Байки старого кота

Иллюстратор Ольга Осипова osipova_olga_art

Дизайнер обложки Ольга Осипова osipova_olga_art

© Вячеслав Козырев, 2020

© Ольга Осипова osipova_olga_art, иллюстрации, 2020

© Ольга Осипова osipova_olga_art, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4498-0948-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Два сборника коротких рассказов «из жизни животных для людей неопределённого возраста».

Сборник «Чоботорыл, Волк-пастух и другие…» вышел в 2017 г.

В. Козырев.

Правильный выбор

Жил-был Лев.

Много лет он работал в цирке Самым Страшным Зверем. Каждый вечер выходил на арену, грозно рычал и прыгал сквозь огненное кольцо. Но годы шли, Лев состарился и уже с трудом забирался на тумбу, а когда не сумел допрыгнуть до кольца, его решили усыпить, чтобы не мучился. Лев почему-то такому проявлению заботы не обрадовался, после представления стащил со стены цирка афишу со своим портретом и удрал в лес.

Добравшись до края леса, он расположился на полянке в тени огромного дуба и задумался. В цирк дорога заказана. До Африки, откуда его вывезли совсем малышом, и о которой он ничего не помнил, далеко, да и возвращаться туда, честно говоря, не хотелось. Оставался здешний лес. Весь вопрос, как его примут местные обитатели? Это раньше рыкнул погромче, все и разбежались, а нынче силы не те, как бы самого не съели. Кстати, поесть бы тоже не помешало. Однако отныне пропитание придётся добывать самому. Было отчего загрустить.

Первыми незваного гостя обнаружили Лиса и Волк. В лесу намечались выборы, и они обходили лесных жителей, напоминая, за кого голосовать. Они вылезли из кустов и замерли, разглядывая косматое чудовище. Львы в лесу не водились, и Волк с Лисой принялись гадать – что за зверюга.

– Это кто? – прошептал Волк.

– Не знаю, – ответила Лиса. – Наверно, пудель. Только очень большой. Поди и спроси, что он тут делает.

– А почему я? – заупрямился Волк. – Ты у нас хитромудрая.

– Я дама и первая с незнакомыми зверями не заговариваю, а ты что, собак боишься?

– Не.

– Вот и шагай.

– С тобой спорить, – вздохнул Волк и направился к гривастому незнакомцу.

– Тут моя стая не пробегала? – прорычал он, стараясь показать, что ему ничуточки не страшно.

– Нет.

– Странно, у нас тут встреча назначена. Значит, скоро подбегут. А ты кто?

– Лев.

– Про Львов мы слышали, – неуверенно буркнул Волк.

– А документ есть? – высунулась Лиса. – Сейчас пластическая хирургия хорошо развита; с виду Лев, а на самом деле какой-нибудь Козёл.

– А как же, – ответил Лев и развернул афишу. – Смотрите: «Весь вечер на арене Лев – Царь Зверей».

– Похож, – согласилась Лиса. – Только нам царей не надо, у нас равноправие. Мы правителя избираем всеобщим тайным голосованием. На месяц.

– Как это?

– Собираемся и голосуем. Кого выберет большинство, тот и главный.

– Здорово! – восхитился Лев и осторожно поинтересовался. – То есть могут выбрать любого, кто захочет претендовать?

– Теоретически, – ухмыльнулся Волк. – У нас уже есть кандидат – Медведь. Много лет, и весь лес за него.

– Да, Медведь – это серьёзно, – согласился Лев. – А когда выборы?

– Завтра, ближе к вечеру. Как Медведь вернётся. Он сейчас с проверкой на дальней пасеке.

«А ведь это шанс, – подумал Лев. – Пока косолапого нет, надо постараться занять его место».

Работая в цирке, он усвоил – любого можно убедить в чём угодно, главное, грамотно применить метод кнута и пряника. В данном случае кнут не годился, а вот пряник, возможно, и сработает. В запасе целый день.

– Так и я завтра приду? – словно невзначай спросил он. – Ведь я теперь тоже житель этого леса.

Волк разинул пасть, собираясь возразить, но Лиса ткнула его в бок, чтобы помолчал, и кротко заметила:

– Нет проблем. На этой полянке и соберёмся.

Волк с удивлением уставился на напарницу.

– Ты что, не понимаешь, это же замечательная пиар-акция, – прошептала она. – Его всё равно не выберут. Рядом с этим страшилищем наш Мишка смотрится доброй овечкой.

Рыжая хитрила. Она сразу сообразила, что задумал Лев, и решила – вдруг гривастый выиграет, ему наверняка понадобится помощница. Только говорить об этом глупому Волку вовсе не обязательно.

– А я могу сначала с народом познакомиться? – осторожно поинтересовался Лев. – А то, мало ли, кто-то меня не знает. Приду на собрание, народ с перепугу разбежится, сорвутся выборы.

– Ладно, сейчас пригоню, кого найду, – махнул лапой Волк.

Сначала пришёл Заяц. Вернее, его перехватили на узенькой дорожке и «попросили пойти добровольно». Для проверки. Если что, невелика потеря.

– Ну и как настроение? – спросил Лев.

– Мы все, как один, и чтобы никогда, – пролепетал Косой, прикидывая, успеет ли добежать до спасительных кустов.

– Ясно, – кивнул Лев. – Медведь не обижает?

– Не, Медведь – он добрый и справедливый, а вот некоторые… – Заяц боязливо огляделся по сторонам. – Эти да. Пока косолапый не видит.

– Это потому, что его ваши заботы мало интересуют. Говорят, у него с пчёлами общий бизнес. Вот если бы меня выбрали, я бы навёл порядок. Никто б не тронул.

– И даже…

– Тем более.

– Здорово, – обрадовался Заяц и поскакал обратно в лес.

– Ну как? – остановил его Осёл.

– О народе думает.

– Что-то я сомневаюсь, – раздался мрачный голос, и из кустов выглянул Ёжик. – Помните, до Медведя был один… Соловьём разливался. Поделим лес, каждому по личному участку. Разбогатеем. Поделили. Мне два куста колючего чертополоха достались, а Волку с Лисой самые ягодные и грибные места. И теперь туда за бесплатно не попадёшь. Вот и этот новенький…

– Меня больше уровень его интеллекта интересует, – важно заявил Осёл.

Увидев очередного визитёра, Лев улыбнулся. У них в цирке на таком длинноухом клоун катался. С удочкой.

– Видишь мешок?

– Вижу.

– Полный морковки.

– Не вижу.

– Уважаю, – Лев с такой силой шлёпнул Осла по спине, что тот присел. – Смотришь прямо в корень. Не то, что некоторые. Так вот, мешок осенью набьём морковкой. Для тебя. Но выборы завтра, и в случае неблагоприятного исхода, сам понимаешь, вся морковка достанется Зайцам.

– Понял, – кивнул Осёл и резво потрусил по тропинке, обсудить эту новость с соседями по стойлу.

– Ну как? – преградил ему дорогу Кабан.

– Глобально мыслит. А как доходчиво излагает! – закатил глаза Осёл.

– Посмотрим, – скептически хрюкнул Кабан. – Лично меня на пустое бла-бла-бла не купишь. – И направился на поляну.

– Слух прошёл, ты под Медведя копаешь, – буркнул он, уставившись на Льва маленькими глазками. – Давай конкретно, что я буду с этого иметь?

– Дуб, – ответил Лев и похлопал по стволу лапой.

– И чё?

– В городе слухи ходят, спилить собираются. Поможешь, дуб твой. Хочешь, ешь жёлуди, хочешь, продавай.

– Замётано, – согласился Кабан.

Он обошёл вокруг дерева и направился домой, прикидывая, как получше распорядиться свалившимся на него богатством.

– Деловой, – хрюкнул он, увидев Лису. – Можно договориться.

Рыжая задумчиво покрутила хвостом, переглянулась с Волком и направилась ко Льву.

– Мне бы хорошего помощника, а лучше помощницу, – сказал Лев, глядя на Лису. – Которая знает здешние порядки.

– Я, конечно, не напрашиваюсь, – скромно потупилась плутовка.

– Вот и замечательно, – произнёс довольный Лев, потянулся и деловито спросил. – Волка не видела?

– Тут недалеко сидит, стесняется, – крутанулась Лиса. – Сейчас позову.

Однако прошло не меньше минуты, прежде чем из кустов вылез Волк, до которого наконец-то дошло, что происходит.

– Я слышал, жалуются на тебя, – посмотрел на него Лев.

– Так ведь без строгости нельзя.

– Согласен. Будешь старшим по лесу. То же самое, но по закону. Как думаешь?

– Думаю, надо прям сейчас и проголосовать, – щёлкнул зубами Волк. – Чего резину тянуть.

– А Медведь?

– До пасеки далеко. Даже если ему весточку Сорока на хвосте принесёт – не успеет.

– Ну, если так, тогда конечно, – согласился Лев. – С кем мне ещё встретиться?

– А зачем? – ухмыльнулась Лиса. – Тут неподалёку стадо Баранов пасётся. Им покажи новые ворота, да пообещай, что за ними огромная поляна с сочной, а главное, совершенно бесплатной травой, они хоть за кого проголосуют.

Через час звери собрались на полянке. Льва единогласно выбрали царём. На всё оставшееся время.

Один Ёжик проголосовал против, да и Медведь пока ещё не вернулся.

Просека

Это был новенький Бульдозер. Сияла в лучах солнца свежая краска, блестели отливающие небесной голубизной стёкла. Его не успели спустить с конвейера, а он уже рвался в работу, мечтая совершить какое-нибудь большое, полезное дело: разровнять разделяющую соседей гору, или проложить сквозь непроходимые дебри широкую дорогу, или засыпать какую-нибудь бездонную пропасть.

Все сразу увидят, как много он сделал, и, конечно же, скажут: – Ах, какая нужная у нас машина. Ну просто замечательная машина. – И обязательно наградят; например, свежим машинным маслом.

Но время шло, а великие стройки почему-то не начинались. Дела вокруг происходили большей частью мелкие, незначительные: перетащить мусорный бак, срезать кочку, заровнять ямку. Так себе работа, вовсе даже не героическая. Одно успокаивало: перетрудиться на такой работе трудно, практически невозможно; зато горючим снабжали регулярно, так что жизнь шла не хуже, чем у других.

Понемногу Бульдозер успокоился, заматерел, краска на кабине потускнела, а местами и облупилась. Стёкла от пыли стали серого цвета, и их приходилось постоянно протирать.

И всё же молодость напомнила о себе. В тайгу, для прокладки магистрали, набиралась автоколонна. Однако время мечтаний давно прошло, и Бульдозер решил остаться дома. Условия обещали далеко не курортные; солярка, говорят, стыла на морозе, да и выходные частенько отменялись, к тому же нет смысла отправляться к чёрту на кулички заниматься тем же самым. Кроме того, по его мнению, здесь он тащил на себе основной груз забот и считал себя незаменимым. Найти причину, оправдывающую и объясняющую твои действия, всегда легко. Ещё легче в неё поверить.

А жизнь продолжалась. Бульдозер ровнял, планировал, сгребал в сторону мусор. Во время очередного ремонта ему, по ошибке, поставили слишком большой нож. Теперь он плохо видел, на что наезжает. По бокам и далеко впереди всё лежало как на ладони, а вот посмотреть вниз, прямо перед собой – увы, не получалось. Лишь в зеркале заднего вида отражалась широкая чёрная полоса, которую он оставлял за собой и которой очень гордился.

Конечно, иногда случались мелкие неприятности: то забор зацепит, то собачью будку раздавит. Один раз не заметил клумбу, и вместо цветника получилась красивая ровная дорога. Но, по его убеждению, если что-либо постороннее и попадало под гусеницы, то это издержки производства. Ведь он чётко следовал планам и указаниям, ни на сантиметр не отступая в сторону.

Его попытались переделать.

– Под тобой гибнут бабочки, цветы, ломаются деревья. Ты делаешь всё это походя, даже не замечая.

– Большие дела делаются большим ножом, – отрезал Бульдозер. – Моя задача – идти прямо, прокладывая дорогу, по которой легко и весело шагать. Да, кому-то не повезёт. Я не могу ради одного цветка делать петли или подпрыгивать, если какой-нибудь дурной воробей вздумает купаться в пыли перед моим носом. Во всём должен быть порядок. Кому-то это не нравится. Всегда найдётся защитник анархии и бездорожья. Это их проблемы. – И он завёл мотор.

Вскоре он получил новое задание – проделать в лесу просеку для лесорубов, и ожидал, что теперь-то его оценят по достоинству.

В самый разгар работы закончилось топливо. Пока ожидали подвоза горючего, пришёл приказ – лесорубам выйти из леса. Зелёные лёгкие планеты оказались важнее дров. За бульдозером решили вернуться попозже, но в круговерти новых дел о нём вспоминали всё реже и реже, а потом и окончательно забыли. А он стоял посреди леса, окрашиваясь в грязно-коричневый цвет, ожидая продолжения работ и недоумевая, почему за ним не приходят. Постепенно накапливались злость и обида на судьбу, загнавшую его в эти дебри.

Тем временем лето закончилось. Зима сменила осень, а по весне сначала робкая, а затем всё более разошедшаяся молодая поросль рассыпалась по просеке, возвращая лесу первозданный вид.

Молодёжь не знала, что такое «бульдозер»; застывшая ржавая железяка своим видом никак не тянула на грозу леса, а рассказы вековых елей вызывали у них усмешку.

– Нынче другое время! – горячились молодые деревца. – А времена длинных пил и острых топоров – это история, далёкое прошлое, и к настоящему никакого отношения не имеет.

– Молодо-зелено, – снисходительно перешёптывались старые, покрытые мхом, лесные пни. – Жизни не знают, вот и высовываются, вверх лезут.

Но у каждого в глубине души теплилось: – А вдруг…

Зелень тем временем буйно разрасталась и всё плотнее обступала застывшего металлического монстра. И однажды утром тот увидел, как у него прямо на капоте расцвёл Цветок.

Бульдозер хотел накричать на наглеца, но Цветок неожиданно улыбнулся и смущенно спросил:

– Здравствуйте. Извините, я вам не помешаю?

От этого незатейливого вопроса и робкой улыбки в железной логике механизма, привыкшего всю жизнь проводить прямые линии, произошёл сбой. Пробурчав в замешательстве нечто нечленораздельное, он вдруг осознал, что никогда не видел так близко цветов.

Внезапно сверкнула молния, и прогремела первая, весенняя гроза. Сильный ливень смыл с разбитых стёкол грязь, они вновь засияли небесной голубизной, и Цветок многократно отразился в каждом осколке.

Бульдозер смотрел на разноцветный хоровод и пытался понять, почему раньше не замечал этой красоты.

Постепенно подросшие деревца и высокая трава скрыли следы чужого вторжения, накрыв землю зелёным покрывалом.

Где-то здесь находился и наш Бульдозер со своим новым другом, и их неспешный разговор вплетался в тихий шум леса.