Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
ГЛАВА II. АПОСТОЛЬСКОЕ ПРИЗВАНИЕ СВЯТОГО МАЭЛЯ
Однажды, когда он шел, размышляя, по берегу Тишайшей Бухты, где подобно яйцам Господним лежали большие белые валуны, между которыми бесновалось жестокое море, с этой дикой дамбы он увидел каменное корыто, которое плясало на волнах, как одинокая лодка, потерянная кем-то в бурном океане.
Именно в подобном сосуде святой Гирк, великий святой-просветитель Коломбан и невероятно много религиозных паломников из Шотландии и Ирландии пошли евангелизировать провинцию Арморику. Буквально на наших глазах святая Авойя, приехавшая из Англии, поднималась по реке Ор в розовом гранитном саркофаге, который позже местные аборигены нарекли «Ступой», и в которой много позже они будут держать детей, дабы они росли крепкими и здоровыми; святой Вуга по свидетельству современников, проснувшись от вековой спячки, переходил в Корнуолл вообще на скале, чьи осколки, сохранившиеся в огромном Паноптикуме Пенмарше, способны исцелять болезных паломников от огненной лихорадки, когда они возлагают на него головы; Сен-Самсон подошёл к бухте Мон-Сен-Мишель в гранитной ванне, которую однажды назовут Пеньюаром Святого Самсона. Именно поэтому при виде этого каменного корыта святой Маэль понял, что Господь предназначил его для апостольского служения у язычников, которые до сих пор населяли людные бретонские берега и острова.
Он передал свой фирменный ясеневый посох святому человеку – Будоку, препоручив ему суперсложную миссию управления Святым Аббатством. Затем, снабженный лишь хлебом, бочонком пресной воды и книгой Святых Божественных Евангелий, он вошёл в каменное корыто, который мягко доставило его на остров Гедик.
Что можно сказать о сём таинственном острове? Остров постоянно сотрясается вольными, пронизывающими ветрами. Бедные рыбаки глушат рыбу в расщелинах между скал и страшными усилиями выращивают овощи в огородах, полных песка и гальки, защищенных сухими каменными стенами и изгородями из благородного тамариска. Красивая, необычайно огромная смоковница возвышается над центром острова, широко раскинув над округой свои мощные когтистые ветви. Жители острова всегда обожали её, превозносили и почитали как местную святыню.
И сказал им святой человек Маэль:
– Вы обожаете это древо, потому что оно красиво! Так что вы, похоже, чувствительны к красоте! Я пришел, чтобы открыть вам скрытую красоту мира! Красоту, которую вы пока не узрели!
И он стал учить их Евангелию. И, обучив их, как следует, он крестил их солью и водой.
В то время острова Морбианского архипелага были много больше, чем ныне. Потому что с тех пор многие из них целиком погрузились в море. В целом Святой Маэль нёс Благую Евангельскую Весть аборигенам более чем шестидесяти островов! Затем, в своем гранитном корыте, он поднялся вверх по реке Ор. И после трёх часов плавания он ступил на землю перед неведомым римским домом. С крыши дома поднимался лёгкий дымок. Святой человек преступил порог, на котором была чудесная мозаика, изображавшая собак, вытянувших хвосты и ощеривших клыки. Он был торжественно встречен двумя старыми почтенными супругами, Маркусом Комбабусом и Валерией Мокренс, которые жили там от доходов своих земель. Вокруг внутреннего двора протянулся тенистый мраморный портик, колонны которого были расписаны на половину их высоты. Фонтан из ракушек располагался у стены и под порталом возвышался алтарь, с нишей, где хозяин этого дома насадил маленьких терракотовых идолов, побеленных известковым молоком. Одни из них представляли из себя крылатых детей, другие Аполлона или Меркурия, а некоторые были в форме обнаженной женщины, которая заплетала на голове волосы. Но святой человек Маэль, наблюдая за этими прикольными фигурами, обнаружил среди них образ молодой матери, держащей невинного ребёнка на коленях.
Тотчас он сказал, указывая на эту картину:
– Это Дева Мария, Матерь Божья! Поэт Вергилий объявил её в сибиллиных канцонах, прежде чем она родилась, и голосом ангельским он воспел её: «Jam redit et virgo» (Дева уже грядёт!) И воспророчена она в добродетели таких чистых фигур, как эти, которые ты положил, о Маркус, на этот алтарь. И, возможно, она защищала твои скромные Пенаты. Именно так те, кто соблюдает именно естественный закон, готовятся к познанию величайших истин Вселенной!
Маркус Комбабус и Валерия Мокренс, переглянувшись и очарованные этой потрясающей речью, снова переглянулись и тут же обратились к истинной христовой вере. Они приняли крещение совместно со своей юной вольноотпущенницей Целкией Авителлой, которая была им дороже света их очей. Все их поселенцы тоже как на подбор отказались от язычества и шустро крестились в тот же день.
Маркус Комбабус, Валерия Мокренс и Целкия Авителла с тех пор жили жизнью, полной святости и благочестия. А как же иначе? Они так ловко ворвались в компанию самого Господа и были допущены к канону святых, особенно после смерти.
Еще тридцать семь лет блаженный Маэль истошно евангелизировал тупорылых, грязных, хитрожопых язычников из внутренних земель, превращая их в осенённых небесным сиянием прихожан. Он поднял двести восемнадцать часовен и организовал семьдесят четыре святых аббатства.
Но однажды, в городе Бате, знаменитом своими термами и публичными домами, где он проповедовал Святое Евангелие, он узнал, что монахи Иверна в его отсутствие освободились от правила святого Гала и изрядно продвинулись по пути греха и блуда. Тотчас, с усердием курицы, собирающей своих легкомысленных птенцов под своё спасительное крыло, он пошел с клюкой к своим заблудшим цыплятам. Тогда ему уже шёл девяносто седьмой годок, и его талия была согнута, как рыболовный крюк, хотя руки оставались крепкими, а его слово текло и распространялось из его уст так же обильно, как зимний снег валится на дно долин промозглыми зимними вечерами.
Тогда Аббат Будок передал Святому Маэлю грозный ясеневый посох и просветил его относительно несчастного состояния, в котором ныне находилось поверженное скверной аббатство. Верующие рассорились на том, когда следует праздновать Пасху. Одни истово держались за римский календарь, другие-за греческий, и ужасы хронологического раскола с неистовой силой расшатывали единство монастырского монашества.
Он довёл до Святого Маэля ещё одну причину беспорядков. Монахини острова Гад, печально отпавшие от своей былой добродетели, в любой момент были готовы переправляться на лодках на лодку к побережью Иверна. Монахи принимали их в здании странноприимного Дома, и это привело к таким скандалам и посрамлению добродетели, которые наполняли отчаянием и стыдом все благочестивые души.
Этот исполненный истинной горести доклад аббат Будок завершил следующим образом:
– С тех пор, как эти монахини пришли по воде к нам, это стало причиной потрясений невинности и они зело смутили покой наших монахов!
– Охотно верю! – ответил блаженный Маэль, – Потому что женщина – это всегда ловко подстроенная ловушка: она хватает, как только её обнюхают! Увы! Восхитительная привлекательность этих существ проявляется гораздо мощнее, чем они ближе. Но чем больше соблазн, исходящий от них, тем меньше удовлетворение. Отсюда стихи поэта, обращённые к одной из них:
Итак, сын мой, мы видим, что флюиды плотской любви более сильны в своём воздействии на одиноких отшельников и монахов, чем на людей, которые живут в городах. Демон похоти искушал меня всю жизнь различными способами, и самые грубые искушения не пришли ко мне от встречи с женщиной, даже чересчур красивой и ароматной. Они пришли ко мне из образа отсутствующей женщины. Из моего воображения! Теперь снова, под грузом прожитых лет и коснувшись моего девяносто восьмого года, враг человеческий снова является предо мной, чтобы отвращать меня от божественного целомудрия, по крайней мере, в моём воображении. Ночью, когда мне холодно в постели и кости гремят одна о другую в моей ледяной могиле, вместе со стуком моих старых костей, я слышу голоса, которые произносят второй стих из третьей книги Царей:
(«И сказали ему слуги его: пусть поищут для господина нашего, царя, молодую девицу, чтобы она предстояла перед царём, и ходила за ним, и лежала с ним, и будет тепло господину нашему, царю». )
И Дьявол показывает мне дитя в своём первом цветении, и она глаголит мне: « Я твоя Авилага, я твой Сунамит! О мой Господь, дай мне место в пустынях твоих!»
– Поверьте мне, – добавил старик доверительно, – только при фантастическом пособничестве неба и богов, верующий человек, или монах могут сохранить свое целомудрие в целости и сохранности!
Стремясь восстановить невинность и мир в монастыре, он исправил календарь согласно расчетам хронологии и астрономии и заставил всех священнослужителей людей принять его, как таблицу умножения, он вернул падших девочек святой Бригиды в их монастырь, но вместо жестокого поношения он привел их на корабль с пением торжественных псалмов и литаний.
– Давайте уважать их! – сказал он, – Давайте уважать их, ибо они дочери Бригиды и одновременно дщери Господни! Неужто мы продолжим подражать фарисеям, которые верны своему поношению грешниц? Эти женщины должны унижаться в своём грехе, а не в своей личности, и стыдиться того, что они сделали, а не того, что они существуют, потому что они – высшие божьи твари!
И святой человек увещевал своих монахов добросовестно соблюдать правило их ордена:
– Воистину, когда корабль не подчиняется штурвалу, – сказал он им, – корабль приговорён лететь к подводным скалам, караулящим его в пучине огненной!
