Такая долгая жизнь. Записки скульптора

© Г. Ястребенецкий, 2018

© ООО «Издательство К. Тублина», макет, 2018

© А. Веселов, оформление, 2018

Григорий Ястребенецкий в мастерской

Не считайте это предисловием…

Нас с Григорием Даниловичем разделяют двадцать семь лет, и главное чувство, которое я вынес из общения с этим замечательным человеком, художником, педагогом, – глубокое уважение, и еще – чувство благодарности за его доброе, дружеское отношение ко мне.

Вряд ли Григорий Данилович распознавал кого-то из одиннадцати-двенадцатилетних мальчишек, болтавшихся во дворе дома 16 по Песочной набережной, куда мы с ним одновременно переехали в 1961 году. Но мы-то старших знали и отличали высокого красивого скульптора, подъезжавшего к дому на бежевой «Волге». Первые годы жизни в этом новом доме и покупка этой самой «Волги» блестяще, с изысканной иронией описаны Григорием Даниловичем в его записках «Дом для художников».

В год переезда на Песочку автору было всего тридцать восемь лет. Но за плечами у него уже была война, успешное окончание института имени И. Е. Репина и напряженная творческая работа, за десятилетие выдвинувшая Ястребенецкого в число ведущих скульпторов

Ленинграда. В своих записках Григорий Данилович конспективно сформулировал, чему научила его война. Привожу отрывок:

«– спать у костра зимой, свернувшись калачиком и спиной к огню, чтобы лучше сохранять тепло;

– пить неразбавленный спирт, запивая глотком воды или просто побросав немного снега в рот;

– не пригибаться к земле во время артобстрела;

– не спать сутками и не есть горячей пищи неделями;

– беспрекословно выполнять дурацкие, а иногда и невыполнимые приказы командира отделения;

– чистить зубы и умываться до пояса одной кружкой воды…

И, самое главное, война научила меня ненавидеть войну».

И, конечно же, война воспитала в нем дисциплину, мужество и стойкость. Именно эти качества в полной мере понадобились Григорию Даниловичу в последние годы. Сначала тяжелая болезнь полностью изменила жизнь его сына Саши замечательного художника, активнейшего организатора, тоже академика, как и отец. А совсем недавно не стало его жены Виктории Владимировны, которую он безмерно любил, которой бесконечно доверял и к советам которой прислушивался. Они прожили вместе шестьдесят лет.

Фактически на середине десятого десятка Ястребенецкому приходится привыкать жить по-другому.

А я вспоминаю чудесный эпизод почти сорокапятилетней давности, связанный именно с Викторией Владимировной. Как уже говорилось, жили мы в одном доме. Стоял конец мая 1973 года. Мы с Наташей только что поженились. Она была студенткой третьего курса, а я четвертого. С друзьями мы сидели на балконе квартиры моих родителей и весело это событие отмечали. Было довольно поздно, но зачетной недели никто не отменял, и завтра мне предстояло свободно ориентироваться в английском тексте объемом несколько десятков тысяч знаков. Принимать зачет должна была всеми обожаемая Виктория Владимировна Шкарина, преподававшая на кафедре иностранных языков института имени И. Е. Репина. И именно в это время они с Григорием Даниловичем проходили по дорожке, возвращаясь домой. А через несколько минут у нас раздался телефонный звонок. В трубке звучал Викин голос: «Андрей, поздравляем! Мы ничего не подарили вам в такой день. Можете завтра не приходить на зачет. Жду вас на экзамене. Привет Наташе! Еще раз поздравляем!»

Я был ошарашен настолько, что, кажется, даже не нашел подобающих слов благодарности. Что нам подарили на свадьбу, мы не очень помним, но этот подарок вспоминаем часто.

Когда меня принимали в Союз художников, Ястребенецкий имел к этому важному для меня событию самое непосредственное отношение, как член президиума правления, которое было последней утверждающей инстанцией.

Григорий Данилович как-то решил подсчитать количество занимаемых им штатных и выборных должностей. Их оказалось более двадцати! И когда он только успевал работать! Зная об этом, Михаил Константинович Аникушин на одном из собраний в союзе, дата проведения которого совпала с днем рождения Ястребенецкого, поздравляя его, добавил: «А еще я желаю тебе как можно больше времени проводить в мастерской, лепить, мять глину, ну и еще кого-нибудь…»

Про глину можно было и не напоминать. О творческой работе Григорий Данилович никогда не забывал. И продолжает работать до сих пор, в свои девяносто пять.

Руководство Творческой мастерской скульптуры Российской академии художеств в Санкт-Петербурге – относительно новая сфера деятельности для Григория Даниловича Ястребенецкого. Он был утвержден в этой должности президиумом РАХ в 2005 году. До этого он никогда и нигде не преподавал. Да, собственно, преподаванием в прямом смысле слова эта работа не является. Она стала для скульптора профессиональным и нравственным общением с совсем еще молодыми коллегами по цеху, вчерашними выпускниками института имени И. Е. Репина. В штате их четверо, но Григорий Данилович набирает еще и двух вольнослушателей. Благо помещение позволяет. Срок стажировки – три года. Ритм встреч с ребятами руководитель определяет сам. Ястребенецкий приезжает к своим подопечным каждую среду к двум часам дня. И только очень плохое самочувствие может заставить изменить расписание. Содержание этих встреч очень насыщенно. В первую очередь это, конечно, профессиональное консультирование проектов, перерастающее в содержательные беседы, во время которых мэтр делится богатейшим жизненным и творческим опытом. Иногда он приглашает в мастерскую своих коллег и друзей. Кроме того, Григорий Данилович по мере возможности способствует продвижению и реализации творческих замыслов своих учеников, привлекает меценатов, которые опекают молодых скульпторов, помогая организовать производственные процессы и экспозиции их произведений.

И хотя Ястребенецкий после занятий возвращается домой очень усталым, эти регулярные встречи с молодежью, осознание собственной востребованности и полезности делают его жизнь ярче и насыщеннее.

А три года назад аналогичную мастерскую, только по графике, президиум академии доверил возглавить мне. Наши встречи с Григорием Даниловичем обрели новый смысл. Появились новые общие темы для обсуждения. Мы стали вынашивать идею совместной экспозиции наших учеников. Надеемся, что эти планы со временем осуществятся.

В свою книгу Ястребенецкий включил и воспоминания детства, и образы родителей, и школьные годы, и войну, и нежные строки о семье, и глубокий анализ творческих процессов, и подробный рассказ о создании собственных произведений – памятников, бюстов, мемориальных досок, камерных композиций, – и портреты друзей, и даже байки и анекдоты. Здесь изложение исторических фактов и попытки решения серьезных проблем соседствуют с веселой самоиронией, а добрые шутки в адрес друзей не заслоняют уважительного к ним отношения.

Григорий Данилович написал эту книгу не потому, что ему было тяжело таскать и мять глину. Просто документальная проза на какой-то период деликатно отодвинула скульптуру. Подлинный художник не может не творить, а художнику-интеллектуалу подвластны разные формы творчества.

Андрей Харшак

Вместо предисловия

Вопрос автора автору

Прежде чем приступить к интервью, мне хотелось бы задать Вам несколько вопросов. Я знаю, что у Вас накоплен некоторый материал, касающийся разных проблем изобразительного искусства. Каким образом Вы собираетесь объединить его в цельное связное повествование?

Ответ автора автору

Неожиданно оказалось, что найти какую-то определенную форму изложения отрывочных мыслей, дневниковых записей, различных публикаций по разным вопросам изобразительного искусства, связанных с моей работой, почти невозможно.

Переработать записи и превратить их в единый материал – то ли в практическое пособие по установке скульптуры в городской среде, то ли в теоретический труд по различным проблемам – казалось мне бессмысленным. Я не являюсь теоретиком и вряд ли способен на последовательное изложение материала. Думаю, и публикация одних только дневниковых заметок не удовлетворит тех, кто интересуется деятельностью скульптора. Надеюсь, что форма интервью позволит мне свободно располагать материал по собственному усмотрению и не потребует четкой логической системы, присущей любой серьезной работе.

Вопрос

Какую задачу ставили Вы перед собой, собираясь опубликовать Ваши записи?

Ответ

Есть многие практические стороны в работе специалистов разных профессий, о которых порой не догадываются люди, увидевшие законченное произведение изобразительного искусства на выставке или в городском ансамбле. Так называемая кухня, как мне кажется, интересует многих людей, не знакомых с данной профессией. Я вспоминаю, с каким интересом я смотрел документальный фильм о репетициях в Большом драматическом театре имени М. Горького, которые проводил Товстоногов, а также документальный фильм о том, как готовятся концерты ансамбля под руководством Игоря Моисеева.

Однажды мне пришлось выступать по телевидению вместе с искусствоведом Дмитренко. В сорокаминутной передаче речь шла о проблемах, с которыми сталкивается скульптор с самого начала работы над памятником, о той самой кухне, от которой зависит конечный результат любого произведения. Передача эта в эфир не пошла, но меня поразила заинтересованность всех, кто присутствовал при записи: операторов, звукооператоров, помощника режиссера, осветителей. Нас засыпали вопросами о той стороне деятельности художников, которая остается «за кадром», неизвестна зрителю. Поэтому одной из задач этой публикации и является попытка познакомить зрителя с практической работой художника в мастерской и посвятить его в те размышления, которые всегда сопровождают творческую работу на всех этапах.

Вопрос

Считаете ли Вы, что Ваш метод работы и Ваши размышления в процессе работы свойственны всем художникам? Не берете ли Вы на себя смелость говорить от своего имени за всех художников?

Ответ

Каждый художник в работе пользуется своим методом, и мы, коллеги по искусству, как правило, не посвящены в лабораторную работу друг друга. Я знаю, например, что некоторые скульпторы с самого начала представляют себе конечный результат своей работы, у некоторых общий замысел произведения рождается в процессе его создания. Бывает также, как у некоторых драматургов и писателей, что задуманные образы и композиции через некоторое время претерпевают такие изменения, что конечный результат не имеет ничего общего с первоначальным замыслом автора. Это различие и разнообразие творческих индивидуальностей в значительной степени и создает богатство изобразительного искусства.

Однако некоторые проверенные временем приемы, некоторые освещенные временем и отшлифованные опытом многих поколений художников законы искусства остаются вечными.

Вопрос

Следует ли из этого, что есть в искусстве что-то, к чему нельзя подойти, новаторски пересмотрев основы, заложенные, как Вы говорите, многими поколениями художников?

Ответ

Новаторство всегда движет вперед искусство в том случае, если в основе его лежали следующие принципы:

– глубокое изучение природы,

– высокий профессионализм.

Эти принципы должны быть незыблемыми.

Вопрос

Спасибо. Может быть, мы начнем с того, что Вы нам расскажете о практической работе над каким-либо памятником?

Ответ

Хорошо, но, прежде чем рассказать о моей работе над памятниками, установленными в Германии, я хотел бы вспомнить о доме художников на Песочной набережной, где я жил и где до сих пор находится моя мастерская, и о тех, кого я портретировал, о начале войны, о моих встречах и контактах с немцами, и вообще поговорить о взаимоотношениях между нашими народами и попутно высказать некоторые соображения о проблемах скульптуры и о зрителях. Хочу оговориться: все фамилии и все факты, приведенные мною далее, – подлинные.