ОглавлениеНазадВпередНастройки
Добавить цитату

4

Гонт вернулся с двумя тарелочками – это были обычные старые корнинговские тарелки, ничего особенного, – ножом для торта и двумя вилками.

– У меня там такой беспорядок, самому страшно, – признался он, снимая крышку контейнера и убирая ее в сторону (Полли отметила, что он перевернул ее крышкой вниз, чтобы на дубовом столе не осталось влажное кольцо). – Как только я все тут налажу, сразу начну искать дом, но пока что придется пожить наверху, над магазином. Я пока не разбирал свои вещи, у меня все в коробках. Ох, как я ненавижу эти коробки. И кто только…

– Ой, нет, – воскликнула Полли. – Я столько не съем.

– Хорошо, – с улыбкой согласился Гонт, укладывая толстый кусок шоколадного торта на одну из тарелок. – Этот тогда будет мой. Кушай, кисонька, кушай! Столько вам хватит?

– Еще тоньше.

– Тоньше уже не могу, – сказал Гонт, отрезая узкую дольку. – Пахнет божественно. Еще раз большое спасибо, Полли.

– На здоровье.

Торт действительно распространял божественные ароматы, и Полли была не из тех, кто изнуряет себя диетой, однако ее первоначальный отказ остаться и составить компанию Гонту был продиктован не просто вежливостью. Последние три недели в Касл-Роке стояло роскошное бабье лето, но в понедельник похолодало, и это резкое похолодание немилосердно отразилось на ее руках. Боль в суставах скорее всего утихнет, когда руки привыкнут к холоду (по крайней мере она очень надеялась, что именно так и будет, потому что так было и в прошлом году, и в позапрошлом… но Полли не могла не видеть, что с каждым годом болезнь прогрессирует), сегодня с утра боль была просто адской. Во время таких вот приступов она никогда не знала, что смогут, а чего не смогут сделать ее руки-предательницы, и ее отказ попробовать торт вместе с Гонтом был продиктован исключительно неуверенностью и боязнью попасть в неловкое положение.

Она сняла перчатки и для пробы согнула руку в запястье. Боль пронзила предплечье от локтя до ладони, как голодный клинок. Полли стиснула зубы и снова согнула руку. Опять было больно, но уже не так сильно. Полли немного расслабилась. Все будет в порядке. Не так хорошо, как хотелось бы, но приемлемо. Она осторожно взяла свою вилку, стараясь как можно меньше сгибать пальцы. Отправив в рот первый кусок, она заметила, что Гонт смотрит на нее с сочувствием. Ну вот, сейчас он будет меня жалеть, мрачно подумала она, и расскажет, какой кошмарный артрит был у его бабушки. Или бывшей жены. Или еще у кого-нибудь.

Но Гонт не стал ее жалеть. Он откусил кусок торта и комично вытаращил глаза.

– Бросайте это ваше шитье и штопку! Вам надо открыть ресторан.

– О, это не я пекла, – смущенно ответила Полли, – но я передам ваш комплимент Нетти Кобб. Это моя домработница.

– Нетти Кобб, – задумчиво повторил Гонт.

– Да… вы ее знаете?

– Да нет, вряд ли. – Лиланд Гонт произнес это с видом человека, который витал где-то в мыслях и которого внезапно вернули в реальный мир. – В Касл-Роке я никого не знаю. – Он взглянул на Полли с хитринкой в глазах. – А есть шансы переманить ее к себе?

– Никаких шансов! – рассмеялась Полли.

– Я хотел вас расспросить про местных агентов по недвижимости. Кто из них, по-вашему, достоин доверия?

– Ой, они все тут жулики, но Марк Хоупвелл, пожалуй, самый приличный.

Гонт захохотал, прикрыв рот рукой, чтобы случайно не оплевать Полли крошками. Потом он закашлялся, и если бы у нее не болели руки, она бы похлопала его по спине. Пусть они познакомились только сегодня, но этот человек ей определенно нравился.

– Простите, – сказал он, откашлявшись, – все они жулики, вы сказали?

– Все как один.

Если бы Полли сама не была такой скрытной в отношении своего прошлого, она непременно начала бы задавать вопросы. Зачем он приехал в Касл-Рок? Где он жил до того, как приехать сюда? Сколько он собирается здесь оставаться? Была ли у него семья? Но она была вовсе не любопытна, и поэтому ее вполне устраивало, что она отвечает на его вопросы, а не задает вопросов ему… тем более что его вопросы не касались ее, Полли Чалмерс. Он расспрашивал ее о городе, о том, много ли здесь машин зимой и где можно купить небольшую жаровню, о ценах на страховки и о других совершенно нейтральных вещах. Кое-что из того, что она говорила, Гонт аккуратно записывал в черный кожаный блокнот, который достал из кармана своего синего блейзера.

Полли взглянула на тарелку и с удивлением обнаружила, что съела весь свой кусок торта. Руки все еще болели, но меньше, чем когда она пришла. Она вспомнила, что чуть было не раздумала заходить в магазин – такой сильный был приступ. И теперь она была рада, что все-таки не передумала.

– Мне пора, – сказала она, взглянув на часы. – А то Розали решит, что я умерла.

Гонт составил пустые тарелки одна на другую, сложил сверху вилки и накрыл контейнер крышкой.

– Я верну его, как только доем торт. Хорошо?

– Ну разумеется.

– То есть еще до обеда.

– Ну, не надо уж так торопиться, – сказала Полли. Гонт проводил ее до дверей. – Очень приятно было познакомиться.

– Спасибо, что зашли.

На мгновение Полли показалось, что Гонт собирается взять ее за руку, и ее охватило смятение при одной только мысли об этом прикосновении (она сама понимала, что это глупо, и тем не менее смутилась), но он не стал этого делать.

– Честно сказать, я слегка опасался за сегодняшний день, но благодаря вам он превратился в настоящее удовольствие.

– У вас все будет в порядке. – Полли открыла дверь и… остановилась на пороге. Она ничего не спросила про него самого, но одна вещь ее все-таки удивила, даже слишком удивила, и она не могла уйти, не удовлетворив своего любопытства. – У вас тут столько интересных вещей…

– Спасибо.

– …но ценников нет. Почему?

Гонт улыбнулся:

– Это такой небольшой каприз. Я всегда думал, что в торговле самое главное – именно торговаться. Наверное, в прошлой жизни я был торговцем коврами на Ближнем Востоке. Скорее всего в Ираке, хотя в наши дни не следует говорить подобных вещей.

– То есть вы назначаете цену в зависимости от состояния рынка? От спроса там и тому подобное? – спросила она, чуть поддразнивая.

– Можно сказать и так, – серьезно согласился он, и Полли опять потрясла глубина его карих глаз, таких красивых и таких странных. – Но тут дело даже не в спросе, а в том, насколько вещь необходима. Насколько она нужна.

– Понятно.

– Серьезно?

– Ну… кажется, да. Это объясняет название магазина.

Гонт улыбнулся.

– Может, и так. Может, и так.

– Ну что ж, желаю вам очень хорошего дня, мистер Гонт…

– Лиланд, пожалуйста. Или просто Ли.

– Хорошо, Лиланд. И не волнуйтесь насчет покупателей. Я думаю, к пятнице вам придется нанимать охранника, чтобы выпроваживать их под закрытие.

– Да что вы! Это было бы мило.

– До свидания.

– Чао, – сказал он и закрыл за ней дверь.

Пару секунд он постоял у двери, наблюдая за тем, как Полли Чалмерс идет по улице, поправляя перчатки на своих несчастных больных руках. Эти измученные, страдающие руки находились в явном – и даже слегка жутковатом – контрасте с самой Полли, такой красивой и ладной. Гонт улыбнулся. Но это была очень странная улыбка, недобрая и неприятная. А когда уголки его губ поползли назад, обнажая неровные зубы, она стала и вовсе хищной.

– Ты подойдешь, – сказал он в пустоту магазина. – Ты замечательно подойдешь.