Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 4
Пока не начались занятия, мы с Катариной часами гуляли по Гаэрре. Столицу я знала плохо, моя новая подруга тоже, так что каждый день приносил множество открытий, иногда приятных, иногда – не очень. Так мы выяснили, что близко к Военной академии лучше не подходить: курсанты слишком настойчиво навязывали свое общество. Против военных я ничего не имела, да и обратное было бы странно, учитывая, что и отец, и старший брат служат в гармской армии, но иноры в форме, в таком количестве пытающиеся знакомиться, меня пугают. Поэтому мы теперь гуляли подальше от Военной академии. И подальше от нашей. Из комнаты я уходила как можно раньше и возвращаться туда не торопилась, только на ночь, чтобы сразу лечь спать.
Но даже почти не пересекаясь, мы умудрились поругаться с соседкой. Началось все достаточно невинно. Инесса потребовала убрать картинку, нарисованную Мартиной.
– С чего это вдруг? – удивилась я.
– Она оскорбляет мои эстетические чувства. Это же ужас. Я с пяти лет занимаюсь рисованием, надо признать, очень успешно, но ни разу еще не видела такого убожества.
– На мой взгляд, очень даже миленькая картинка, – не согласилась я.
– Миленькая? – взъярилась Инесса. – Отвратительный грязный фон! Отвратительный подбор оттенков! Отвратительные цветы на рисунке! Не бывает таких растений в жизни!
– Очень даже бывает, – заупрямилась я. – У нас рядом с поместьем именно такие и растут, и Мартина очень хорошо передала их особенности.
– Сразу видно дилетанта. Ты ничего не понимаешь в живописи! – презрительно бросила соседка. – Можешь любоваться этой дрянью сколько хочешь, только чтобы на стене она не висела!
– Картинка будет висеть там, где я считаю нужным, – отрезала я. – Мне она нравится и напоминает о подруге.
Несколько девушек, присутствующих при разговоре, неодобрительно зашумели, пытаясь меня убедить, что нужно уважать мнение соседки. Она разбирается в живописи, и ей оскорбительно видеть такое каждый день. Я ответила, что смотреть ее никто не заставляет, и ушла. Но когда я вернулась, Мартинина работа была частично изорвана, частично сожжена. Если бы ее только порвали, то можно было бы что-то сделать, попросить брата восстановить, но сожженное…
– Кто дал тебе право портить мои вещи? – в ярости я обратилась к Инессе.
– А я тут при чем? – недоуменно захлопала она глазами она. – Меня в комнате вообще не было. А когда я пришла, это убожество уже было в таком виде. Вон Софи подтвердит.
Софи залепетала что-то в поддержку своего кумира, но я им не поверила.
– Ну конечно, кто-то специально сюда проник, чтобы уничтожить никому не мешающую, кроме тебя, картинку, – язвительно сказала я.
– Не у меня одной хороший художественный вкус, – невозмутимо ответила соседка. – Это убожество могло оскорбить эстетические чувства еще кого-нибудь. Если ты помнишь, уговаривала убрать ее не только я.
Конечно, можно предположить, что это постарался кто-то из инессиных восхвалителей, чтобы заслужить ее одобрение, но бегающие глазки обвиняемой не позволяли в это поверить. Я много бы чего ей наговорила, если бы не пришел брат, которому я сразу пожаловалась.
– Запирайте двери, и будет вам счастье, – выслушав, заявил он. – Что за безалаберность? Люди разные бывают, в следующий раз картинкой не ограничатся.
– Мы непременно будем запирать, – ответила Инесса.
– Я иноре Пфафф жалобу напишу, – мстительно глядя на нее, решила я. – Прямо сейчас.
Соседка заметно изменилась в лице, так что я твердо уверилась, что порча картинки – ее рук дело.
– Никто не будет из-за такой ерунды устраивать расследование, – заметил Берти, после его слов на лице Инессы проступило заметное облегчение. – Да и времени нет. Эри, от тети принесли записку, просит срочно прийти.
– Уже поздно, – ответила я. – Может, на завтра отложим?
– Ты что? Завтра вообще будет не до этого, – возразил брат. – Первый учебный день, а вечером – бал. К тому же тетя написала, чтобы непременно зашли сегодня. Мол, это очень важно.
Никакого желания идти к папиной сестре не было, но и оставаться в одной комнате с наглыми вруньями – тоже. Я была уверена, что если пожалуюсь, они больше не посмеют сделать что-то с моими вещами. Но если я пойду к иноре Пфафф, то о визите к тете сегодня можно забыть. Картинку было ужасно жалко, но теперь ее все равно не вернуть. Пока я раздумывала, Берти нетерпеливо потащил за руку на выход, и все решилось само собой.
– И из-за чего такая срочность? – недовольно спросила я его. – Если бы не тетя, я бы точно пошла к комендантше.
– Я тебе сказал все, что было в записке, – ответил Берти. – Слушай, поменяйся ты с кем-нибудь комнатами. А то еще подеретесь в следующий раз.
– Я уже намекала Софи, но она то ли не поняла, то ли не так уж и хочет, – вздохнула я. – Хотя казалось, она совсем не прочь переехать поближе к своему идеалу.
– Спроси прямо.
Предложение было правильным, но почему-то подумалось, что брат старательно уводит разговор от визита, и я испугалась.
– Берти, с родителями все в порядке?
– С чего бы с ними что-то было не так? – ответил он, но без присущей ему уверенности.
– Почему мы так срочно понадобились тете? – возразила я, невольно ускоряя шаг.
– Если бы с ними что-то случилось, тетя Эльза пришла бы сама.
Но его слова не успокоили, всю дорогу я не могла думать ни о чем другом. Очень уж неспокойное нынешнее место службы отца, оттуда то и дело идут сообщения о стычках с орками, по большей части мелких. Папа, конечно, не из самых слабых магов, но переживала я за него из-за этого ничуть не меньше. Впрочем, выяснилось, что волновалась я зря. Тетя, как только мы пришли, едва поздоровавшись, сразу в меня вцепилась и начала вертеть в разные стороны, приговаривая:
– Эри, как ты выросла за то время, что я тебя не видела! Как похорошела! Какая у тебя талия тонюсенькая! Я просто чувствую, что это твоя судьба!
– Что – ее судьба? – недоуменно спросил брат, которому игнорирование собственной персоны никак не могло понравиться.
– Что я вам сейчас расскажу… – тетя даже глаза зажмурила в предвкушении удовольствия от того, что собиралась сообщить. – Только учтите, это большой секрет, чтобы никому не проболтались.
Она дождалась наших обещаний и только после этого важно продолжила:
– Вы же знаете, как высоко положение брата моего мужа, графа Эдина? Так вот, только благодаря этому, я узнала, что принц Эвальд собрался жениться.
– Тоже мне новость! – фыркнул брат. – Он все время на ком-то собирается жениться, только так и не соберется.
– Норберт, помолчи, – надулась тетя. – Ты ничего не знаешь. Он действительно собрался жениться, о чем сообщил своим родителям. А жену будет выбирать в нашей Магической Академии. Но еще не выбрал, понимаете?
– Нет, – честно ответила я.
Собрался Эвальд жениться, и что? К чему нам с братом нужно было так срочно торопиться к родственникам? Я повернулась к Берти и обнаружила, что он тоже на меня смотрит, только совсем не недоумевающе, а как-то оценивающе.
– А что, тетя Эльза, – сказал он, – что-то в этом есть.
– Вы про что? – умоляюще спросила я.
– Про то, что ты можешь стать избранницей принца, – не стала ходить вокруг да около тетя.
– Вы с ума сошли! – рассмеялась я.
– Тебе что, не нравится наш принц? – в голосе тети зазвенели металлические нотки. Сразу было понятно, что ответа «нет» она не примет.
Я вспомнила тот единственный случай, когда видела гармского наследника, и пришла к выводу, что хотя принц и хорош, но душа к нему не лежит, да и пугает он меня своей второй ипостасью. Это я и сказала родственникам, чтобы перестали питать какие-либо иллюзии на мой счет.
– Попросишь при тебе не перекидываться, – энтузиазма в тетином голосе не убавилось. – И все, проблема решена. Да и потом, большая кошка – это же так прекрасно, говорят, что они очень громко мурлычут.
– Пусть себе мурлычут, только подальше от меня.
– Эрика, – тетя грозно сдвинула брови, – это твой долг перед семьей. Это позволит нам занять при дворе то место, которого мы достойны. Твоему папе пора перестать ездить по захолустным гарнизонам и обосноваться где-нибудь в столице.
– Вы так говорите, как будто только от меня зависит, женится Эвальд или нет, – невольно фыркнула я. – Скорее всего, он меня и не заметит.
– Заметить-то заметит, – не согласился брат. – А вот дальше действительно от тебя зависит.
От Берти я такого не ожидала. До сих пор он всегда меня поддерживал, а тут пытается встать на сторону папиной сестры, с которой мы и встречались-то только по большим праздникам.
– Ты для него идеальная кандидатура, – заявила тетя. – Красивая, из хорошей семьи, с сильным Даром. Чего ему еще желать?
– Любви, возможно? – неуверенно предположила я.
– Скажешь тоже, любви! Если ему она нужна, пусть в тебя и влюбляется, – решила тетя. – А твоя задача на завтрашнем балу – привлечь к себе его внимание.
– Вот, – уверенно сказала я. – А значит, ничего не получится. Я не намерена привлекать к себе внимание, да и не умею этого делать.
– А любимая прическа твоей мамы? – вкрадчиво спросила тетя.
– При чем здесь мамины прически?
– Да, хороша Эрна, спихнула воспитание девочки на дедушку и успокоилась, – возмутилась папина сестра.
– Тетя Эльза, вы неправы, – твердо ответил брат, – вы же знаете, как мама не хотела расставаться с Эрикой, но у нее не было выбора.
И это было так. Последнее место папиной службы, на котором он надолго задержался, губительно влияло на моих гувернанток – сменилось их за год восемь, причем две из них покинули нас не по собственной воле, а были украдены орками. После похищения второй папа твердо заявил, что не может рисковать мной, мол, я почти уже достигла брачного, по мнению степных жителей, возраста, а значит, в следующий раз вместо гувернантки могут похитить меня. Если уж взрослые, умные девушки ходят по таким местам, где их можно безнаказанно воровать, то чего ждать от девчонки, за которой и уследить-то нельзя? И отправили меня к дедушке, к его огромному счастью. Мама старалась навещать почаще, но без папы она приезжала очень ненадолго, а вдвоем они выбирались редко.
– Был у нее выбор, – не согласилась тетя. – Просто Кэрсту нужно уйти в отставку. Хватит, набегался, не мальчик уже. Но твоя мама во всем потакает моему брату, а вот времени заняться дочерью у нее нет. Что ж, придется мне восполнить пробелы в воспитании племянницы. Заодно и своим опытом поделюсь. Ох, будь мои внучки постарше, я бы точно знала, чьей руки попросит Эвальд.
Оказалось, что много лет тому назад мама научила тетю Эльзу очень интересной прическе – стоило вытащить определенную шпильку, как волосы рассыпалась, но не случайным образом, а этаким струящимся каскадом, что смотрелось необычайно красиво. Тетя утверждала, что я с развалившейся прической буду выглядеть просто волшебно и непременно привлеку внимание принца. Берти, посмотрев на то, что получалось, с ней согласился. У меня же это вызывало сильные сомнения: таким способом привлекается не строго определенный человек, а все, кто рядом. Становиться центром внимания бала не хотелось.
– Да, такое лучше устраивать наедине или в небольшой компании, – вынужденно согласилась тетя. – Но на этот случай у меня есть собственная наработка. Опрокидываешь бокал с вином на объект, извиняешься за неловкость, чистишь заклинанием, тоже из наших семейных. И все. Дальше в дело идет прическа.
– Я вижу, по меньшей мере, один слабый момент, – заметил Берти. – В академии спиртные напитки запрещены.
– Возьмет бокал с компотом, или что там у вас подают, – не смутилась тетя Эльза. – Заклинание универсальное для всех жидкостей. Главное – облить Эвальда, а там он уже сам увидит, как Эрика мило краснеет, какая она хорошенькая, и какие у нее роскошные волосы.
– Скорее подумает, какая я неловкая.
– Зато убедится в хозяйственности – заклинание уникальное, внутрисемейное, не какая-то там стандартная поделка, – тетя сурово сдвинула брови и потребовала: – Эрика, дай слово, что все, что будет в твоем бокале, окажется на принце.
Напор тети пугал. Я беспомощно посмотрела на брата, ожидая поддержки, но тот, похоже, думал уже только о том, чем бы поинтереснее заполнить бокал. То, что я, обливая непонятно чем принца, буду выглядеть, как совершеннейшая дура, его не заботило.
– Тетя права, – заявил Берти, – главное – привлечь внимание любым способом. А там уж, когда он к тебе шастать начнет…
Я чуть не взвыла от огорчения. Не хочу, чтобы ко мне шастали принцы! Я приводила все пришедшие в голову аргументы, но так и не смогла убедить в этом родственников. Тетя Эльза не отставала, пока не выдавила обещание облить Эвальда, или, по крайней мере, сделать все от меня зависящее. После этого она успокоилась, а на лице брата появилось такое хитро-довольное выражение, что я решила, прежде чем обливать, убедиться, что в бокале нет ничего, унижающего принцевское достоинство. А то по результатам обливания припишут покушение на члена правящей династии.
Потом Берти засомневался, что прическа не рассыплется самопроизвольно, тетя вдохновилась, заставила меня ее вновь сделать и отправила со словами:
– Сам убедишься в надежности, когда не развалится по дороге.
Но брату и этого оказалось недостаточно. Пока мы шли, он все время дергал то за одну прядь, то за другую, пока окончательно не вывел меня из себя, и мы не поругались. Я даже по рукам ему дала, когда он в очередной раз полез.
– Его нужно бить чем-нибудь потяжелее, – раздалось сбоку восклицание Дитера. – Иначе результата не будет. А пока даже смотреть-то не на что.
Оказалось, что мы уже не только дошли до академии, но и привлекли внимание прогуливающихся студентов. Прекрасное бесплатное представление двух актеров.
– Эрика просто вредничает, – нахально заявил Берти. – Я ж все делаю в ее интересах. Хочу убедиться, что прическа не развалится просто так.
– Ты в этом уже давно убедился, – возмутилась я. – А сейчас уже издеваешься!
– А почему она должна развалиться? – спросил Дитер.
Мой братишка тут же все выложил другу, после чего на меня с исследовательским интересом уставились оба. Я поежилась: азарт, заполыхавший в глазах постороннего парня, не вдохновлял. Быть может, потому, что был направлен не совсем на меня?
– Ты просто неправильно дергал, – засомневался Дитер. – У меня бы точно получилось.
– Ну знаете! – взорвалась я. – Никто меня больше дергать не будет! Ни правильно, ни неправильно. И вообще, Берти по дороге кучу попыток сделал и уже давно понял, что ничего не развалится.
Но брат не успокоился, напротив – предлагал сделать контрольную проверку. Дитер поддакивал, и вдвоем они меня уговорили. Друг Берти аккуратно подергал и авторитетно сказал, что да, рассыпаться не должно, но что он лично сильно сомневается, что вытаскивание одной шпильки что-то изменит. Берти сразу начал меня подбивать доказать обратное, а я поняла, что отделаться от них просто не получится.
– Хорошо, – покладисто согласилась я. – Но только не здесь, а у нас в комнате.
И выразительно повела глазами. Устраивать представление для столь многочисленных зрителей я не желала. Хватит завтрашнего позора по вине тети, на который я никак не могла настроиться: и принц не настолько нравился, чтобы его завоевывать, и методики завоевания не вдохновляли.
– Тогда пойдем быстрее, – радостно предложил брат. – А то время позднее, и вскоре ваша комендантша встанет грудью на пути всех, кто не проживает в женском общежитии. А мы, увы, там не проживаем.
И чуть ли не силком меня потащил. Я еле успевала перебирать ногами.
Иноры Пфафф не было видно, и мы без помех поднялись на третий этаж. В комнате царила тишина – соседка находилась в гордом одиночестве. При виде парней оживилась, заулыбалась, но те лишь коротко поздоровались и сразу потеряли к ней интерес. Еще бы: результат ожидаемого эксперимента занимал их куда сильнее Инессы, которая к тому же сейчас ничего не рассказывала. Я вытащила нужную шпильку…
– Ну и? – разочарованно протянул Дитер и выразительно посмотрел на брата. – Я же говорил, что ничего не изменится.
Насладиться триумфом я ему не дала – гордо вскинула голову, и этого оказалось достаточно, чтобы остальные шпильки посыпались на пол, а волосы водопадом упали на плечи и спину. Наградой стали восхищенные возгласы. Даже Инесса выцедила что-то одобрительное, правда, тут же не удержалась:
– Почему волосы у тебя только до талии. Растут плохо?
– Я бы подстригла еще короче, если бы дедушка не запрещал, – спокойно ответила я, хотя на языке вертелось «Сама хотя бы до талии дорасти, а потом критикуй».
– Зачем подстригать? – удивился Дитер.
– Знаешь, как они голову оттягивают, – пожаловалась я. – Тяжело, неудобно и вообще…
– Зато красиво.
– Да, Эри, Эвальд завтра точно твой будет, – вклинился брат. – Главное, вовремя шпильку вытащить.
– И в бок ткнуть, – хохотнул Дитер.
Я вспомнила про обещание, данное тете, расстроилась и с мрачным видом стала заплетать волосы в косу. Никаких причесок на сегодня, все, хватит!
– Эвальд? – заинтересовалась соседка. – Это вы сейчас про принца? И где он завтра будет?
– Про принца. Он еще ни одного бала в академии не пропустил, – ответил Берти.
Тут Дитер заметил инессину книжку на прикроватной тумбочке, поднял ее, вгляделся и нахмурился:
– Где-то я эту картинку уже видел…
– Нигде ты ее видеть не мог, – взвилась соседка, – я ее сама рисовала. Лично.
Она сделала попытку отобрать книжку, но парень не отдал, вгляделся еще раз и уверенно сказал:
– Точно видел. Только скатерть там была не синяя, а зеленая. Обложка кулинарного справочника, изданного в Лории лет двадцать назад совсем небольшим тиражом.
– Не выдумывай, – процедила Инесса, которой все же удалось отобрать свое сокровище, и теперь она стояла, крепко прижимая книжку опознанной картинкой к себе. – Тоже мне, специалист нашелся. Сам ничего ни написать, ни нарисовать не в состоянии, вот и пытаешься поклеп на других возвести! Зависть – гадкое чувство!
Сполна насладиться зрелищем не дала инора Пфафф, которая пришла лично выгонять посторонних, задержавшихся в общежитии. Но в постель я легла с улыбкой на губах, чувствуя себя почти счастливой и отомщенной. Спала великолепно, мне казалось, что всю ночь кто-то ласково гладит меня по голове. Утром я подскочила на занятия, чувствуя необычайную легкость и душевный подъем. И продолжилось это ровно до того момента, когда взгляд зацепился за какую-то неправильность на кровати. Я посмотрела туда и в ужасе заорала. Потому что моя замечательная, густая, шелковистая коса так и осталась лежать на простыне.
