получают вред от воздействия – это система. Моё копыто может принести столько-то вреда – это так же система. Множество ударов копытом по крокодилу может нанести ему количественный вред, чтобы он отступил перед страхом смерти или боли и тогда я смогу пить столько, сколько мне потребуется, чтобы сохранить себя в жизни». Эту способность, с помощью которой возможно «выйти» из инстинкта и «видеть» собственные системы и системы мира, а, следовательно, возможность свободно действовать на человеческом уровне я назову глобальным осознанием. Итак, любой уровень осознания способствует сокращению пути между точкой потребности и точкой её удовлетворения по сравнению с инстинктивной и одинаковой деятельностью. Сокращение пути деятельности человеком способствующее качественному, быстрому и постоянному удовлетворению вырежется в водопроводе, одомашнивание животных, обрядах, агрономии, психологии, медицине, производствах, верованиях, экономике.

Чтобы продвинутся далее, и описать возможный механизм психологического мировоззрения человека, нам необходимо понять каким метафоричным образом функционирует «мировоззрение» биологического существа. Необходимо конкретизировать термины двух понятий: осознание и сознание. Осознание – это способность «охватить» спектр доступных его уровню систем, которое можно классифицировать как не постоянный процесс, позволяющий «увидеть» систему, её взаимосвязи и «отправить» их в сознание. Сознание – это «место», которое наполняется осознанными системами или паттернами фенотипа, формирует и удерживает картину мира. «Всякий слышит лишь то, что понимает». Представим себе собаку, обнюхивающую лежащий на земле пистолет. Собака никогда не поймёт предназначение пистолета, для неё он будет только неким чёрным, твердым и холодным объектом. Её уровень осознания не позволяет «впустить» в сознание всю суть пистолета. Так же, к примеру, рыба никогда не осознает цель моста видимого из толщи воды. Возможно, она вообще не осознаёт его как отдельный, «самостоятельный» объект. Здесь и наступает парадокс человека. Глобальное осознание имеет не только полезное свойство, но и негативное. Глобальное осознание не только способствует скорейшему удовлетворению и выживанию, но и «впускает» в сознание множество систем, которые несут в себе не благо для основных биологических потребностей. Биология, являющаяся конкретной адаптацией к определённым условиям среды, не может защитить организм от спектра не благих внешних и внутренних систем, состояний или объектов. Человек не может опустить тот факт, что абсолютное множество систем в мире, почти весь мир, являются для него хаотичным, агрессивным, приносящим страдание. Но это ещё половина негативного свойства глобального осознания. Рекурсия – вот наш главный поставщик чувства ощущения ошибочности мира. Человек используя безграничную рекурсию, метапозицию и манипуляцию системами не только способен, но интуитивно «видит» на биологических векторах блага и не блага их апогеи. Смерть является самым длинным путём между точками, максимальной не жизнью и не благом. Так же мы «видим» концепцию максимального блага, совершенства. Совершенство, в биологическом смысле слова – это апогей основных биологических потребностей. Максимизация гедонии превращается в её бесконечность без возможности страдать, а максимизация выживания превращается в бессмертие. Как точно написал Андре Моруа: «жизнь коротка, это понятно; но по сравнению с чем?». Считаю, что термину совершенство невозможно дать альтернативную интерпретацию, что подчёркивает нашу биологическую основу в создании концепций такого уровня. «Наиболее утонченные стремления уже присутствуют в простейших, и было бы противоестественно, если бы их там не было». Конечно, у термина совершенство есть ещё одна грань, которая раскрывается в сфере искусства, но мы вернёмся к этому в главе II, а пока рассмотрим термин совершенство с ракурса полового отбора являющейся одной из основных механизмов двигающих эволюцию. Биологический организм интуитивно улучшает фенотипы своих потомков, свои гены посредством интуитивного стремления спариться с лучше адаптированным половым партнёром. Чем больше у организма жизнеутверждающих качеств, тем короче его путь от потребности до удовлетворения и тем дольше он сможет выжить, размножиться. Он эффективней конкурирует за ограниченный ресурс с организмами, чей путь немного длине. На основе этого паттерна и находясь на векторе стремления к сокращению пути, у теоритического совершенного существа будут иметься максимально благие качества и не иметься слабостей, ограничений тем самым приводя данное существо к всемогуществу, постоянному благу, обожествлённости – интуитивно желаемому состоянию. Дальнейшая логика сокращение пути должна привести к апогею блага, в котором, отсутствует какой либо путь. Две точки слиты в одну. Потребность появляется, но тут же удовлетворяется, образуя самодостаточность. В отличие от не самодостаточности каждого биологического существа идущего по пути и поглощающего ресурс из вне. Впредь говоря о самодостаточности, я буду иметь в виду совершенство в его апогее.

На этой основе находится сознание человека: страдание и смерть является множественным и постоянным, совершенство желаемым, не досягаемым и не воплощённым. Явственное не благо помножается на не благо от не досягаемости желаемого. «Человеком становишься только в тот момент, когда начинаешь жалеть, что родился человеком». Так и получается, что человек боится этот мир, считает его чуждым для себя и одновременно, наоборот считает, что где-то существует то, что он желает больше всего – совершенство. Возможно, отсюда и появляется интуитивное чувство, говорящее о том, что человек не способен познать истинный путь, приводимый к счастью. Или что инструмент достижения желаемого совершенства скрыт, отобран у человека. Так же возможно появляется интуитивное представление о мире, как об испытании ведь человек это существо которое постоянно достигает желаемое в перспективе, жертвуя ретроспективным благом. Человек, который должен пройти этот путь и в перерождении получить награду за пройденное испытание, воспитание. А как же иначе? Зачем же тогда человек пришёл в мир с теми потребностями, которые данная жизнь или данный мир не способны удовлетворить? На этой основе так же возможно, растёт интуитивное представление о других, метафизических мирах. «Наиболее сильный импульс философскому размышлению и метафизическому постижению вселенной придаёт нам сознание предстоящей смерти и видение страданий и несчастий жизни. Если бы наша жизнь не имела конца и не была исполнена страданий, то, быть может, никому бы и в голову не пришло спросить, по какой причине существует мир и почему он именно таков, каков он есть».

Следствием восприятия окружающего мира через интеллект, его способность видеть причинно-следственную способствует формированию знания. Стоит задаться вопросом: так ли эффективен интеллект в формировании знаний? Существуют ли факторы в формировании знания интеллектом, которые нужно учитывать и какие подлежавшие психологические системы могут способствовать его формированию? Ведя эволюционно-атеистическую риторику, далее я представлю вам два фактора в совокупности открывающие человеку возможность, а как было представлено прежде и необходимость в магическом и примитивном религиозном мышлении. «Мир в целом представляется дикарю одушевлённым». «Ответ на вопрос о том, почему сходные верования логически приводят разные народы к таким противоположным способам поведения, как строгое целомудрие и неприкрытый разгул, не придётся искать слишком долго, если стать на точку зрения дикаря. Если дикарь отождествляет себя с природой, если он не может отделить собственные побудительные мотивы от способов, которыми природа пользуется для того, чтобы воспроизводить растительные и животные виды, он может придти к одному из двух заключений. Во-первых, он может сделать вывод, что, отдаваясь своим вожделениям, он принимает участие в размножении растений и животных. Во-вторых, он может вообразить, что энергия, которую он не израсходует на воспроизведение собственного потомства, образует запас энергии, который другие представители растительного царства смогут использовать для размножения». Человек считает весь мир неким движением жизненной силы. Человек интуитивно считает, что в мире существуют «узлы жизни», состояния или существа, которые наделены этой жизненной силой неравномерно в виде зверей, гор или в виде, к примеру, правильных геометрических фигур. Так же человек интуитивно считает, что существуют «узлы не жизни» которые забирают жизненную силу. «Магическое мышление основывается на двух принципах. Первый из них гласит: подобное производит подобное или следствие похоже на свою причину. Согласно второму принципу, вещи, которые раз пришли в соприкосновение друг с другом, продолжают взаимодействовать на расстоянии после прекращения прямого контакта. Первый принцип может быть назван законом подобия, а второй-законом соприкосновения или заражения». Проводя обряды, или имитируя животных, человек желает перенять жизненную силу либо свойство могущественного объекта. Подражание волку, обладание вещью знаменитости, даты, имена. Человек интуитивно полагает, что у любого проявления и объекта в этом мире есть «природа». Он чувствует связь объекта с неким для него детерминирующим источником. Сила, гнев, мудрость, обман, гордость, жизнь и смерть. Способность рекурсивно подыматься над системой, создавая абстракции, исконно считается свойством интеллекта, размышление о природе вещей в пещере Платона. И это от большей части верно, но всё же стоит указать на биологическую систему, которая могла стать частью основы для формирования интеллекта, вновь подчёркивая биологичность человеческих черт. «В первую очередь мы воспринимаем не вкус, запах или прикосновения, даже не вещи или объекты, мы воспринимаем значения». Сначала мы воспринимаем значение увиденного объекта, а не сам объект. Первостепенно мы реагируем на отличительные признаки объекта, что бы быстрее понять, что с этим делать. Нужно ли спасаться? Как понять нравлюсь ли соплеменнику? Как правильно интерпретировать поведение соплеменников в социуме? Когти и клыки, видимые из тени скрывающие остальной объект укажут нам на хищническую природу их обладателя. Или разрушение символических объектов могут депрессивно сказаться на приверженце идеи. Видимо так же поиск природы объекта – это влияние архетипического склада психики. Так же возможно такое воззрение стало следствием влияния нашего социального разума, о котором мы поговорим в главе II, который выстраивает контакт с миром через социально когнитивную архитектуру необходимую для выживания в среде социума, а значит, наделяет личностями, целями объекты и явления. Из вышеизложенного вытекает примитивное религиозное мышление с духами, пантеонами богов и вечным сражением богов смерти и жизни, хаоса и порядка.

«Магия – там, где она встречается в чистом виде, – предполагает, что одно природное событие с необходимостью неизменно следует за другим… Фундаментальное допущение магии тождественно, таким образом, воззрению современной науки: в основе магии, так и науки лежит твёрдая вера в порядок и единообразие природных явлений. У мага нет сомнения в том, что одни и те же причины всегда буду порождать одни и те же следствия, что совершение нужного обряда, сопровождаемого нужными заклинаниями, неизбежно приведут к желаемому результату… Маг не упрашивает высшую силу, не ищет благорасположения переменчивого и своевольного сверхъестественного существа, не унижается перед грозным божеством. Но власть его, сколь бы великой он её не считал, никоим образом не является властью произвольной и безграничной… Таким образом аналогия между магическим и научным мировоззрением является обоснованной. В обоих случаях допускается, что последовательность событий совершенно определённая, повторяемая и подчиняется действию неизменных законов… Из хода природных процессов изгоняется изменчивость, непостоянство и случайность. Отсюда и притягательность, которой обе обладали для человеческого ума, и тот мощный стимул, который они дали накоплению знаний. Роковой порок магии заключается не в общем допущении законосообразной последовательности событий, а в совершенно неверном представлении о природе частных законов, которые этой последовательность управляют… По этому утверждать, что вся магия по необходимости ложна и бесплодна, банально и едва ли тавтологично: ведь будь она истиной и эффективной, это была бы уже не магия, а наука».

«На острове Ява, когда нужен был дождь, двое мужчин принимались хлестать друг друга гибкими прутьями и продолжали до тех пор, пока из их спин не начинала течь кровь: струящаяся кровь символизировала дождь, который теперь, как предполагалась, обязательно должен пролиться на землю…». «Когда солнце сжигает поля зулусов, один из них высматривает «небесную птицу», убивает и бросает в пруд. Небо в таком случае должно залиться слезами нежности к погибшей птице: «Оно плачет по ней дождём, испуская надгробные крики»…». «Они опускают в воду стебли определённых видом растений, приговаривая: «Иди и проси дождь! Пока дождь не пойдёт, я не посажу тебя в землю, и ты погибнешь!»…». «При восшествии на престол мексиканские цари давали клятву, что он заставляет солнце сиять, тучи – давать дождь, реки – течь, а землю – в изобилии приносить плоды». «Один из местных колдунов берёт в руки топорик и наносим им несколько сильных ударов по стволу самого бесплодно из деревьев, приговаривая: «Ты будешь приносить плоды или нет? Если нет, то я срублю тебя». На это дерево отвечало голосом другого человека, взобравшегося на соседнее мангустиновое дерево: «О, да, теперь я принесу плоды. Прошу не рубить меня».

Человек разумен и по этой причине он познаёт и систематизирует знания. Познание в свою очередь основывается на двух способах: дедукция и индукция. Индукция, используемая как инструмент для выработки знания о мире – не всегда верна, даже чаще не верна, по причине её метода: положение истинное в частном случае – истинно, по аналогии процессов, и для всех схожих случаев. Дедукция же выводит частное из общего, приводя человека от вероятностного к достоверному знанию. Но в дедуктивном методе являющийся основой интеллекта существует недостаток. Процесс дедуктивного мышления может не сработать, не имея под собой необходимого фундамента информации. Приведём пример. Пожалуйста, представьте себе аудиторию с мобильной комнатой, посреди амфитеатра слушателей. Седовласый лектор, на сцене амфитеатра, спрашивает приглашённого представителя племени, по воле множества обстоятельств живущего в первобытном строе общества, что в Африке, на западе континента, о том, что, по его мнению, может находиться за дверью закрытой мобильной комнаты. Вопрошаемому было дано время на размышление, и он перебрал в своём воображении множество вариантов, подходящих под размеры комнаты: от зебры до копей и от человека до кувшина с дождевой водой. Но вот в чём особенность: почему он не предположил холодильник, глобус или миниатюрную модель звёздной системы NGC-7000? Всё по той же причине, по которой он, возможно, решил, что землетрясения в его долине устраивает, кто ни будь разумный и могущественный. Если земля трясётся значит, аналогично и, без полного объёма информации, дедуктивно её кто-то должен трясти, а трясти её может только нечто могущественное, большое и сильное, вдобавок невидимое. Что самое важное внезапное и непостоянное, а значит не статичное. Если оно не поддаётся взаимосвязанным законам природы, не имеет за собой необходимого следствия, как дождь для почвы и растений или убийство добычи для хищника, трясёт без естественной причины, то оно, скорее всего разумное, преследующее свои цели. Мысленный процесс представителя первобытного племени логичен с его вершины знаний, но не объективен в принципе. Незначительный пласт информации не позволяет выявить истину глядя с его вершины. «Ни один безумец не безумен, если вслушаться в его доводы». Таким образом, человечество считало планету Земля плоской и доказывало, что из не живой материи появляется жизнь в виде моли или мышей. Или создавало мифы о духах или богах, которые являлись причинами явлений и затем, входя с ними в контакт, управляли их волей, через жертвоприношения «энергий», взаимоотношения. «Можно предположить, что так, или примерно так, самые прозорливые из людей совершили великий переход от магии к религии… Признание человеком того, что он бессилен оказать существенное влияние на ход природных процессов, пришло, должно быть, постепенно: он не мог сразу, одним махом отказаться от своего воображаемого господства… Он признавал себя неспособным подчинить своей воле ветер, то дождь, то солнце, то гром. Природные стихии одна за другой выпадали из-под его влияний до тех пор, пока то, что когда-то казалось царством, не сжалось до размеров тюрьмы. Человек всё более проникался чувством собственной беспомощности и сознанием могущества невидимых существ… Его в прошлом непринуждённая манера держать себя с Богом сменяется глубочайшей прострацией перед таинственными, невидимыми силами, и подчинение их воле становится величайшей добродетелью». Одни интерпретировали изменчивость мира как испытание смирения человека перед Богом. «In lasuavolontade e nostrapace» (наше успокоение – в его воле). Здесь я интерпретирую смирение как успокоение раздражения от хаотичности мира. Другие считали, что в мире извечно борются хаос и порядок или инь и янь. Иные измышляли мир как вечную тюрьму низших миров и необходимость выхода из неё только через отработку своей касты или кармы.