Защита вслепую. Детективные истории

7

По радио передавали фортепьянные этюды Шопена. За распахнутым окном кухни лёгкий ветерок шелестел листвой высоких берёз. Солнце клонилось к закату, и его ласковые тёплые лучи косо освещали двор, заплетаясь в берёзовых кудрях, но не попадали в окно, у которого сидел Игорь.

Последние аккорды отзвучали. Слова диктора об окончании музыкальной передачи резанули слух своим обыденным тоном. Теперь прозвучали знакомые позывные программы новостей. Передавали информацию о нападении чеченских боевиков во главе с Басаевым на Дагестан. Игорь насторожился. Ну, этого им нельзя прощать! Это уже полный беспредел. А дагестанцы-то молодцы. Хорошо им дали по зубам. Этот новый глава правительства Путин, похоже, воспользуется ситуацией как надо!

Резников встал и выключил радио. Наступила ласковая усыпляющая тишина нарушаемая звуками шагов и негромкими голосами возвращающихся с работы людей.

Потом он удавил в пепельнице очередной окурок «Честерфилда». Всыпав в ручную мельницу, которую очень любил и всегда возил за собой, горсть коричневых пахучих зёрен, он принялся тщательно их перемалывать. Он всегда молол кофе до состояния пыли, так нельзя было смолоть в электрической кофемолке. Это, конечно, отнимало больше времени, но в награду он получал такой неповторимый аромат! Потом он засыпал порошок в старую турку, залил его холодной водой и поставил на слабый огонь. Через некоторое время любимый бодрящий напиток был готов и налит в большую кружку. Игорь смотрел на поднимающийся над ней парок и вновь, как и всегда, испытывал своеобразное вожделение.

Сделав первый глоток, он прикрыл веки, смакуя привычный, но такой желанный вкус.

События сегодняшнего дня каким-то образом вывели его из состояния растерянности, в котором он пребывал уже достаточно долго. Это он осознал совершенно ясно. Видимо, встряска пошла на пользу. Что ж! Нет худа без добра!

В памяти почему-то снова всплыли слова того парня из милиции, который проводил опознание. Удар ножом был всего один, но какой! Убийца вонзил клинок в нижнюю часть его печени, а потом провернул его так, что часть её оказалась напрочь отсечённой. Такой удар был смертелен наверняка. А лезвие! По форме раны на коже получалось, что оно было шириной около трёх сантиметров. Это был не просто нож. Это было серьёзное оружие. Игорю приходилось видеть что-то в этом роде во время службы в армии там на юге. Его и самого обучали таким ударам. Да. Это – профессионал. Значит, был заказ? Очень похоже, хотя не факт. Убили его в чужом дворе, далеко от дома. Именно убили, а не привезли туда мёртвого. Так сказал мент. Но это означает, что сначала его туда доставили на машине, в которую он сел живым в собственном дворе, поскольку именно туда его привез Степанцов из штаба. Его, конечно, ждали. Но, чтобы сесть ночью в машину, он должен был либо хорошо знать этого человека (или людей?), либо услышать что-то такое, что не вызвало сомнений в необходимости поездки в такой час, … либо его просто как-то вывели из строя и в качестве груза увезли. Но, если это заказ, то зачем вообще увозили убивать в другое место? Могли просто грохнуть в подъезде и вся недолга. Столько лишних действий! Столько риска, между прочим! А вдруг кто-нибудь увидит и запомнит что-нибудь существенное! Нет. Совершеннейший бред, да и только!

Допив кофе, Игорь горячей водой помыл посуду, тщательно вытер её и, немного подумав, подошёл к телефону.

Он набрал номер и долго слушал длинные низкие телефонные гудки в трубке. Потом что-то щёлкнуло и раздался тонкий дребезжащий женский голос:

– Алло, Вы чего хотите?

– Наталья Сергеевна, здравствуйте! Это Резников Игорь. А Володя дома? Можно его к телефону?

– Да-да, Игорёчек, здравствуй! Сейчас позову. Он только пришёл.

Он слышал, как она звала своего сына к телефону.

Степанцов взял трубку и, что-то дожёвывая, как-то суетно затараторил:

– Здорово, Игорь! Ни хрена себе, новости! Это ж я его, получается, последний видел живым, представляешь! Щас на меня эти сыскари знаешь как насели?! Я вот только от них заявился. Похоже, они меня подозревают. Совсем охерели! Зачем это нужно мне-то?!

– Слышь! Ты чего дёргаешься, как кое-кто под клиентом! Разберутся!

– Разберутся?! Жди! Они решили, что я его отвёз не домой, а в тот двор.

– Вов! Не секутись ты, я тебе говорю! А то они как раз и подумают: раз ты под себя делать начал, значит есть от чего. Мне тоже, кстати, это совсем не нравится!

– Да ты что, Игорёк! Совсем сбрендил?! Ты это всерьёз?

– Нет. Не всерьёз. Но и трепет твой душевный выслушивать противно. У людей горе, а ты в штанишки писаешь! Ты ж не шкура какая! Скажи-ка лучше, о чём они тебя там расспрашивали, да что ты им рассказал?

– Ладно, прости! Я что-то действительно не в форме. Что спрашивали, говоришь? А тебе зачем? Мне велели не болтать.

– Да ты знаешь, как-то в голове не укладывается всё это. Его ж могли прямо в подъезде… Зачем было куда-то везти?

– Они про то же самое пытали. А ещё, не видел ли машин каких-нибудь поблизости или людей? Да только не видел я ничего такого. Машины, правда, у въезда во двор стояли. Штуки три. Но какое это имеет отношение? Они же просто запаркованы там были на ночь. Я им так и сказал.

– Ну да. Запаркованы. А какие машины? Марки? Цвет?

– Да ты чего? Ночь же! Какой цвет? Они все тёмные. Это точно. А цвет – это я не скажу, не разглядел. Да и не смотрел я. Зачем мне это было? Одна, правда, из них вроде иномаркой была. Солидная такая. Вот она – то ли вишнёвая, то ли коричневая. Её мои фары подсветили. А марка… Пожалуй, «Фольксваген». Этот, как его, … «Пассат». А остальные – наши, «жигулёнки». Но на модели я не обратил внимания. Только людей в них не было. В этом я уверен.

– А ты во двор заезжал? Или, может, выходил проводить его до подъезда?

– Нет, не заезжал, и не ходил провожать. Мне и в голову ничего такого не пришло бы. Теперь жалею об этом, конечно. А ночью…! Да и спать мне сильно хотелось. Так что я его высадил на улице у ворот его дома и сразу уехал. А они, представляешь, мне давай мозги компостировать, мол, это я его отвёз не домой, а в тот чужой двор. Мол, алиби у меня нет. Придурки!

– Ну, хватит, хватит! Разберутся. Не боись. А скажи ещё, окна с этой стороны все тёмными были, или где-нибудь был свет?

– Не знаю. Не помню. Вроде бы все тёмные. Да, точно. Тёмные. Он ещё сказал тогда, мол, смотри, Володя, все, как есть, нормальные люди уже давно спят. Только мы тут с тобой дурью маемся. Да. Это он на окна так глянул, а потом и сказал.

– Поня-а-тненько. Ну ладно, Вован. Не буду больше тебя допрашивать. Да, честно говоря, я и сам не знаю, зачем мне всё это. Просто как-то не идёт из головы. Представляешь, его сын придёт из садика и спросит: где отец? Как ему такое объяснять? Да и жена у него такая… беззащитная! Как она теперь одна будет сына поднимать?

– Ну, почему одна? У неё родители есть, да и его старики живы. Помогут, а как же! Хотя, ты прав, жаль их, конечно.

Положив трубку, Игорь постоял у телефона, задумавшись. Потом он набрал код Сочи и номер своего бывшего домашнего телефона.

– Лариса? …Да, это я. Ну, как вы там? Как Оленька?

Некоторое время он слушал молча.

– А что тут такого? Тоскую я без дочери. Она мне каждую ночь снится… Нет Ещё не устраивался никуда. Тут одна неприятность… Ну, почему, как всегда? Ничего особенного. Да и не со мной неприятность, а с одним парнем. Я просто на него в перспективе думал поработать… Лариса! Хватит ерунду городить… Не хочу я об этом даже разговаривать. Просто передай Оле, что я звонил, что люблю и крепко целую. К новому году постараюсь прилететь повидаться. Пусть ждёт. Я обязательно какой-нибудь подарок привезу… Слушай, не зли меня! Хватит! Передай всё, что я сказал, и будь здорова…!

Резников раздражённо швырнул трубку. Вот же стерва! Уже два месяца, как развелись, а она всё ехидствует: Неудачник! Трудоголик! Строит из себя целиком положительную мать! А сама по слухам уже за нового мужика замуж собралась. Любовников ей мало! Бедным будет тот парень. Да и фиг с ней! Пусть живёт, как знает! Вот только Олечка! Как же её недостаёт! Этот суд, мать его… Со мной ей точно лучше было бы. Да разве докажешь! Она мать! С ней, видите ли, ребёнку будет спокойнее! Куда там!…

Игорь ожесточённо пнул попавшийся под ноги табурет.

Мысли всё же снова возвращались к убийству Ермоленко. Расставив широко ноги и засунув большие пальцы рук в карманы тесных чёрных джинсов, он остановился у окна и отрешённым взглядом долго смотрел на двор.

Чего Степанцов психует так? Он же нормальный мужик! В армии бывало и похуже! Собой рисковал. Особенно тогда в рейде! И никогда не боялся за свою задницу. Даже в крутых ситуациях не любил стрелять. Всё старался руками, ногами да ножиком управиться. И получалось… А киллер этот явно похожую «школу посещал»! Если это, конечно, заказ. А если нет? Ведь может быть просто близкая внешне картина. Может, специально так сделали, чтобы запутать следствие? Но тогда кому же это было надо? Чушь какая-то! Кому он мог мешать до такой степени…? Господи! Что же за время такое настало! Человек, что муха. Мешать начнёт – враз прихлопнут. Без всяких переживаний, сомнений и прочих слюней…

Звонок телефона вывел его из размышлений. Голос Славика Игорь узнал не сразу, поскольку не слышал его раньше по телефону.

– Игорь Николаевич, простите, что я Вас побеспокоил. Мы тут все подключились к проблемам похорон Ермоленко. Скажите, Вы не сможете тоже в этом поучаствовать? Семья у них не очень-то богатая. Да и мужиков, считай – нет. С работы помощи не ждём, там у нас сейчас на такие вещи денег нет, даже зарплату людям платить пока нечем. Поэтому мы тут решили организовать знакомых ребят: кто деньгами, а кто – и руками поможет. Свешников предложил, чтобы я и Вам позвонил. Говорит, вдруг человек не откажется!

– Слава, это ты что ли? Я тебя сразу и не узнал. О чём речь! Конечно, помогу. А что делать надо?

– Ну, там – с переносом тела. Может, ещё чего. Но это потом. А завтра мы собираемся в девять утра, чтобы всё обговорить. Подойдёте?

– Конечно. А куда?

– Да встретимся около подъезда, где он жил. Поднимемся все вместе к Лене…, к Елене Александровне… Там всё и обсудим.

– Ладно. Договорились. Я буду там в девять.

Поговорив со Славиком, Игорь заглянул в холодильник и, не обнаружив там ничего съедобного, решил сходить куда-нибудь поужинать. На часах было около восьми часов вечера. В принципе, в такое время должны работать вечерние кафе и рестораны. И он отправился на поиски одного из них.