Социокультурный потенциал высшего технического образования

1.2. Интерпретация текстов культуры как метод освоения гуманитарных дисциплин

Одна из проблем в преподавании культурологии заключается в преобладании фактологической подачи материала. С одной стороны, эта проблема является следствием ситуации недостаточной квалификации преподавательского состава. Наличная ситуация такова, что курсы по культурологии читают историки, филологи, философы, искусствоведы, религиоведы и др. С другой стороны, присутствует низкий уровень подготовки студентов по гуманитарным дисциплинам, особенно в технических вузах.

Культурология – молодая наука, и живет она сейчас в двух измерениях: как учебная дисциплина и как наука, проходящая этап становления своего предмета и методологии. В данном параграфе в первом приближении исследуются вопросы интерпретации текстов культуры и возможные уровни их восприятия.

Культура жива до тех пор, пока интерпретируют ее тексты, пока продолжается процесс смыслообразования для каждого конкретного человека. Проблема актуализации и сохранения культурного наследия в условиях глобализации неразрывно связана с проблемой интерпретации культуры. В данном параграфе исследуется процесс толкования и уровни восприятия текстов культуры в качестве метода освоения гуманитарных дисциплин.

Под понятием «интерпретация» подразумевается аспект понимания, направленного на смысловое содержание текстов. Интерпретация как практика извлечения смыслов из текста имела место в античности (аллегорическое толкование), в средние века (библейская экзегетика), в эпоху Возрождения (критика текста, грамматика, лексикография).

Среди многообразия подходов к решению этой проблемы можно выделить ряд направлений, имеющих четко разработанные концепции относительно природы интерпретации. В герменевтике это, главным образом, процедура работы с текстами; в феноменологии − процесс и результат мышления, сопровождающий каждый акт сознания; для представителей аналитической философии интерпретация − это процедура перевода языка одной теории на язык другой, метод формирования научной картины мира.

В переводе с латыни понятие «интерпретация» означает «объяснение, истолкование», где «inter» переводится как «между», а «pretation» – как 1) процесс, 2) идти впереди. Приставка «inter» (между) показывает, что есть некое пространство между человеком и предметом его интереса. Это пространство пустоты, «место без смысла», сфера между предметом и сознанием человека, которую необходимо заполнить содержанием. В этом ракурсе интерпретация выступает как способ познания и присвоения человеком окружающего его мира. Вторая часть понятия интерпретация, «pretation», − быть первым, предполагает, что интерпретатор выступает в качестве первооткрывателя, показывающего нечто такое, что еще не включено в его внутренний духовный мир, в «жизненный мир» культуры эпохи [2].

Философское осмысление понятия «интерпретация» содержится в трудах Ф. Шеллинга, Ф. Шлейермахера, М. Хайдеггера, Э. Гуссерля и др.

Для нас важны работы В. Дильтея, Г. Гадамера, П. Рикера, Р. Барта, поскольку они разбирали проблемы интерпретации не в узкофилософском ключе, а выводили смыслы текста в контекст культурных традиций.

Например, центральным для В. Дильтея является понятие «жизнь», то есть культурно-исторические реалии. Человек, по Дильтею, не имеет истории, он сам история. От человеческого мира истории мыслитель резко отделял мир природы. Задача «наук о духе», в том числе и культурологии, состоит в том, чтобы понять «жизнь» исходя из нее самой. В этой связи Дильтей выдвинул метод «понимания» как непосредственного постижения некоторой духовной целостности в смысле целостного переживания. Понимание, родственное интуитивному проникновению в жизнь, он противопоставляет методу объяснения, применимому в науках о природе, где мы прибегаем к рассудочному доказательству. Понимание собственного внутреннего мира достигается путем интроспекции, т. е. самонаблюдения, рефлексии. Понимание же «чужого мира» осуществляется путем «вживания», «сопереживания», «вчувствования» (см. подробнее: [13]). По отношению к культуре прошлого понимание выступает как метод интерпретации, названный Дильтеем герменевтикой. При любом исследовании далекой от нас, тем более чужой, культуры важно прежде всего реконструировать «жизненный мир» этой культуры, вжиться в него, только в этом свете можно понять смысл ее памятников.

Полагаем, что данное утверждение верно и в том плане, что, исследуя памятники культуры, мы реконструируем не только мир отдельной личности, но и духовный космос всего народа.

Последователь В. Дильтея Г. Гадамер указывает, что текст есть носитель культурной традиции, утверждая единство понимания, истолкования и «применения», то есть соотнесения содержания текста с мыслительным опытом современной культуры. Интерпретация, пишет автор, нечто большее, чем просто техника научного истолкования текстов. Текст направлен на установление отношения: «текст представляет собой чистый промежуточный продукт, фазу в процессе установления взаимопонимания… Текст должен быть читаем… предполагает некого исходного клиента, адресата, изначально сообщенного или сообщающегося, который должен рассматриваться как идентичный по смыслу» [8, с. 211]. Считаем, что это значимый аспект интерпретации текстов культуры, так как именно в отношениях осуществляются ценности.

П. Рикера интересует вопрос об искусстве как способе воспроизведения и передачи традиций человеческой деятельности в культуре. В итоге целью интерпретации текста является создание «проекта мира, в котором я мог бы жить и осуществлять свои самые сокровенные возможности» [25, с. 24]. Сама работа интерпретации, по Рикеру, обнаруживает глубокий замысел – преодолеть культурную дистанцию, расстояние, отделяющее читателя от чуждого ему текста, и таким образом включить смысл этого текста в нынешнее понимание, каким обладает читатель. Текст культуры – это носитель традиций.

Специфику интерпретивистского подхода к культуре изложил американский антрополог К. Гирц: «…этнографическое описание имеет три особенности: оно интерпретативно; оно интерпретирует социальный дискурс, и интерпретация состоит в попытке спасти «сказанное» в этом дискурсе от исчезновения и зафиксировать его в доступной для дальнейших исследований форме» [10, с. 28]. Гирц утверждает, что в культурологическом исследовании нет прямой зависимости от наработок ученых-предшественников, каждый исследователь начинает свой путь с нуля, так как культура есть слишком сложный объект, который не терпит однозначных оценок.

Структуралисты и семиотики, поставившие проблему текстов, работали прежде всего с литературными произведениями. Понятие «текст» в том значении, которое придается ему при изучении культуры, отличается от соответствующего лингвистического понятия.

Полагаем, что всякое явление культуры, созданное людьми с помощью знаковых систем и несущее информацию, есть текст.

Культура, считает М.Ю. Лотман, в соответствии с присущим ей типом памяти отбирает во всей этой массе сообщений то, что, с ее точки зрения, является «текстами», то есть подлежит включению в коллективную память [19, с. 144]. Уже тот факт, что текст может опираться разными своими частями на память различной временной глубины, делает его неоднородно зашифрованным, то есть многоголосым. Через тексты осуществляется связь времен, происходит передача необходимого для социальной целостности и выживания. Поэтому всякий текст изначально несет в себе множество культурных наслоений, отголосков других текстов. Р. Барт называет это явление «интертекстуальностью», которую не следует понимать так, что у текста есть какое-то происхождение; всякие поиски «источников» и «влияний» соответствуют мифу о филиации произведений, текст же образуется из анонимных, неуловимых и вместе с тем уже читанных цитат – из цитат без кавычек [4, с. 421].

Текст, имеющий знаковую природу, существует в культуре до тех пор, пока он востребуется следующими поколениями, причем каждое поколение вскрывает новые смыслы текстов и имеет собственную их аксиологическую интерпретацию. Социальных функций текстов культуры может быть много, например, общение между адресантом и адресатом, общение между аудиторией и культурной традицией, общение читателя с самим собою, общение читателя с текстом, общение между текстом и культурным контекстом.

Важно понимать, что толкование текста культуры всегда ведет к плюрализму истин. Культурологическая интерпретация текстов должна по возможности охватывать прошлое (актуализация наследия), настоящее (разъяснение для современности), будущее (прогнозирование).

Автор А.В. Гижа, говоря о текстах, подразумевает их традиционное толкование как преимущественно литературных, философских, научных, религиозных и т. д. Тем не менее предложенные им уровни интерпретации гуманитарных текстов [9] могут быть применены для истолкования текстов культуры в расширительном значении.

Обыденно-буквальное прочтение, в котором используются первые и непосредственные значения слов, жестов, явлений, состояний. За этими значениями ничего не просматривается.

Авторский буквализм означает, что значение текста должно быть адекватно желанию автора нечто высказать.

Буквализм реципиента. Он неоднозначен и подразделяется на уровни раскодировки текста:

– подтверждение-совпадение. Часть содержания, полностью известная воспринимающему, так как он находится в пространстве данной культуры;

– продолжение. Часть содержания, дополняющая уже известное. Логика и используемые понятия ясны, происходит достройка имеющихся представлений;

– ожидание. Не вполне ясная часть содержания, над которой нужно подумать. Требуемая конкретность еще не достигнута (при первом ознакомлении), но рождается ощущение глубины и осмысленности. Возможна переформулировка начальных представлений реципиента, их связность в ином ракурсе;

– замешательство, которое, в свою очередь, зависит от качества внимания, степени осознанности и сосредоточенности индивида. Происходит встреча с подлинно неизвестным. Слабая осознанность не позволяет эту встречу заметить, и она полностью ускользает от внимания. Это момент незнания своего незнания. Далее, при условии большей внимательности, встреча происходит и состояние замешательства характеризует остановку субъекта. Если в состояниях подтверждения и продолжения он раскодировал текст как чистый потребитель, безостановочно и бездумно, в ожидании слегка замедлился, может быть, даже приостановился (но готов двигаться дальше), то здесь затруднение существеннее. Он не может быть просто потребителем, поскольку возникают сомнения в качестве предлагаемого «продукта». Продукт слишком неизвестный. Как к этому отнестись? Двояко: отторжение-игнорирование, тотальное неприятие, запрет на положительное восприятие как угрожающее существующему представляемому порядку вещей или осознание собственной недостаточности, не позволяющее субъекту в его наличном состоянии приемлемо раскодировать текст. В последнем случае индивид видит кодировку, понимает, что это такое, но не в силах преодолеть ее;

символический буквализм. Если автор не единственный создатель текста, тогда он действительно создает текст. Сам автор по отношению к этому уровню потенциально находится в положении читающего – самого себя, общество, культурную эпоху в целом.

Выделенные ракурсы содержания пересекаются и накладываются один на другой, здесь нет четкой последовательности прохождения уровней.

К сожалению, часто студенты останавливаются в интерпретации текстов культуры на уровне буквального прочтения. Задача преподавателя заключается в том, чтобы смоделировать проблемные ситуации, выводящие учащегося на символический уровень понимания культурных форм.

Подлинная интерпретация текстов культуры и образования в расширительном значении – это придание смысла отчужденным предметам, в этом процессе преодолеваются традиционные субъект-объектные отношения. Реальность переходит в действительность, вещи которой, наделенные смыслом, уже представляют собой культурный феномен.