Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
I. Специалист по взысканию долгов
Очередь в новомодный ресторан-кабаре «Чужак» растянулась до самого перекрестка. Причем стояли на улице, кутаясь от ветра и снега, не какая-то третьесортная беднота, а люди весьма состоятельные. Джентльмены в дорогих кашемировых пальто, дамы в мехах и драгоценностях. Таким в любом заведении рады. Но здесь и им пришлось ожидать, как обычным смертным, своего права ступить в святая святых и насладиться незабываемым зрелищем.
Внутри же ресторации собрались сливки общества, настоящий финансовый и аристократический бомонд Фридрихсграда.
Разумеется, мне среди приглашенных места не нашлось. Я стоял через дорогу от входа, укрывшись от внимания вышибал-охранников за рекламной тумбой. Прямо передо мной висела красочная афиша, слегка трепеща на ветру одним оторванным углом.
«ВНИМАНИЕ! Только три вечера, только у нас! Несравненная МАРЛЕН с эксклюзивной программой «ПОЛЮБИ МЕНЯ, ЧУЖОЙ!!!» Количество столиков ограничено!»
Лично меня насторожило бы количество восклицательных знаков в афише, но еще больше вопросов вызывала фигура полуобнаженной мадемуазель, слившейся в долгом поцелуе с невообразимым чудовищем, видимо олицетворяющим того самого «чужого».
Мне доводилось встречаться с настоящими чужаками, в том числе самыми ужасными из них, и ничего общего с рисунком на афише я не видел. Но народ требовал зрелищ и валом валил в кабаре, а устроители готовы были пуститься на любые хитрости, лишь бы именно в их заведение несли свои деньги подданные империи.
Поэтому я и остановился в столь неудобном месте, дабы немного поразмыслить и найти способ попасть внутрь, минуя очередь. Тем более что мой внешний вид вызывал множество вопросов, и громилы на входе не пропустили бы меня в заведение ни при каких условиях.
Идти через главные двери я и не собирался. В любом кабаке подобного толка имелось несколько входов-выходов. Одним из них мне и пришлось воспользоваться.
Пряча лицо от порывов снега в высокий воротник куртки и глубоко надвинув на голову кепи, я обошел здание кругом. Как я и предполагал, узкий проход между домами позволил мне пробраться во внутренний дворик, где рядком стояли мусорные баки, а под навесом виднелась высокая поленница дров и гора угля. Здесь ветра почти не чувствовалось, но снег все так же не переставая валил с неба.
Теперь мне оставалось только ждать. Я подошел к поленнице, став за ней, чтобы не бросаться в глаза случайным наблюдателям, и закурил папиросу. Крепкий табак чуть освежил мое сознание, словно кружка кофе, позволяя мыслям течь быстрее. Чтобы закрепить этот эффект, я вытащил из кармана трехсотграммовую фляжку и сделал несколько больших глотков, по привычке даже не поморщившись.
Мой чертов шнапс! То, что нужно!
Не успел я спрятать фляжку обратно в карман куртки, как тяжелая металлическая дверь, ведущая в здание, со скрипом отворилась и во дворик вышли два поваренка в белоснежных курточках и колпаках. В обычных заведениях поварят подобным образом не экипировали, но в «Чужаке» и в клозете, как говорили злые языки, стояли золотые Unitas – пафос и амбиции владельца ресторана не знали границ.
Поварята тащили здоровенный чан с пищевыми отходами. Меня мальцы пока не замечали, а я не спешил показаться им на глаза.
Поварята подтащили чан к одному из баков. Несмотря на мороз, они обливались потом от усилий, но все же подняли его вверх, намереваясь перевернуть в бак и на счет «три» опустошить. Но левый поваренок успел сосчитать только до двух и внезапно поскользнулся на ровном месте, упал на одно колено, не выпуская при этом чан из своих цепких рук. Содержимое чана незамедлительно полилось прямо ему на голову.
Второй поваренок, заметив конфуз товарища, вместо того чтобы прийти тому на помощь, сложился пополам от смеха, тут же выпустив из рук свой край чана. В результате то, что не успело вывалиться на голову первому бедолаге, посыпалось на землю.
Но поварята оказались ребятами с юмором. Через секунду оба хохотали так, что колпаки слетели с их голов и упали поверх помоев.
Я не стал дожидаться окончания этого циркового представления и незамеченный зашел в приоткрытые двери черного хода, оказавшись в столь желанном сегодня для многих кабаре.
Короткий коридор со светлыми стенами, куда я вышел, разветвлялся в двух направлениях. Справа до меня доносились ароматы готовящихся блюд, невольно заставив сглотнуть слюну, и слышались громкие голоса поваров. Поэтому я направился налево и через минуту, миновав несколько запертых дверей в подсобные помещения, свернул за угол, очутившись прямиком перед широкими двустворчатыми дверьми, ведущими в основной зал.
Сквозь верхние, слегка матовые стекла дверей можно было незаметно наблюдать за происходящим. Зал был полон, все столики заняты, на сцене проникновенным голосом выводила рулады неизвестная мне певичка, но особого внимания гости на нее не обращали, даже не стараясь приглушить разговоры. Значит, это еще не звезда вечера – Марлен, а кто-то попроще, из местных артистов, выступающая для разогрева публики. Певичка меня не интересовала, гораздо более занимательным я нашел пару охранников в одинаковых черных просторных двубортных пиджаках прямо за моими дверьми да еще несколько их коллег, разместившихся по периметру зала. Что же, публика тут богатая, и охрана, соответственно, на высоте.
Но мне обязательно нужно пройти мимо них. И желательно сделать это тихо, без шума и нервов. Мои наниматели не стремились к скандалу, они просто хотели получить свое, и я должен учитывать их пожелания…
– Да где же вы, маленькие мерзавцы! – пробасил кто-то позади меня. – Только бы отлынивать от работы! Я вам сейчас уши надеру!
Кто-то из старших поваров потерял своих смешливых помощников, все еще возившихся во дворе с отходами, и вышел из кухни на их поиски. То, что надо!
Я не спеша вернулся обратно, постаравшись сделать свое лицо максимально дружелюбным. Но высокий, широкоплечий повар, повстречавшийся мне за поворотом, изумленно отшатнулся назад и явно собирался позвать на помощь.
Но я оказался быстрее. Два шага вперед, короткий удар, аккуратно подхватить падающее тело, протащить его чуть назад, пинком открыть ближайшую дверь в подсобку, снять с тела поварскую куртку и колпак, быстро переодеться, не забыв переложить револьвер и нож в карманы, осторожно прикрыть за собой дверь – все это действо не заняло у меня и двух минут.
Зато теперь, когда я уверенно дошагал до дверей в зал и открыл их изнутри, громилы едва покосились на меня, даже не попытавшись проверить мою личность. Хотя я на их месте не преминул бы это сделать, слишком уж претенциозно, даже в белоснежной куртке и колпаке, я смотрелся.
Певичка на сцене затянула новую песню. Оркестр вяло подыгрывал. Официанты сновали по залу, ловко лавируя между столиками. Гости шумно общались между собой, игнорируя певичку и жадно поглощая пищу и алкоголь. Если бы не высокое положение присутствующих, среди которых я уже заметил одного действующего министра и еще несколько чинов рангом помельче, а также пару банкиров и одного бандита, выбившегося в люди, то заведение мало чем отличалось бы от обычного бандитского кабака, где коротали вечера менее уважаемые граждане нашего города. Правда, и обстановка тут, в отличие от дешевых забегаловок, сияла роскошью и помпезностью. Одна лишь хрустальная люстра стоила целое состояние.
Я чуть наклонил голову, чтобы моя давно не чесанная борода не так бросалась в глаза охранникам, и пошел в обход зала, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж. Именно там находились личные покои владельца этого заведения, риттер-баронета Генри Салданова, прохиндея и мерзавца, коего я желал лицезреть.
По дороге я ловко выхватил из рук официанта поднос с бокалами, в которых пенилось игристое вино. Официант удивился, но сопротивляться не стал, видно посчитав мой костюм повара за разрешение на совершение подобных действий. Я же, вооруженный шампанским, смело прошествовал к лестнице и на вопросительный взгляд очередного охранника так же молча кивнул на поднос с вином. Мол, доставлено по приказу баронета. Желаете отнести сами или доставить мне?..
Конечно, самому халдействовать охраннику было не с руки, поэтому он лишь посторонился, пропуская меня к лестнице. На втором этаже охраны не было видно. Здесь ценили приватность и гостей, и хозяев заведения.
Дверь в покои Салданова я обнаружил без труда. Не слишком изящно приоткрыв ее ногой, я зашел в просторную комнату.
На нескольких диванах и креслах могла уместиться целая орава гостей.
Всю дальнюю стену занимало большое панорамное окно, в которое прекрасно виден был и сам зал, и сцена, где вымучивала свой гонорар неизвестная местная певичка.
В углу стоял массивный письменный стол, а вдоль левой стены находились полки с книгами и толстыми папками. В самом углу стоял высокий сейф.
И все же помещение походило не на рабочий кабинет, а скорее на комнату для развлечений, в которой случайно оказались полезные для управляющего вещи.
Сам баронет – видный мужчина под тридцать, светловолосый, с надменным взором и тоненькими усиками по последней моде, в компании пары юных дам с пониженной социальной ответственностью возлежал на диванчике, лениво поглядывая в панорамное окно. Дамы негромко ворковали между собой, потягивая из бокалов напитки. На мое появление они не обратили ни малейшего внимания. Одна так вообще тут же задремала, выпустив из рук бокал и прикорнув на многочисленных диванных подушках, а вторая лениво втянула в ноздрю подозрительную дорожку белого порошка, выложенную на стеклянном журнальном столике у дивана.
Все понятно, сильные мира сего отдыхают! Алкоголь и запрещенные императором препараты. Ничего нового в этом мире, ничего нового…
Я повернул в дверях ключ, после чего неспешно подошел к столику и поставил на него поднос.
– Шампанское? – заинтересовалась принявшая дозу девица. – Очень вовремя!
Она подхватила один из бокалов и залпом опустошила его. Я легко ударил ее по шее ладонью, подхватил тело и уложил на подушки рядом с ее дремлющей подругой.
После чего вытащил револьвер из кармана и направил его на баронета.
– Господин Салданов? – для проформы уточнил я.
Риттер-баронет поднял на меня мутный взгляд серых глаз. Револьвер в моей руке нисколько его не смутил. Как видно, девица не единственная, кто сейчас принял свою порцию наркотиков.
– Ты кто такой, черт тебя дери?! Кто позволил тебе сюда подняться?
– Моя фамилия Бреннер. Может, слышали? Я пришел напомнить вам о некоем долге перед господином Крюком. Вы помните такого?
Салданов нахмурился, но тень понимания легла на его чело.
– Бреннер? Что-то знакомое… нет, не припомню. Крюк? Это старый любитель задавать вопросы? Игра? Карточные долги? Я помню, я все помню! Да, я расплачусь на этой же неделе! А теперь убирайся отсюда, мерзавец! И чтоб я больше тебя не видел!
Я проигнорировал его пожелания и с наслаждением выпил пару бокалов шампанского, один за другим, не отводя, впрочем, револьвер от баронета. В таком настроении он вполне мог переоценить собственные силы и попытаться напасть на меня, а я этого не желал. Мое дело – получить по счету то, что причитается, и не больше.
– Боюсь, вы слишком уже долго игнорировали вашу задолженность, а господин Крюк не любит ждать, поэтому я здесь. Вы заплатите все полностью плюс десять процентов за хлопоты, и заплатите прямо сейчас.
Я говорил спокойным и размеренным тоном, и это оказалось ошибкой.
Салданов прыгнул на меня прямо с дивана, надеясь сбить с ног, но пуля всегда быстрее человека.
Выстрел отбросил его назад, на диванные подушки.
– Первый в ногу, – сообщил я. – Второй будет в живот. Третий – в голову. Поиграем в считалку?
Я не задумываясь застрелил бы его. Одним мерзавцем на земле оказалось бы меньше – очень хорошо. А застрели он меня, тоже не слишком горевал бы. Чем я лучше, присланный одними бандитами собирать долги с других бандитов – хорошая работенка, как раз по моему нынешнему состоянию Великой Внутренней Депрессии.
– Стой! Не стреляй! Я заплачу!
Баронет, убедившись, что я пока не собираюсь его убивать, со стоном поднялся на ноги и поковылял к громоздкому сейфу в углу комнаты. Кровь почти не текла, я прострелил голень, не задев артерию.
– Сколько я должен?
– Двадцать две тысячи марок. Это вместе с процентами.
Салданов вытащил несколько пачек, перетянутых синими лентами, и бросил их на одно из кресел рядом.
– Забирайте!
Я подошел, пересчитал пачки, убедившись, что все на месте, и отложил одну лишнюю.
– Господин Крюк не просит чужого. Он требует лишь свое.
Пачки я рассовал по карманам. Да, теперь пиджак слегка топорщился под поварской курткой, но я надеялся, что это останется незамеченным охраной. Если уж выстрел не привлек их внимания, ведь шум в зале стоял изрядный, то заурядный официант так же маловероятно их заинтересует. Не такие уж они тут и профи, какими хотели бы казаться…
– Бреннер… Вы же так себя назвали? – вдруг заговорил Салданов. – Я вижу, вы профессионал. Хотите работать на меня? Я забуду все недоразумения между нами. Поверьте, мне нужны такие люди!
– Все претензии по сегодняшнему визиту вы можете адресовать напрямую господину Крюку, – посоветовал я. – Что же касается вашего щедрого предложения, боюсь, я вынужден отказаться.
Да, мне пришлось работать на подонков, но, по крайней мере, до сих пор я сам выбирал среди них своих работодателей.
– Ты пожалеешь об этом, Бреннер, – прошипел баронет. Он выглядел разгневанным и оскорбленным. – Ты очень пожалеешь! Клянусь!
– Желаю приятного вечера! – кивнул я на прощанье, после чего связал Салданова брючным ремнем, позаимствованным у него же, заткнул рот кляпом и покинул комнату – бить риттер-баронета по голове рукоятью револьвера, отправляя его в беспамятство, я не стал, хотя и очень хотелось это сделать. Но мое поручение ограничивалось лишь изъятием долга, а нанесение ненужных побоев в заказ не входило.
Дальнейшее не составило никакого труда. Я подхватил поднос, выплеснув содержимое бокалов прямо на пол, вышел из покоев баронета, спокойно спустился по лестнице, в коридоре отыскал комнату с поваром – ничего, придет в себя через четверть часа – и моими вещами, быстро переоделся и вышел на улицу.
Поварята все еще собирали остатки объедков, задорно кидаясь друг в друга капустной кочерыжкой.
Меня они так и не заметили.
Еще через три четверти часа я встретился с Крюком, владельцем небольшого подпольного казино, и передал ему двадцать тысяч. Оставшиеся две тысячи были моим гонораром за этот вечер.
Теперь еще пару месяцев можно заниматься тем, чем я занимался весь последний год. Пить и вспоминать прошлое.
