Белый хрен в конопляном поле

Часть первая. Мужицкий король и эльфийская королева

Глава 1,

которая стоит не на своем месте исключительно с целью заинтриговать читателя

– Эбьен, мон прынц! Де ля хренови! Аля улю, сама рулю. У ково чево боли! Кому ворожи, кому на печи лежи. Тебе калачи, покуль горячи. Врагу – не могу. Врачу – не хочу. Казна скудна!

Так говорила пятого числа в короеде месяце 1999 года от Восхода известная фрейлина и приближенная королевы Алатиэли, почтенная мадам Инженю, она же бабка Чумазея, всякому встречному и поперечному. Чумазея воображала, что говорит по-бонжурски, как и полагается всякой уважающей себя придворной даме. Она думала, что коли подбирать все слова с ударением на последнем слоге, то и выйдет настоящий бонжурский язык вместо исконного посконского, которому не место при дворе короля Стремглава Первого.

Фрейлина она была не взаправдашняя, как и большинство придворных, которые тоже не очень-то умели объясняться по-бонжурски.

Лучше всех владел этим языком сам король, Стремглав Первый, но и он был король не взаправдашний, потому что в Посконии никаких королей отроду не водилось, а водились только цари.

Да он, честно сказать, и царь-то был не настоящий. Разве настоящие цари-короли набирают себе придворных не по знатности рода, а по причине происхождения из одной с ним глухой деревни Новая Карга?

– Что ты несешь, страшилище преклоннолетнее? – зашипел король, услышав якобы бонжурскую речь. – Какой я тебе прынц? Я тебе, труперда старая, вотр мажести! По-нашему – ваше величество!

– А по-вашему – наше величество! – не растерялась фрейлина. – Для тебя же, окаянного, стараюсь, чтобы перед послами не опозорить!

– Я же тебе сказал, под лоскутную юбку роброн не надевать! – простонал король Стремглав Первый. – Не тебе ли для придворного платья отрез неспанской парчи выдали?

– А вот как проживем всю казну, так и отрез сгодится! – не сдавалась бабка Чумазея. – Пусть в клети лежит – есть не просит!

– Чего приперлась-то? Пожар, что ли?

– Супруга твоя рожать изволит!