Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
© Екатерина Полухина, 2019
ISBN 978-5-4496-2793-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
Умение любить, самозабвенно, остро, щемяще, ей досталось, наверное, от родителей – Ульяны и Андрея. А, вот внешностью Любаша была копия бабки, Устиньи Глотовой, первой красавицы на Дону. Даже богатые купцы готовы были, не только побаловаться с девкой, жениться предлагали. Но, она хорошо знала своё место, простой казачки, да и Егорушку своего любила до беспамятства.
Вот от этой огромной любви родилась Ульяна, мать Любаши. Отец её, попавший ненароком на Дон, как увидел Ульяну, так и понял, что пропал. Утонул в глубоком омуте девичьих глаз.
Сама Ульяна, воспитанная в строгости, боялась, и подумать даже, о долговязом и нескладном парне, с копной русых волос. С влажным туманом в ясных глазах, что заставлял девушку, пламенеть щеками и пробегать мимо с коромыслом, закрываясь тяжёлой, толщиной в руку косой.
Только бы родители не заметили этого всполоха в девичьем сердце, а то враз батяня отдубасит верёвкой, или же хворостиной, что так впивалась в нежное, девичье тело. Оставляя, на вышитой сорочке кровяные полосы.
Мать кидалась заступиться за дочку, но Егор Кузьмич, любя и жалея, как жену, так и своё единственное дитя, мог так поучить и её во имя правильности жизни, что мало никому не казалось. На кону лежала честь семьи, честь рода и это было превыше всего.
Да, и рано было ещё женихаться Ульянке. Пятнадцать только стукнуло. А, так, как она была единственным ребёнком в семье, от неё не старались отделаться, как можно раньше.
Наоборот, отец, даже думать, запретил ей, о каких – то там парнях.
Глава 2
Она помогала матери по дому. Следила за чистотой в курене (изба у казаков). Занималась рукоделием – вышивала, да вязала. По охоте своей плела сети, вентеря да морды (снасти) рыболовные. Корзинки и туеса.
А, уж, что положить в них, этого было с лихвой в лесах, реках, озёрах, на лугах. Земляника алела каплями крови на полянках, её сменяла душистая малина, да ажина (ежевика). Ну, а чуть позже – орехи, рябина, калина, груши да яблоки дички. Для компотов, киселей, да взваров.
Грибов иной год было видимо, не видимо, только успевай, наклоняйся. Да, перерабатывай, потом не ленись. И солёные, и сушёные – хоть рыжики, сыроежки, лисички. Подберёзовики и подосиновики, маслята, грузди, опята. Белый гриб, словно богатырь, вырастет на твоём пути, ну, как пройти мимо этой сказочной красоты. Этот для жарёхи, вместо мяса пойдёт. Уж всем взял, что вкус, что запах.
А, какая рыбалка на Дону! Ульянка, девка рослая, работящая. Сеть с батяней тащила вровень с мужиками, а то и пошибче других. Ну, а уху она умела варить из щук да сазанов, не в каждом ресторане такую подадут тебе. Тут, уж, равных ей не было в станице, Белужья, если только маманя. Но, она на рыбалку ни ногой. Не любила рядом воды большой, боялась.
А, вот Ульяна обожала реку. Хоть, в жаркий полдень искупаться, хоть стирку зимой в проруби затеет. На улице мороз за тридцать, а вода в проруби, что парное молоко. Конечно же, руки замёрзнут на воздухе, что твои кочерыжки. Зато, как потом они отходят в тепле, покалывая и горя, будто ты долго держал их у большого огня. Но, главное, бельё приобретало от такого полоскания такой запах, что никакие теперешние, новомодные порошки не смогли бы сравниться с ним. Бельё пахло морозом, а это значит: солнцем, небом, ветром.
Вот, также однажды у проруби, осмелился Андрей, так звали этого долговязого молчуна, взять руки девушки в свои горячие и заглянуть в её бездонные очи. От смущения она зажмурилась и робко уткнулась ему в грудь, в овчинном полушубке. От которого, пахло чем – то загадочным, но и в то же время, каким – то родным и близким. Табаком, одеколоном и, ещё чем – то, от чего сердце девушки, то билось, пойманным зябликом. То замирало соловьём, спрятавшимся в кипельно белых и пенных верхушках черёмухи по весне. И, от всего этого, ей хотелось плакать, смеяться, молчать и кричать одновременно.
Глава 3
После этой встречи, стали они тайком видеться. То, у амбаров, когда Ульяна управляла скотину, то, вот также у проруби, когда она полоскала бельё. А, то на охоте, если отец разрешал пойти дочке одной, без него. Так хоронясь, да таясь, они про любились целый год.
Вот и совершеннолетие Ульяны наступило и паспорт получен. Но, отец даже думать запретил ей о замужестве. И, часто мать, намаявшись за день и помолившись богу, слышала сквозь сон, плачет дочка. Ну, о чём бы, казалось? Ведь, единственное дитё, имеет всё, что нужно. Вон, в школе одета лучше других; из еды всего хватает. Ну, что ещё надо – то девке? Дурь в голову лезет, растёт видно. Может, тайна, какая уже есть, а может за сердце кто зацепил? Так, вроде не замечала мать никогда. Да и рано ей ещё о любви думать, прав отец.
Старалась выпытать у дочери, что нибудь о причине этих слёз по ночам, но та молчала и, плач повторялся не один раз.
А, тут случилось такое, что прямо ахнуть, да и только. Ушла Ульяна на охоту, да и не вернулась; ни к вечеру, ни на следующий день. Отец со станичниками прочесали весь лес, нет, бесполезно. Да, даже следов от дома Ульяниных, что вели бы от дома к лесу, не было. Это, уже позже отец вспомнил. Стали думать о другом. А, тут оказалось, что вещей дочки нет дома, многих, да и записку вскорости нашли.
Не ругайте меня, родные мои. Батя, маманя, люблю я вас очень сильно, но Андрейка мне милее всего на свете. Уезжаем в Сибирь, обустраивать свою жизнь. Простите меня, дочку непутёвую, но по-другому, вы бы не разрешили нам пожениться и, любить друг друга. Буду писать вам, мои хорошие и, скучать по вас, мои дорогие. Но, без моего любимого я точно не смогу жить.
Погоревали, погоревали родители, да, на том и остались. Стали жить, ожиданием вестей от своей Ульянки.
Глава 4
А, вести и вправду приходили часто. И, не плохие. Из писем дочери, было видно, что жила она со своим мужем в сибирской деревне, где и обвенчались молодые в местной церкви. Всё честь по чести. Потеха, называлась та деревня. Имели свой домишко, огород, скотинку. Зять же, в скорости собирался, выстроить настоящий дом – пятистенок.
В общем, как бы там дело ни обстояло, главное, что в письмах дочери всё дышало её Андрейкой. И, такой уж он работящий, да умница; такой желанный, да добрый. Такой внимательный, да заботливый. Родители, уж и не сердились на дочь за её проделку. Жили себе, не тужили, ждали одного – внуков. А, что же, раз там, у молодых лад да любовь, значит до внуков рукой подать.
А, Ульяна с Андреем и вправду жили, душа в душу. Думали об одном, делали одно, дышали одним. Андрей свою жену носил на руках, в буквальном смысле слова. Ульяна не могла нарадоваться на своего богоданного мужа.
В деревне этой жил армейский друг Андрея, Михаил. Вот списались они с ним, да и убёгли туда. Подальше от родительской опеки, да запретов. Деревня, как деревня. Сотня домов, церковь, школа, магазин, клуб. А, вот обычаи свои: тёмные, деревенские, таёжные. Если уж выручить кого, то костьми лягут, но помогут. А, уж если кого то ненавидят, или невзлюбят, то пиши, пропало.
Андрей с Ульянкой пришлись ко двору в Потехе. Оба работящие, с совестью; уважительные к старшим, оба с открытой душой, с ясными глазами. Андрей стал работать лесничим, а супруга его была приглашена в кооперацию. Ну, а что? Девка, она грамотная, совестливая. И, в ней не ошиблись. Матери и детей смело отпускали к ней, в магазин. Никогда не обсчитает, не оскорбит, не обидит. Всё объяснит, запакует, растолкует. И, записочку напишет, где укажет, что и по чём. Да и, сдачу так обустроит, что и хотел бы потерять, так не выйдет ничего. Скоро в Потехе о них говорили, как о давно здесь живущих.
Что же до Андрея, то он оказался своим в лесу. Скоро изучил он жизнь и лесную, и звериную. Знал все тропы и тропинки в лесу, все цветы и растения, все кустарники и деревья. Всех обитателей, живущих за счёт леса, как четвероногих, так и двуногих. Помогал, кому действительно нужна была помощь. Если же человек зарывался, мог так отчитать, что в другой раз не хотелось тому в лес, не то, что идти. Нос показать боялся он.
Глава 5
Дом, пятистенок он действительно вскорости построил. Леса кругом, хоть завались. Односельчане не отказались помочь в строительстве и, скоро на пригорке стоял высокий и светлый красавец. С большими окнами в кружевных ставнях, с резным крылечком и петушком на коньке. В палисаднике зацвели настурции да ноготки, а за ними георгины, да флоксы с Иван чаем. Да астры с хризантемами по осени. Всё было хорошо у молодой семьи, не было только деток.
А, детей, уж очень хотели оба. Часто Ульяна со слезами на глазах, следила за соседской ребятнёй. Как же хотелось ей, прижать к своему доброму, огромному сердцу, вот такого же сыночка, или же доченьку. Но, Бог не давал им радости, быть матерью и отцом.
Обычно, Андрей уходил в лес на несколько дней. Площадь, которую он обслуживал, измерялась сотнями гектар. Да и, ведь не на машине по лесу ездишь, а пешочком приходится обойти всё это громадьё. Жил он там, в избушке, построенной специально для лесничего. Кордон называется. Имея, неравнодушный и неугомонный характер, уставал он от своей работы. Иногда, не чуял ног под собой. Но, домой мчался, как на крыльях. А, возвращаясь, задыхался от любви к своей Улечке. Уж и горячи были ночи, уж и пламенны были слова, объятия и поцелуи. Говорят же, что дети от любви бывают, а, вот у них ничего не получалось. А, уж любви этой было через край.
И, вот, как – то однажды, Андрей встретил в лесу старушку. Была она сгорбленная, седая. Сморщенная и коричневая лицом, от солнца да старости. В, общем, похожа была на старый, рваный башмак. Только глаза были ясные, острые, как у птички. Они прямо сверкали, как два драгоценных камня. Да, ещё, белозубая, словно у восемнадцати летней девчонки улыбка, что делала её прямо красавицей. Пригласила она Андрея присесть на сваленное ветром, а может временем дерево. Ноги, то уже не держат, – жаловалась она. А время подошло, для сбора кореньев, да цветов лекарственных. Упустишь время, ничего не получится из этого добра. Выбросить, как мусор придётся. Вот и телепаюсь я по лесу, хоть и давно сидеть бы мне дома на печи. Но, нельзя. Знахарка я местная.
Когда они присев, разговорились и баба Акулина, так звали старушку, узнала из разговора с Андреем, что нет у них детей, а их они уж очень хотят, присоветовала она ему, пропить отвары трав. Каких? А, вот сейчас я покажу тебе их, да и расскажу, как пользоваться ими. И, поняв, что парень этот не просто лесничий, а кладезь любознательности, она стала выкладывать ему всё, что знала и умела, за свою продолжительную жизнь.
