Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 3. Мастера игры за чёрных
На четвёртый день нашего заключения Лод возобновил свою работу с Кристой. И хоть в этот раз у сокамерницы хватило ума после пятого кристалла сказать «пожалуй, больше не стоит», по дороге в спальню её всё равно пошатывало.
Потом настало время нашей с колдуном беседы, не особо отличавшейся от предыдущих. Разве что меня допрашивали не о компьютерах, а о самолётах и метро.
И на сей раз, послушно отвечая на вопросы, я пристально наблюдала за наследником Ильхта Злобного.
К чему эта трогательная забота о моём здоровье? Почему он до сих пор не выкачивает из меня энергию? Хочет вызнать всё необходимое? Но я бы и так рассказала всё, что он прикажет, а под пытками поведала и то, чего сама не знаю.
Может, он всё-таки не…
Нет, нельзя искать ему оправдания. Нужно всегда готовиться к худшему, тогда удары судьбы покажутся не такими болезненными. А уж искать хорошее во враге – увольте.
Не собираюсь становиться героиней истории о стокгольмском синдроме.
– …и как же они поднимаются в воздух? Если они такие огромные и целиком состоят из металла? – Светлые глаза колдуна лучились любопытством. Я уже заметила, что они меняют цвет, и сейчас в тон его новой рубашки отливали бледно-голубым. – Твоя предшественница так и не смогла этого толком объяснить.
Дарить потомку тёмного властелина такие глаза – преступление. Вспоминаешь о зеркале души и думаешь, что обладатель этих глаз не способен на большее преступление, чем в сердцах пнуть приставучую собачку. И то потом немедленно раскается и угостит собачку колбасой.
Впрочем, я никогда не верила этой поговорке.
– Там очень мощные двигатели. – Мне стоило некоторых усилий опустить взгляд. – Они заставляют его взлетать. А крылья разделяют поток воздуха так, что над верхней кромкой образуется область низкого давления… хм… а вы знаете, что такое давление?
– Мы же не совсем дикари, – усмехнулся Лод. – У нас есть лофтвоги. У вас они, кажется, зовутся барметрами.
– Барометрами. Так вот, над верхней кромкой образуется низкое давление, а под нижней – высокое…
И запнулась. Заметив то, чего не замечала раньше. Тонкое серебряное кольцо на указательном пальце правой руки колдуна, с мудрёной рунной насечкой, выполненной золотом.
Перед глазами мгновенно всплыла отчётливая, чуть размытая дымкой близорукости картинка: решётка в темнице, рука принца, взявшаяся за один из прутьев…
С точно таким же кольцом.
Я сделала вдох, пока мысли сами собой бежали в нужном направлении, подбрасывая другие воспоминания и другие картинки.
Рисунок рун на наших ошейниках. Он почти полностью копирует насечку на кольцах. А «мэнэзжиру» когда-то удалось убить двоих дроу…
Сопоставить факты было нетрудно.
Кольца! Вот что повелевает ошейниками. И, похоже, их всего два: у колдуна и у принца. Потому-то они и имеют над нами власть, ведь другие дроу, видимо, не могут отдавать пленникам магические приказы.
Следовательно, достаточно каким-то образом раздобыть кольца, и…
– Снезжана?
– Ах, да. Простите, задумалась, – спохватилась я. – Да… давление! Под нижней кромкой образуется область высокого давления, крыло выталкивается наверх, и самолёт поднимается…
Во взгляде колдуна застыло пытливое удивление.
Нет, нельзя, чтобы он понял.
Я взяла себя в руки – и до прихода Морти вела себя как обычно. Не молчала, думая о своём, но и больше обычного не болтала. Вроде бы Лод успокоился, а с появлением любовницы и вовсе обо мне забыл.
Только вот я ничего не забыла.
– Криста, иди в ванную, – велела я, ворвавшись в комнату.
– Зачем? – Сокамерница сонно потянулась, восстанавливая силы после новой порции кристаллов.
– Примем душ.
Глаза девушки округлились:
– Что, вместе?
– Да, вместе.
Бесцеремонно сдёрнула её с кровати и поволокла в ванную.
И у стен есть уши. Особенно у вражеских стен. Я не могла обезопасить нас во время моих занятий риджийским, но если тюремщики узнают о моём знании языка – это полбеды.
А вот доверить им то, что я знаю о кольцах, никак нельзя.
Прикрыв дверь, я выкрутила все вентили. Когда комнату огласил шум воды, усадила Кристу на эмалированный бортик, приблизила лицо к её уху, для надёжности прикрыв губы ладонью.
И прошептала:
– Я поняла, с помощью чего можно управлять ошейниками.
Кристины брови в изумлении поползли вверх.
– И как? – спросила она. Тоже шёпотом.
Я знала, что за шумом воды нас невозможно расслышать.
– Кольца. У принца и у колдуна есть по одному кольцу, которые связаны с ошейниками. Если заполучим кольца, сможем освободиться. Думаю, – честно добавила я.
– Думаешь?!
– Конечно, прежде чем действовать, я постараюсь всё проверить. Но это уже зачатки плана, а я обещала сообщить, как что-нибудь придумаю.
Криста задумчиво закусила капризно изогнутую губку. Потом грустно кивнула.
– Это, конечно, хорошо, но у нас осталось всего три дня.
– Почти столько же, сколько было. Ещё полно времени. Верь мне.
И я решительно прикрутила вентили.
После обеда снова пришло время опротивевших мне «Записок». Я пролистала записи до самого конца войны, но Ильхт даже не упоминал о кольцах. Быть может, их тоже придумал Лод в качестве усовершенствования? Это несколько осложняло задачу – ведь проверить верность своей догадки я не могла. А значит, придётся действовать другими методами и искать другие книги.
Последним я и собиралась заняться, когда пересказала Кристе «Собственника», запомнила ещё три пергамента риджийских слов и вышла в гостиную.
Где меня ждал сюрприз.
– А, Снезжана, – радушно улыбнулся Лод, восседавший за столом в компании своей любовницы, Повелителя дроу и шахматной доски. – Как раз вовремя. Кажется, ты обещала как-нибудь со мной сыграть?
Алья сидел напротив колдуна, со стороны белых. Лод играл чёрными. Машинально оценив ситуацию на доске, перевеса в чью-либо сторону я не заметила. Морти сидела чуть поодаль, поигрывая метательным ножичком, зажатым между пальцев.
Принц покосился на меня. Окинув брезгливым взглядом мои босые ноги и нищенский наряд, вновь воззрился на доску.
– Фу сагнир саз? – процедил дроу, и я перевела вопрос как «что ты сказал ей?».
– Ех виль гьерра саз мев мьер смилав, – откликнулся колдун.
«Хочу, чтобы она со мной сыграла».
– Вэхь, вэхь, вэхь, – ухмыльнулся принц.
И хоть перевода этих слов я не знала, но поняла, что это нечто вроде «а, ну-ну».
Морти встала с кресла, жестом пригласив меня занять освободившееся место.
– Извините, – произнесла я как можно вежливее. – Настроение не шахматное.
– И зачем же тогда ты вышла, если не за шахматами? Других занятий здесь у тебя вроде бы нет. Но если ты хотела сыграть одна, то почему не хочешь играть со мной?
А ведь прав, зараза.
– Я… просто не хочу. Не с вами. Простите. – Я выдавила из себя улыбку, надеясь, что она вышла извиняющейся. – Мы всё же не друзья, сами понимаете.
В его улыбке не было обиды.
А вот угроза – была.
– Лучше соглашайся, – сказал он. Почти ласково. – А то я и приказать могу. Ты же знаешь.
Я застыла, чувствуя, как гнев медленно поднимается от сердца к напрягшемуся горлу и покрасневшим щекам. Ироничный взгляд Морти и презрительный – Альи лишь усугубляли ситуацию.
Никогда не думала, что придётся ощутить себя чужой куклой. Захотели поиграть – взяли с полки, и плевать на твоё согласие. Надоела – бросили в одиночестве.
Значит, хочешь поиграть, дорогой кукловод? Ладно. Поиграем.
Только вот ты этому не обрадуешься.
Когда я, щурясь, всё же села в кресло, все трое мигом потеряли ко мне интерес. Морти отошла в сторонку и метнула кинжал в мишень для дротиков, попав в десятку, принц дроу забрал чёрного коня, колдун, поддавшись на элементарную ловушку, съел его пешку – и оказался под угрозой мата в один ход от белого ферзя.
– Мирлист мьер и тах фер, – усмехнулся Алья, когда Лод задумчиво склонил голову.
«Похоже, мне сегодня везёт».
– Сьял, – рассеянно проговорил колдун, делая следующий ход, вроде бы никак не спасающий положения. Белый ферзь принца всё равно забрал чёрного коня, и теперь от вражеского короля его отделял единственный ход и одна жалкая пешка.
«Посмотрим…»
И тут я увидела, какую грандиозную ловушку расставил колдун.
Махнув ладьёй почти через всю вертикаль «e», Лод забрал вражеского коня – и оказался прямо перед белым королём.
– Мат, – произнёс он на русском.
Принц лихорадочно устранил ладью вторым конём, но поздно – атака захлебнулась. А я уже видела продолжение изящной комбинации чёрных: пожертвовать ферзём, развязав себе руки, двумя слонами загнать белого короля в угол – и…
– Шахь и маут, – мрачно проговорил Алья, поднимаясь из-за стола. – Хэпин гёйринн.
Похоже, в цензурном варианте это означало «счастливчик». По крайней мере, «хэпин» переводилось как «везучий», а вот «гёйринн»… слово было незнакомым – но, судя по тону принца, явно служило местной альтернативой чему-то вроде «засранца».
– Гёвур лэйкур. – Лод кивнул на свободное кресло, и фигуры сами собой вернулись на исходные позиции. – Прошу, Снезжана.
«Хорошая игра». Не поспоришь. Довольно умно пожертвовать качеством фигур, ради победы разменяв двух коней и ферзя.
И впрямь хорошая игра.
Для того, кто играет с недальновидным противником.
– Ог хвав эрту ас рэйна ас санна? – поинтересовалась Морти, когда мы с принцем поменялись местами. Снова метнула кинжал, неизменно попав в десятку, но миг спустя оружие неведомым образом вернулось в её ладонь.
«И что ты хочешь этим доказать?»
– Эккьерт. Эн ех мун экки гефаст урт. – Колдун улыбнулся мне. – Ходи.
«Ничего. Но поддаваться я не буду». Странные слова. С чего Лод должен мне поддаваться?..
Впрочем, не суть важно.
Я размяла пальцы, мстительно хрустнув костяшками.
И шагнула белой пешкой на e4.
Я разгадала стиль игры колдуна: он был близок мне самой. Смелая, рискованная, комбинационная игра. Грандиозные многоходовые ловушки. Он загонял противника в ситуацию, когда тот не мог пойти иначе, чем ему уготовано. Он понимал ценность каждой фигуры и, понимая это, не боялся ими жертвовать.
Но я знала, что нужно этому стилю противопоставить.
Поэтому за семнадцать ходов всё было кончено.
– Шах и мат, – сказала я, удовлетворённо откидываясь на спинку кресла.
И ничто не могло доставить мне большего удовольствия, чем тяжёлое молчание колдуна напротив меня, принца – рядом, и дроу, которая сидела и наблюдала за игрой, прислонившись спиной к стене.
Комбинационный стиль легко контрить быстрой, агрессивной позиционной игрой. Не давать противнику действовать по его правилам, навязывая свою игру, ломать все комбинации, вынуждая к быстрому маневрированию, атаковать немедленно, молниеносно и яростно – и ему конец.
Я знала это, потому что когда-то так обыгрывали меня.
Молчание наконец разбили негромкие хлопки.
– Ва! Ех са локс Лод глатафур! – воскликнула Морти, смеясь и аплодируя.
«Ничего себе! Я наконец увидела, как Лод проиграл!»
– Ех сагли фьер, саз хун эр мьох клар, – невозмутимо откликнулся колдун.
«Я же говорил, она очень умна».
– Эрту кларари? – недоверчиво качнул головой принц, внимательно следивший за поединком.
«Умнее тебя?»
– Ну финна ут. – Лод безмятежно улыбнулся мне: «Сейчас выясним». – Ещё одну?
Я улыбнулась в ответ:
– Вам одного поражения не хватило?
Но за улыбкой прятала озадаченность.
Колдун говорил, что я очень умна? Что…
– Мне не хватило одной партии с достойным противником, – поправил Лод. – Если выиграешь, проведу тебе… как это… экскурсью по дворцу и по городу. Даже ненадолго из-под гор могу вывести.
– А если проиграю?
Его улыбка стала шире.
– Тогда перестанешь притворяться дурочкой и прикидываться, что не понимаешь, о чём мы говорим.
И по спине пробежал обречённый холодок.
Значит, всё-таки подслушивали…
– И откуда вы знаете? – Отпираться я не стала. Это было бы глупо, особенно учитывая, что я подозревала подобный исход.
– Даже если бы ошейники не позволяли мне наблюдать за всеми вашими действиями, а пергаменты не отражали все записи на копиях, которые лежат у меня… глупо было бы полагать, что при твоём уровне интеллекта ты предпочтёшь сидеть беспомощной. Всё равно что глухой.
– Шахматы – не всегда объективный показатель интеллекта.
Я ругала себя за глупость. Он ведь говорил, что может в любой момент узнать, где мы! А я и не предположила, что ошейник можно использовать в качестве камеры наблюдения, думала, скорее как маячок, навигатор…
Да и со свитками хорошо придумано. Хотя мне сразу не понравилось, что они очищаются сами собой.
– В данном случае – очень объективный. И ты проявила себя… как я и рассчитывал. – С губ колдуна сорвался тихий смешок. – Играем?
Он заставил меня разозлиться, чтобы я обыграла его. Он хотел, чтобы я показала своё истинное лицо – и, отбросив мягкость прежнего обращения, раззадорил меня приказом. Зная, что я этого не вынесу, зная, что после этого я сорву свою маску и сделаю всё, чтобы поставить его на место. Его, который, если верить Морти, до того никогда не проигрывал.
Он просчитал мои действия, выстроил комбинацию – и осуществил её. Безупречно, как на шахматной доске.
А он действительно умён.
Вот только зачем ему всё это?..
Из задумчивости меня вывел глухой деревянный стук. Дроу снова развлекалась с метательным ножом и мишенью.
Что ж, обставить колдуна второй раз вряд ли составит большого труда. А если он сдержит обещание насчёт экскурсии…
– Играем, – сдержанно кивнула я.
Фигуры расставились по местам. Доска сама собой повернулась, предоставив мне право ходить чёрными.
А потом Лод весело произнёс:
– Только теперь немного поменяем правила.
– В смысле?
Колдун щёлкнул пальцами.
И достал из воздуха две широкие шёлковые ленты.
– Сыграем вслепую.
Увидев ленты, принц присвистнул. Морти застыла, заведя руку с кинжалом для очередного броска.
Даже я оторопела, чего уж там.
– И кто будет двигать фигуры? – вырвался у меня свистящий выдох. – Простите, но вашим друзьям я не доверяю.
– Ты и правда думаешь, что я создал обычную доску? – Лод демонстративно сложил руки на коленях. – Конь b1 на c3.
Но я мотнула головой, даже не дождавшись момента, когда белая фигура, подчинившись словам колдуна, сама собой скакнула на указанную клетку.
Он не может всерьёз предлагать мне сыграть вслепую. Он же не потянет, величайшие гроссмейстеры зачастую не тянули! Концентрировались на той части доски, где сейчас происходит действие, упуская остальное, – и это признанные мастера, игравшие с детства, годами тренировавшие память.
Что-то здесь не так. Здесь кроется какой-то подвох, и понять бы…
– Снезжана, зачем мне жульничать? В случае проигрыша я не теряю ничего особенного, в случае выигрыша – ничего особенного не приобретаю. – Лод развёл руками, и, повинуясь его движению, конь вернулся на исходную позицию. – А вот ты…
А вот мне очень надо прогуляться по дворцу, разнюхав расположение выходов, и по городу – чтобы узнать, как выбраться из-под гор.
Не поспоришь.
– Ладно. – Я равнодушно сняла очки и кладя на стол. – Давайте свою повязку.
Ленты поручили завязывать Морти. Вначале дроу занялась колдуном – пока Алья наблюдал за происходящим с таким заинтересованным видом, будто для полного счастья ему не хватало только попкорна.
– Хилва, Морти, – нетерпеливо сказал Лод девушке, колдовавшей с узлом на его затылке. – Альхт айтти ас вейра сангьярн.
«Туже, Морти. Всё должно быть честно».
Как я и думала, дроу не прочь была бы подсудить любовнику.
Девушка в ответ виновато улыбнулась. Затянув узел как положено, поцеловала колдуна в щёку. Надо сказать, с чёрной повязкой на глазах тот смотрелся… интересно.
И откуда у него эти ленты?..
Конечно, Лод мог играть на публику, а на деле его повязка так и осталась ослабленной, открывая обзор. Конечно, он мог наколдовать себе зрение сквозь ткань… но зачем тогда ему вообще связываться с повязкой? Он вполне мог завязать глаза мне одной. Я же кукла, игрушка, он вправе делать со мной всё, что хочет, и плевать ему на моё мнение о том, что это нечестно.
Нет, похоже, он и правда хочет сыграть вслепую. Узнать предел своих возможностей: своих – и моих. Теперь, когда ему наконец встретился достойный противник. И эта партия для него – дело принципа.
Да только я всё равно не понимала, зачем ему это.
Дроу занялась мной, и вскоре мир перед глазами скрылся в плотной шёлковой черноте. Ничего, я часто разыгрывала партии в уме. С моей-то памятью… а вот колдуну придётся нелегко.
Ладно. Если он так хочет – добавлю в его коллекцию ещё одно поражение.
– Готова?
– Да.
С завязанными глазами собственный голос слышался странно, будто бы со стороны.
– Отлично. Пешка e2 на e4.
…только вот скоро выяснилось, что насчёт поражения я фатально заблуждалась.
Лод не просто прекрасно представлял перед глазами доску – он мгновенно подстроился под другой стиль игры. Поняв, что я не попадаюсь в его ловушки, больше не выстраивал комбинаций, наращивал позиционное преимущество маневрированием, потихоньку, осторожно, не рискуя. Моя агрессия встречала глухую оборону. Мои ловушки просчитывались и игнорировались.
Мы оба логично, холодно и последовательно сковывали действия вражеских фигур и умело координировали манёвры собственных, пытаясь загнать войска противника в «котёл». И оба потихоньку, без видимых преимуществ разменивали одну фигуру за другой.
Игра затягивалась. В черноте перед глазами плыли разноцветные пятна, живот начинал заискивающе урчать, моля об ужине, но мне было плевать – жаркая волна азарта захлёстывала с головой, оставляя мысли кристально ясными. Я не помнила, когда в последний раз получала такое удовольствие от игры. Среди знакомых не было хороших шахматистов, в сети редко попадались достойные противники, и даже самая высокая сложность противостояния с компьютером давно уже не доставляла серьёзных неприятностей. А уж о партии вслепую я могла только мечтать.
Но Лод…
С ним я чувствовала – впервые в жизни, – что каждый ход, каждый миг хожу по лезвию ножа.
И понимала, что мне это чертовски нравится.
На сто двадцать седьмом ходу, после того как колдун забрал мою последнюю пешку, у нас осталось по две фигуры – король и слон, и я уже знала, чем всё закончится.
– Король на f7, – сказала я, сделав ход на ментальной доске перед моими глазами.
– Король на f5, – почти мгновенно откликнулся Лод.
Я знала, что он тоже знает.
– Слон на c7.
Мягкий стук мрамора по мрамору, потом – мрамора по дереву. Я забрала последнего слона Лода, и фигурка спрыгнула прочь с доски.
– Король на d4, – произнёс колдун.
Я услышала, как фигура сделала ход.
И промолчала.
Игра окончилась. У него осталась одна фигура, у меня – две… но их было недостаточно, чтобы поставить мат.
– Ничья, – сказала я.
– Ничья, – согласился мой противник.
Я стащила повязку на лоб, увидев, как Лод делает то же. Нашарив на столешнице очки, вернула их на переносицу. Наконец посмотрела на доску – точно такую, какой я её себе представляла.
И облачно-серая прозрачность глаз колдуна сияла так ярко, так тепло, что мне стало ясно: он ждал этого всю свою жизнь. Как и я.
Потому что впервые мы встретились с кем-то, равным себе.
Он добивался доказательства. Доказательства того, что он не ошибся. Что странная, невзрачная девочка из другого мира, за три дня выучившая чужой язык, действительно так умна, как ему показалось. Так же умна, как и он.
Принц откинулся на спинку кресла со странным смешком, Морти, примостившаяся на краешке стола, тихонько спрыгнула на пол, – и я поняла, что за всё время поединка оба не издали ни звука.
– Лискен, фу ерт герф фирир хверт анназ, – развязывая узел на повязке колдуна, серьёзно произнесла дроу, заставив меня покраснеть.
«Слушай, да вы созданы друг для друга…»
Смешно.
– Мьох фэнтихь, – отмахнулся Лод: «Очень смешно». – Что ж… будем считать, мы оба обязаны выполнить обещанное?
Я вздохнула. И старательно произнесла:
– Как хотите.
Но на риджийском это прозвучало как «эйнс ог фу вильт».
Услышав родную речь из моих уст, Морти изумлённо расширила глаза, – а вот принц лишь усмехнулся и поморщился:
– Произношение, как у лошади.
Я не обиделась. В конце концов, сама прекрасно знала, что риджийский, особенно устный, мне ещё учить и учить.
Хотя, честно говоря, Криста в последнее время уже почти меня не поправляла…
– Брось, Алья, ты до сих пор даже «шах и мат» не можешь правильно выговорить, – хмыкнула Морти, возившаяся с моей повязкой. Укоризненно качнула головой. – А ведь как убедительно притворялась, что меня не понимает!
– Ладно, Лод. – Принц, зевая, поднялся с кресла. – Я рад, что твоя новая зверушка оказалась довольно умна, но мне пора. – И плотоядно улыбнулся мне. – Раз уж ты понимаешь мои слова, передай подружке, что наше свидание состоится совсем скоро. Пускай готовится.
Взметнув длинными, ниже лопаток, волосами, Повелитель дроу удалился, смыв всю мою радость ледяной волной пренебрежения.
– Милый братец, – качнула головой Морти, наконец справившись с лентой. Тут же забыв о моём существовании, отвернулась и тронула Лода за рукав. – Пойдём? На сегодня с меня хватит шахмат.
Последнее слово, перекочевавшее в риджийский из русского, она выговорила забавно: «шахьмэт». Да, права была Криста – у всех, кроме Лода, не только с нашими именами, но и с нашим языком проблема…
– Да, пожалуй. – Колдун взял дроу за руку, и пальцы их переплелись: белые, как слоновая кость, и пепельные, как серый жемчуг. – До завтра, Снезжана, – добавил Лод на русском, щелчком пальцев заставляя повязки исчезнуть. – И убери доску, если больше не будешь играть.
Я проводила парочку взглядом.
Потом яростно смела фигуры в корзину, едва удержавшись от того, чтобы не швырнуть доску следом.
Чему ты обрадовалась, дура? Сыграли одну хорошую партию, и растаяла. Тьфу. Победа в шахматах не меняет того, что ты – пленница дроу. Сволочей, равняющих тебя с комнатной собачкой. И Лоду на тебя плевать, а острый ум делает его лишь более опасным тюремщиком. Надо не о шахматах думать, а о том, как раздобыть кольца.
И о том, сколько их нужно – оба или только одно.
Желудок уже пульсировал голодной болью, но я всё равно перерыла весь книжный шкаф в поисках полезных томов. Прихватив пару магических трактатов, явно написанных местными колдунами, направилась в спальню, надеясь, что Криста не съела мою порцию.
Как выяснилось, не съела, зато снова билась в истерике.
– Ты играла с ним в шахматы?! – взвилась она, как только за мной закрылась дверь. – С этим садистом и его дружком-извращенцем?!
– Играла. – Кинув толстые тома прямо на пол, я набросилась на еду. – А ты, значит, наконец набралась смелости, чтобы подглядывать?
– Немножко. – Криста, похоже, смутилась. – А кто эта… девица, которая была с ними?
– Любовниша колдуна, – прошамкала я с набитым ртом.
Криста внимательно следила, как я ем.
– И что случилось? – осведомилась она.
– С чего ты взяла, что что-то случилось?
– Ну, ты втыкаешь вилку в мясо так, будто это чей-то глаз.
Я остервенело насадила на серебряные зубчики кусок картошки.
– Просто голодная.
И представила на месте картошки палец принца – с кольцом.
Я просидела над книгами почти всю ночь, выискивая в них что-нибудь полезное. Пролистав те, которые уже взяла, сходила в гостиную за другими – без толку. Криста легла спать без меня, и о значении некоторых слов приходилось догадываться по общему смыслу, но в любом случае там не обнаружилось ничего ни про ошейники, ни про кольца.
На всякий случай я пролистала «Записки» до конца. Заметки Ильхта обрывались накануне генерального сражения с людьми и эльфами, и дальше их вёл его ученик, который вкратце описал исход битвы.
«Лепреконы зашли сзади, и наше войско оказалось между молотом и наковальней, – писал он. – Повелителя убили. Мастер Ильхт погиб, защищая его тело. Он успел приказать нам отступать, но лишь тридцать из нас спаслись. Мы не сможем обеспечить Мастеру достойное погребение, а проклятые светлые наверняка осквернят его останки, однако дело его будет жить…»
Действительно, будет. Я уже успела убедиться. «Проклятые светлые»… ха, и кто тут на самом деле проклят?
Ещё ученик Ильхта писал, что теперь для уцелевших «дело чести помочь вдове Мастера и вырастить его дочь так, как это сделал бы её собственный отец. У неё есть Дар, и он велик. Быть может, впоследствии она выберет кого-то из нас в мужья и не даст роду Миркрихэйр оборваться».
Судя по живому и здоровому Лоду – так оно и получилось.
По «Запискам» я поняла, что маги жили в среднем вдвое-втрое дольше обычных людей. Сто лет для них – расцвет сил. Таким образом, хоть с Войны и минуло уже триста лет, Лод вполне мог быть всего-навсего правнуком Ильхта. А теоретически где-то ещё можно найти живых участников решающей битвы.
Почерк тех, кто вёл записи, менялся ещё четыре раза. Порой встречались упоминания о попаданцах, но маги лишь удивлялись, что за странную легенду придумали светлые для своих шпионов: из другого мира они, видите ли! И отмечали, что у всех наблюдается необычайной силы колдовской дар, с которым, по счастью, всё же справляются ошейники Ильхта…
М-да. Похоже, только мне повезло не получить приятных бонусов при переходе в другой мир. Как утопленнику. Каковым я, в принципе, и являлась. Приятно, конечно, в очередной раз быть исключением из правил, но, если честно, в данном случае я предпочла бы оказаться среди банального большинства.
И никаких подробностей по поводу ошейника. Впрочем, для магов, которые вели записи, всё было понятно. А вот почему Ильхт в своё время не записал всех тонкостей? Попросту объяснил ученикам на словах? Скорее всего. А даже если б записал – вряд ли бы при уме Лода эту книгу оставили в шкафу, куда могут добраться пленницы.
При уме Лода…
И тут я поняла, что и эту книгу вряд ли оставили в шкафу случайно.
Последнюю запись сделали восемнадцать лет назад. Писавший констатировал, что сегодня отбывает на «переговоры, которые должны перевернуть всю эту глупую, прискорбную ситуацию, чтобы народ дроу вновь занял свои законные земли». Он сожалел, что его маленький сын (по имени Лодберг) не сможет присутствовать на этом историческом событии, как и дети Повелителя (наследный принц Альянэл, принцесса Мортиара и маленькая принцесса Литиллия). Но дело довольно опасное, ведь неясно, на что способны эти светлые…
Следующие страницы были девственно-чистыми, однако я уже знала, чем окончились эти переговоры.
Значит, отец Лода принимал участие в резне, о которой рассказывала Криста. А Лод отхватил себе в любовницы сестру Повелителя, и тот как будто не против…
Третью сестру, Литиллию, я пока не видела, но, может, и она как-нибудь заглянет посмотреть на шахматную партию Лода и Альи.
Отчаявшись найти что-то действительно полезное, я всё же отправилась спать. Утро вечера мудренее, и мудрость сейчас пригодилась бы. Ещё как. Время поджимало, а я так и не придумала, как же вызнать необходимую информацию.
Но утром, когда после завтрака мы с Кристой вышли в гостиную, меня снова ждал сюрприз.
– Доброе утро. Криста, садись. А ты, Снезжана, возьми вот это. – Лод, сидевший на привычном месте, протянул мне аккуратную стопку с одеждой. – Переоденься. Сапоги найдёшь в шкафу, надеюсь, они тебе подойдут.
– Зачем? – подозрительно поинтересовалась я.
– Потому что платья, судя по всему, оказались тебе не по размеру. А в таком виде, – колдун смерил меня взглядом, – разгуливать по столице… неправильно. Да и босиком далеко не уйдёшь.
Ушам своим не верю.
– Вы покажете мне… то, что обещали?
– Ты ведь выполнила свою часть сделки. Почему я должен был не выполнить свою?
Криста переводила изумлённый взгляд с колдуна на меня и обратно, пока я недоверчиво брала предложенную одежду.
Он действительно сдержит слово? Так скоро?..
– Уходим сразу, как я закончу с Кристой, – добавил Лод. – Так что поторопись.
В стопке оказался льняной корсаж под грудь, блузка без ворота, высокие чулки и бархатная юбка – чуть ниже колена. Удобно. Блузка белая, с короткими рукавами-фонариками, а юбка и корсаж – шоколадные, под цвет моих волос или оправы очков.
Одежда села, будто на меня и шили. Да и длинные, до колена, замшевые сапоги оказались впору. Конечно, я предпочла бы штаны, да и чулки никогда в жизни не носила, но… в прежнем наряде действительно в город не сунешься, так что придётся надеть, что дают.
Пока я ломала голову, как бы самостоятельно затянуть заднюю шнуровку корсажа, в комнату ворвалась Криста.
– И куда это вы с ним собрались? – без обиняков спросила она, захлопнув дверь.
Какая бодрая. Либо Лод её сегодня пощадил, либо от возмущения сил прибавилось.
– Лод обещал показать мне дворец. И город. И… возможно, он выведет меня из-под гор. Посмотреть, что там, наверху. – Я бросила корсаж на кровать. – Вчера я обыграла его в шахматы, и он…
– Лод? – Криста рыбкой разинула рот. – Ты зовёшь его по имени?
– Я… ну да.
Я сама впервые с удивлением осознала этот факт.
– Понятно всё. – Криста сощурилась. – Ну да, принц-то гадина страшная, а колдун вроде ничего. На безрыбье…
До меня даже не сразу дошло, что она имеет в виду.
– Что? Да нет, это вообще ни при чём! – Я сердито замахала руками. – Я… у него любовница есть, а у меня в Москве…
– Кто у тебя в Москве, того ты всё равно уже никогда не увидишь. А когда это мужикам даже законные жёны мешали налево сходить?
– Да ему на меня плевать! И мне он не нравится! Ни капельки! Ясно? Я вообще домой хочу, к Сашке! А для начала – сбежать, и чтоб все эти сволочи тёмные подавились!
Перевела дыхание, тяжело дыша, глядя на притихшую Кристу.
И взяла себя в руки.
– Когда сбежим, тогда буду думать, что делать дальше, – уже спокойно закончила я. – Но первоочередная моя цель – оказаться подальше от дроу. И от колдуна тоже.
Криста вдруг с облегчением улыбнулась:
– Ладно, извини. Я просто подумала… если этот колдун решил тебе мозги запудрить, чтобы ты бежать раздумала… ерунда. – Она подхватила брошенный мною корсаж. – Давай помогу.
В конце концов Криста благополучно затянула шнуровку. Не сильно, ведь это всё-таки был корсаж, а не корсет, но результат мне понравился.
То ли из-за утяжки, то ли из-за того, что корсаж был под грудь – блузка интригующе вздымалась там, где у меня самой вздыматься было решительно нечему.
– Хорошо выглядишь, – удивлённо проговорила Криста.
– Спасибо на добром слове…
Хотя чего раздражаться на её удивлённый тон? Прекрасно же знаю, что лицом не удалась, а ниже шеи похожа на мальчишку. Плечи сутулые, груди нет, бёдра узкие, талии почти не видно. Ноги-спички, не слишком-то длинные и не слишком-то прямые. Хорошо хоть худая, а то представляю, как бы моя фигура смотрелась в утолщённом варианте. Шкаф в нашей комнате и то казался бы симпатичнее.
Даже удивительно, что местная одежда пришлась мне впору. Пока я видела лишь одну дроу, но она-то отличалась завидными параметрами…
Напоследок велев Кристе сидеть в комнате и не нарываться на неприятности, я вернулась в гостиную.
– Собралась? Отлично. – Лод, прислонившийся плечом к каминной полке, одобрительно кивнул. – Смотрю, одежда подошла?
– Да. Спасибо.
– Благодари Морти, не меня. – Голос колдуна окрасила странная, едва заметная горечь. – Это вещи её сестры.
Я нахмурилась. Мне одолжили одежду младшей принцессы? С чего вдруг такая щедрость?..
– Идём. – Накинув поверх рубашки кожаную куртку, Лод повёл меня к узкой винтовой лестнице, по которой несколько дней назад мы поднялись в эту башню. – Только не отставай.
Дворец дроу оказался не таким и большим – всего в три этажа, да по углам расположились четыре высокие башни. Одну занимал Лод, другую – темнейшее семейство, в третьей проводили государственные советы, а в четвёртой устроили библиотеку. В качестве внутренней отделки дроу предпочитали серебро и чёрный мрамор, а потому убранство дворца блистало каким-то мрачным шиком – в отличие от покоев колдуна.
Лод любезно повёл меня по широким коридорам с высокими потолками и большими окнами, спокойно и неторопливо повествуя, что скрывается за боковыми дверьми. По пути мы не встретили ни души.
– …эта ведёт в обеденный зал. Кухня находится под ним, на первом этаже. Здесь вход в женское крыло, там живут достольсинс… на вашем языке – придворные дамы. А вот и дверь в башню Повелителя.
– Почему возле неё нет стражников?
– Они не нужны, – пожал плечами Лод. – Проникнуть в город почти невозможно. Если даже удастся, то моих охранных систем на входе во дворец вполне достаточно. В самом крайнем случае Алья сам прекрасно постоит за себя… а Морти поможет.
– Но если на его жизнь покусится кто-то из своих?
Колдун покосился на меня, и взгляд его холодила ирония.
– Если вы пережили кораблекрушение и оказались в маленькой шлюпке посреди огромного недружелюбного океана – лишь глупец попытается улучшить эту ситуацию, пробив дыру в днище.
Я усмехнулась. Бедные, несчастные дроу! Сейчас расплачусь. А как насчёт того, что свой корабль они потопили сами?..
– А дроу, стало быть, не глупы, – сказала я.
– Отнюдь.
По широкой витой лестнице спустившись на первый этаж, мы подошли к огромным двустворчатым дверям, ведущим в сад.
– Дай руку! – Колдун протянул мне ладонь.
– Зачем?
– Затем, что разрешение на выход я тебе давать не собираюсь, а иначе охранные чары тебя не пропустят.
– Разрешение?..
– Во дворец можно войти лишь по моему приглашению. Или приглашению Альи. И выйти без нашего разрешения никак нельзя. Разрешение звучит как строго определённая последовательность слов, – усмешка, – которую я тебе, конечно же, не скажу. Так что, дашь мне руку?
Я покорно вложила свою ладонь в его. Пальцы у колдуна были сухие, крепкие, не слишком длинные, но изящные. Совсем не такие, как у Сашки, которому достались тонкие, вытянутые пальцы музыканта.
Только вот почему-то от прикосновений к рукам Сашки меня никогда не било нервным током, пробежавшим от кончиков пальцев куда-то к плечу.
Когда мы переступали порог, меня будто окатило холодной водой, но тело осталось абсолютно сухим.
– Это и есть ваши охранные системы? – спросила я, когда мы вышли в сад. – Это ощущение…
– Да. – Колдун незамедлительно отпустил мою руку, чему я была рада. Уж слишком странной оказалась реакция на его прикосновение.
– И что, такое на всех дверях из дворца?
– Да. И на садовой ограде тоже.
Я качнула головой. Может врать, конечно… но если не врёт, это сильно осложняет дело.
Получается, нужно либо обманом, либо принуждением разводить его на нужные слова – но какие? И как?..
Мы шли меж светящимися розами, извилистыми каменными дорожками. Полюбовались блёклыми деревьями, похожими на яблони, и чёрным прудом посреди сада, поросшим пепельными листьями кувшинок. Потом Лод подвёл меня к резным чугунным воротам, ведущим в город, где мне пришлось снова позволить взять себя за руку.
И пережить второй удар тока, осевший трепетным теплом где-то в груди.
Да что со мной такое, чёрт возьми?
Уже знакомое ощущение водяной завесы – и мы вышли в город дроу.
Над улицами, мощёнными тёмным камнем, тянулась сверкающая сеть фонарей. Мы шли мимо небольших, прекрасно отделанных особняков с тонкой резьбой на беломраморных стенах. Интересно, но вокруг них не было серьёзных оград, лишь низенькие, по пояс, каменные заборчики, отделявшие улицу от садиков, окружавших дома. В вечной тьме они порастали высокой серой травой и светящимися розами, и цветами, похожими на ирисы, тоже сиявшими во мраке. Там и тут рассыпали брызги мраморные фонтаны, и мозаичные садовые дорожки покрывал тонкий слой воды. Должно быть, по ним приятно шлёпать босиком – словно по ручью вброд.
Из открытых окон неслись обрывки разговоров, весёлые крики, детский смех. Где-то играли на флейте. В одном окне я увидела девушку-дроу за ткацким станком. Низким, грудным, бархатным голосом она напевала песню на риджийском. Жителей на улицах было немного, но те дроу, что изредка попадались навстречу, удостаивали меня недоумённо-презрительными взглядами. Недоумёнными – когда видели моё лицо, презрительными – когда замечали ошейник.
А вот Лоду в знак приветствия уважительно кивали. Похоже, он в столице был персоной известной.
Вскоре улочки стали уже, а особняки и сады меньше, но я бы не сказала, что здешние дроу одевались беднее или выглядели несчастнее тех, что встречались нам в центре. Мужчины, высокие и поджарые, с серебром длинных волос, щеголяли в шелках и бархате. Обворожительные женщины проплывали мимо в платьях, достойных подиумов модных домов.
Похоже, разница между различными социальными слоями была не слишком-то велика.
– Мы приближаемся к окраине? – спросила я.
– Да. Мьёркт – город маленький. Как и остальные города дроу, впрочем… И как тебе?
Я помолчала.
Конечно, презрительные взгляды оставались презрительными взглядами, но кровь улицы не заливала, трупы повсеместно не валялись, а на площадях даже не думали казнить-пытать борцов с тиранией венценосной серой сволочи. Не слишком-то похоже на мрачное пристанище злобных тёмных тварей.
Просто красивый город.
– Впечатляет, – наконец сформулировала я.
– Весьма дипломатичный ответ. – Колдун указал на узкий боковой проулочек. – Сюда.
Когда мы покинули город, я попыталась неумело присвистнуть. Моему взгляду предстала отвесная каменная стена – свод пещеры, уползавший ввысь и терявшийся во тьме. Наверх вела крутая лестница, вырубленная прямо в камне.
– Нам туда? – оценив высоту подъёма, содрогнулась я.
– Это единственный путь из столицы, на котором нет ловушек. Если подняться по этой лестнице, окажешься в туннеле, который выведет наружу. Выход односторонний: выпускает всех, но не впускает никого.
– Опять охранные чары?
– Да. Только на этот раз даже моё приглашение не поможет. А светлым, желающим попасть сюда, придётся долго блуждать по запутанным туннелям и разбираться с ловушками дроу. Смертельными. Да и моими ловушками, только уже магическими… вот они не всегда смертельны. – Лод усмехнулся. – Какие-то из них то и дело срабатывают.
– И какая часть из них не смертельна?
– Меньшая. – Колдун внезапно взял меня за плечи и, бесцеремонно прижав к себе, заставил уткнуться лбом в его плечо. – Держись.
Очки врезались в переносицу. От него пахло мягко, прохладно и немного горько. Я угадала нотки полыни, можжевельника и почему-то – снежной свежести.
А ещё – запах книг.
– Что…
Но тут в висках заломило, земля ушла из-под ног, и темнота закружилась неясным маревом форм и звуков. Я судорожно вцепилась в Лода, а мир вращался бешеной каруселью, и холодный ветер трепал мои волосы, пока мы летели куда-то…
…а потом – мягко приземлились.
Первое, что я сделала, – решительно оттолкнула колдуна. Потому что его руки на моей спине, казалось, жгли кожу даже сквозь тонкую ткань рубашки.
Второе, что я сделала – поправила очки и огляделась.
Мы стояли на горном утёсе. Сапоги утопали в ковре густой травы, низкорослых стелющихся кустарничков и странных пушистых колосков на тонких стеблях, достающих до колена. Впереди раскинулась Риджия: ленточки рек, серебряных в свете луны, зеркальца озёр, леса и поля, купающиеся в серебристо-сапфирной мгле летней ночи. Вдали – скопище огней. Должно быть, это и есть Тьядри? Тот город, из которого приехала Криста…
И видимо, дроу даже под горами не изменили своим привычкам. Бодрствовать в то время, когда эльфы и люди спят.
Влево и вправо тянулась горная гряда. В свете неполной луны – картинно яркой и большой – я видела, что хребты внизу лесистые, но лысеют по мере возвышения. Обернувшись, узрела уползающую ввысь громаду горы со снежной шапкой на далёкой вершине.
Вся эта картинка была до того красивой, что казалась нереальной.
– Взбираться наверх по лестнице вышло бы слишком долго, – пояснил Лод, – так что я решил сократить дорогу.
Я кивнула, поёжившись. Из-за прохладного ветра обнажённые руки тут же покрылись мурашками.
Небо. Воздух. Луна. Надо же – до этого момента я даже не понимала, что мне их не хватает.
Значит, вот она, Риджия. И долгожданная свобода. Прямо под ногами. Так близко, что рукой подать.
Но тонкая полоска серебра, ласково обвивавшая шею, сковывала меня по рукам и ногам надёжнее, чем десять цепей.
– Я же обещал вывести тебя из-под гор. – Колдун снял куртку и накинул мне на плечи. Подобная забота удивила, но под нагретой кожей, надёжно защищавшей от ветра, мигом стало теплее. – А ещё… здесь нас никто не услышит.
И тут происходящее резко мне разонравилось.
– А о чём мы собираемся говорить? – по возможности невозмутимо спросила я.
Лод улыбнулся. Лунный свет был таким ярким, что его лицо виделось отчётливо, словно при свечах.
– Вы с Кристой так и намерены скрывать, кто она на самом деле?
Сердце пропустило удар.
Знал. Конечно же, знал.
При его интеллекте – глупо было полагать, что не знал.
– И давно вы?.. – голос невольно окрасился хрипотцой.
– В первый же день. После ваших перешёптываний на лестнице. Если ты осведомлён о ситуации при эльфийском дворе – не догадаться, кто такие Дэн и Фаник, довольно трудно. – Лод, нагнувшись, сорвал один из колосков под ногами. – Девушка из другого мира по имени Криста? Тут нетрудно свести концы с концами.
– А Повелитель… Альянэл…
– Он не знает. Внешность у Кристы вполне обыденная для полукровки с помесью эльфийской и человеческой крови. Кристаэль – довольно распространённое имя. Что именно она кричала в темнице, Алья не слышал, что она из другого мира, я не сказал. – Лод провёл по губам кончиком колоса, серым и пушистым, похожим на крохотный беличий хвостик. – Нам доносили, что возлюбленная принца выехала из столицы. Потом сообщили, что принц Дэнимон тоже покинул город, причём в сопровождении одного лишь приятеля-колдуна. А уже вчера принца и его спутника заметили в Тьядри… Я опасался, что тут Алья смекнёт, ради кого он мог так спешить. Но, к счастью, не смекнул.
Я смотрела, как серый пух скользит по его губам: полным, чувственным, с чёткой треугольной ямочкой наверху и усмешкой, спрятанной в левом уголке рта.
– Почему вы это делаете? Почему не сказали своему Повелителю правду?
– Мне интересно. – Лод пожал плечами. – Перед тем как вернуть девушку Алье, мне придётся объяснить, кто она, но пока… любопытно наблюдать, как вы ищете возможность сбежать.
Я только кивнула.
То, что он знает и это, уже казалось само собой разумеющимся.
– Вы поэтому показали мне всё, что я хотела увидеть?
– Конечно. Как ты могла убедиться, даже если бы вы раздобыли кольца, выбраться из дворца практически нереально. Ты ведь догадалась о них? – Лод вскинул ладонь с кольцом на уровень глаз. – Конечно, догадалась, ведь ты так умна. И перерыла все книги в шкафу… только вот того, что тебе нужно, там нет. Но я и так скажу тебе то, что ты хочешь знать.
Я плотнее закуталась в куртку колдуна.
Меня знобило – и не от холода.
– И что же, по-вашему, я хочу знать?
– Колец два: у меня и у Альи. Их невозможно украсть. Либо владелец отдаёт тебе кольцо по доброй воле, либо ты снимаешь кольцо с его трупа… или отрубаешь палец вместе с ним, – добавил Лод. – Даже если вы заполучите одно кольцо, с помощью второго по-прежнему можно будет вами управлять. И призвать обратно откуда бы то ни было. Единственный выход – быстро снять ошейники… да, это с одним кольцом сделать можно. Только вот тех, на ком есть ошейник, кольцо слушать не будет. Его должен надеть на палец свободный дроу или маг, и только он сможет отдать ошейникам приказ разомкнуться. Ни эльф, ни полукровка вам не поможет. – Он зажал колос уголком губ, не сводя с меня взгляда, мягкого, прозрачного и холодного, как воздух вокруг. – А теперь обсудим ваш план побега. Вначале ты должна обезвредить меня. Потом добиться от меня разрешения на выход из дворца. Затем отрубить мне палец… или уж сразу руку. Или снять кольцо с моего трупа, зависит от твоей решимости. После чего вы с Кристой убегаете. Если я успеваю поднять тревогу, то по дороге вы отбиваетесь от тех дроу, которые немедленно сбегутся к моей башне во главе с Альей. Если не успеваю – благополучно выбираетесь из города, а потом долго карабкаетесь по той лестнице, что я тебе показал, и оказываетесь в горах. Неподалёку от этого места, где-то там, – изящным, чётко выверенным жестом Лод махнул колоском в нужном направлении. – Затем вы спускаетесь с горы и пешком добираетесь до Тьядри. Думаю, это займёт у вас ещё приблизительно сутки… а дальше ищете человеческого мага, отдаёте ему кольцо, объясняете, что нужно делать, и вас обеих благополучно освобождают.
– Отличный план, – одобрила я. – Мне нравится.
Конечно, я дерзила. А что ещё мне оставалось делать?
Лучше уж дерзить, чем выказать свою беспомощность.
– Если бы меня при этом не калечили, я бы с тобой согласился. Только вот есть одно маленькое «но»: мы видимся с Альей и Морти каждый день. Если однажды утром я не дам о себе знать, они забеспокоятся и придут сами. Найдут меня с отрубленным пальцем, а вас не окажется в башне… Нетрудно будет догадаться, что к чему. За это время до Тьядри вы не доберётесь, и с помощью кольца Алья вернёт вас во дворец. На этом ваш побег бесславно проваливается.
– Но попытка ведь не пытка, – весело возразила я. – Криста скажет, кто она такая, и ей ничего не сделают. Живая она ценнее мёртвой.
– Возможно. – Колдун склонил голову набок. – Только вот ты для Альи никакой ценности не представляешь.
– И за попытку побега он убьёт меня на месте?
– Просто побег – одно. А моё изувечение и попытка украсть игрушку, на которую он положил глаз, – другое. – Лод отшвырнул колосок в сторону. – Да, Алья тебя убьёт. И даже мои уговоры о пощаде не помогут… хотя вряд ли я буду так уж хорошо относиться к тому, кто отрезал мне палец.
– А вам не всё ли равно, умру я или нет?
Это был риторический вопрос. Данным разговором колдун только что подтвердил, что я для него – кукла, с которой интересно играть. Конечно, жаль будет её выбрасывать, но у игрушек ведь нет души. Следовательно, моя смерть вызовет у него лишь лёгкое сожаление по поводу того, что мы больше никогда не сыграем в шахматы.
Наверное, так же к своим пленникам относился Ильхт…
