Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
ВНИМАНИЕ! ВСЕ АВТОРСКИЕ ПРАВА НА ПЬЕСУ ЗАЩИЩЕНЫ ЗАКОНАМИ РОССИИ, МЕЖДУНАРОДНЫМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ, И ПРИНАДЛЕЖАТ АВТОРУ. ЗАПРЕЩАЕТСЯ ЕЁ ИЗДАНИЕ И ПЕРЕИЗДАНИЕ, РАЗМНОЖЕНИЕ, ПУБЛИЧНОЕ ИСПОЛНЕНИЕ, ПЕРЕВОД НА ИНОСТРАННЫЕ ЯЗЫКИ, ВНЕСЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЙ В ТЕКСТ ПЬЕСЫ ПРИ ПОСТАНОВКЕ БЕЗ ПИСЬМЕННОГО РАЗРЕШЕНИЯ АВТОРА. ПОСТАНОВКА ПЬЕСЫ ВОЗМОЖНА ТОЛЬКО ПОСЛЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПРЯМОГО ДОГОВОРА МЕЖДУ АВТОРОМ И ТЕАТРОМ.
Комедия на два актёра. Продолжительность 50 минут.
Одноактная пьеса.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ЛИДА – девушка, по сюжету 35 лет;
ГРИША – мужчина около 40 лет.
Сценография:
Дерево с веткой покрепче и повыше. Кусты, и всё то, что положено для лесной глуши.
ЛЕС
Слышен шум ветра. Полумрак.
На сцену выходит пьяненькая Лида. Слегка пошатывается, но на ногах стоит. На лице её блаженная улыбка.
Одежда грязная, мокрая. В одной руке её еле держится бутылка водки, с какими-то жалкими остатками на дне, в другой руке верёвка, которая волочится за ней по полу через всю сцену из-за кулис.
Шум ветра стихает, фокус света приходится на Лиду.
Лида поворачивается лицом к зрителю, на второй половине лица прежде не попадающей на вид красуется огромный фингал под глазом.
ЛИДА (зрителю, панибратски): Приветики… (подмигивает, улыбается, машет рукой, в которой еле держится бутылка) Ну что? Как жизнь? Нормально? (кивает головой) А вот у меня что-то не очень. Наверное, не трудно догадаться по моему виду, да?
Лида проходит несколько шагов, делает глоток из горла, бросает бутыль куда-то в кусты.
ЛИДА (зрителю, панибратски, затейливо): А у меня сегодня день рождения!
(Тут можно ответить кому-нибудь «спасибо», если в первых рядах найдётся бойкий зритель (ИЛИ ПОДСАДНОЙ), вошедший в раж и поздравивший негромко героиню)
ЛИДА (зрителю, панибратски, затейливо, заплетающимся языком): Ага. Чесссстттттно слово. (Смотрит на часы) А нет, не честное. Теперь уже получается, что мой день рождения был вчера. Тридцать пять рубануло. (Если сможет актриса, тут отрыжку бы деликатную неплохо было бы ввернуть) Да-да… Тридцать пять! А вы думали сколько? Двадцать девять? (улыбается, смотрит в другую часть зала) Двадцать шесть? (переводит взгляд в третью часть зала) Сорок? (неприятно морщится в лице). Мне тридцать пять. А у меня ни ребёнка, ни котёнка… Родные меня не понимают, подруг у меня… Теперь уже нет. (Садится на пол, точнее плюхается) Были, но… все замуж повыскакивали… сучки. В общем, им сейчас всем не до меня. А я вот одна… Одна одинешенька… Помните как там… у кого там? Не помню… (цитирует) «Хорошая девочка Лида! В отчаянии он написал». В отчаянии… Так и есть. Всё про меня. Кстати, будем знакомы – Лида! (выставляет пятерню, приветствуя зал).
Поднимается, стараясь удержать равновесие.
ЛИДА (зрителю): Ну ладно… Познакомились…, пообщались… Пора и честь знать.
Подтягивает к себе верёвку, осматривается, находит дерево, выбирает веточку покрепче. Целится, пытается накинуть верёвку на ветку так, чтобы она завязалась или зацепилась. Но ничерта у неё не получается. Однако девушка настырна в своих поползновениях. Отдышавшись и выматерившись исключительно мимикой, она вновь продолжает своё дело.
На сцену выходит Гриша. Он в смокинге. Одет очень хорошо, дорого. Чист, выбрит, но сам поникший. В одной руке у него «полторашка» лимонада, в другой верёвка, которая волочится по сцене за ним. Лида его не видит. Он в свою очередь не видит Лиду.
Фокус света переходит на Гришу. Он аккуратно откручивает крышку, достаёт из кармана разовый стаканчик, наливает туда напиток, выпивает, убирает стаканчик в карман, закручивает крышку, ставит бутылку на пол.
ГРИША (сам себе): Всё, пропал Гришка… Поминай, как звали.
Подтягивает обречённо верёвку к себе, тут же её накидывает на руку кольцами и целенаправленно поворачивается к дереву, сделав несколько шагов, у которого всё ещё что-то пытается сделать Лида.
Гриша замирает в исступлении, завидев эту картину. Он возмущен.
ГРИША (громко, возмущённо): Эээй, гражданочка?
Лида оборачивается вразвалочку в неком неадеквате.
ЛИДА: Опаньки… Здорова! Гляньте –ка, какого красивого дяденьку занесло в такую чащу. Слушай, приятель, а ты не насильник нет?
ГРИША (возмущённо): Что? Я? Да вы в своём уме? Нет, конечно!
ЛИДА (расстроено): Вот же блин! И тут обломилось.
Лида оборачивается обратно к дереву и продолжает пытаться накинуть верёвку на ветвь.
ГРИША: Гражданочка, я извиняюсь…
ЛИДА (не оборачиваясь, расстроено, перебивает): Да иди, простила уже. Ты не первый, кто не оправдывает моих надежд.
ГРИША: Да я не по этому поводу! Я… Вы… Это моё дерево! Я его вперёд занял!
Лида с интересом поворачивается к мужчине.
ЛИДА: А?
ГРИША: Я смотрю, у вас тут мероприятие намечается. Не могли бы вы провести его в другом месте? Это дерево я себе присмотрел ещё вчера!
ЛИДА: В смысле?
ГРИША: Ну, у меня тоже мероприятие намечается. Я подошёл к этому вопросу обстоятельно. Выбрал место подальше от людей, деревце повыше, веточку покрепче. В общем, я ещё вчера определился с этим деревом. Это моё дерево. Найдите себе другое, пожалуйста, а на этом уж позвольте мне повисеть!
ЛИДА: С чего это вдруг? Щас! (покачивается на ногах) Пойду я искать где-то что-то. Не видишь, и так с ног валюсь. Что за мужик вообще пошёл? Никакого уважения к женщине. К девушке, вернее.
ГРИША: Девушка, вы меня извините, но вас тут любой сучок выдержит, а у меня вес побольше будет. Тут так с кондачка-то нельзя! Второй раз уже сами понимаете – уже совсем не то настроение, если что…
ЛИДА: Послушай, обстоятельный ты мой. Иди-ка ты… куда-нибудь. Я пришла первая, мне тут и болтаться. Всё! Разговор окончен!
Лида продолжает свои попытки закинуть верёвку на ветку.
Гриша скептически смотрит на это, отходит в сторонку – наблюдает.
Лида всё пытается, но ничего не выходит.
ГРИША: Ну и как долго я буду тут наблюдать эту жуть?
Лида устало поворачивается.
ЛИДА: Здесь что ли ещё? А ты чего ждёшь? Тут тебе не театр, иди нечего смотреть…
ГРИША: Да нет, я просто подумал, что раз мы не можем сойтись во мнении на предмет выбора места, то пусть каждый останется при своём мнении, только и всего.
Лида смотрит на мужчину как «баран на новые ворота».
ЛИДА: Не поняла?
ГРИША: Собрались вешаться – вешайтесь, я подожду. А потом я тут же рядом. Ветка крепкая, выдержит и нас двоих.
ЛИДА: Что? Ишь, чего захотел! Не хочу я висеть рядом с тобой. Давай иди отсюда. Деловой какой нашёлся.
ГРИША: Ну… мало ли чего вы хотите… Тут хочешь – не хочешь, а придётся!
ЛИДА (возмущённо): Слышь чё? Ещё не хватало, чтобы тут мы с тобой как два придурка колыхались… Мало ли что люди подумают.
ГРИША: А вам не всё ли равно будет кто там что подумает?
ЛИДА (возмущённо): Нет! Мне как раз не всё равно! Я должна висеть одна, жалкая, непонятая и не услышанная… а не компанейская и как кто-то может подумать – порочная!
ГРИША: Любопытно… А что же вы такая не услышанная и непонятая? Расскажите, пока есть ещё несколько минут, может я пойму и услышу? Так глядишь, и повода для мероприятия не будет…
Лида задумывается. Поглядывает украдкой на Гришу.
ЛИДА (с хитринкой): Решил технично устранить конкурента?
ГРИША: Это может быть приятным побочным эффектом, но вообще я не думал об этом. Будете вы болтаться на этом дереве или нет, мне это роли не сыграет. Я задумал привести свой план в исполнение и ничто этому не помешает.
Лида откладывает в сторону верёвку, садится на пол.
ЛИДА (с интересом): Ну, тогда сначала ты.
ГРИША: Что я?
ЛИДА: Ну что-что? Сначала ты расскажи, что толкает таких вот мужчин в костюмчиках на суицид, а потом уж и я. А то я первая… (робко) стесняюсь.
Гриша смотрит на Лиду с сомнением.
ГРИША: Слушайте, а давайте может, я лучше вам помогу? Давайте сюда верёвочку, сейчас я её быстро наживлю…
Гриша подходит деловито к Лиде. Но она убирает верёвку, получается эдакая игра в кошки-мышки. Грише так и не удаётся забрать «орудие труда».
ГРИША: Я не понял? Вы собираетесь или не собираетесь? Давайте как-то определитесь уже, тут очередь вообще-то…
