Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
VIII
Дверь осторожно приоткрылась, и в комнату вошла Ванда.
Долго она смотрела на лежащую неподвижно обнажённую Ангелину, то ли изучая её безукоризненное тело, то ли любуясь им.
– Да, хороша! Будь я мужчиной, я бы не устояла перед нею, нет, архангел крест в меня вгони!
Ванда заметила исписанный листок и, взяв его, быстро пробежала глазами:
– Что ж, не поэтично, но делово. Так и нужно, нечего чувства размусоливать. Эх, Роман, – вздохнула она шумно, – дурак ты! От такой красоты уйти! Да миллионы мужиков отдали бы жизни за одну ночку с нею! Где там Клеопатре, она была страшилищем по сравнению с этой девчонкой!
Ванда опять долгим взглядом посмотрела на Ангелину, и восхищение в её глазах вдруг сменила злость:
– Да за что ж всё ей?! Чем я хуже? Почему он на меня всегда смотрел только как на подругу, только как на колдунью?! Чем моё тело хуже этого? – и Ванда, неожиданно даже для самой себя, принялась судорожно срывать с себя одежду, а потом бросила взор в зеркало: – Ну, это ли не идеал?
В зеркальной глади отразились красивые, почти безукоризненные формы. Всё в них было идеально, но не хватало той нежности, которую просто источало тело юной Ангелины, и Ванда это поняла:
– Да, возможно, это одно из прекрасных творений Создателя, но это, – и она повернула голову в сторону спящей девушки, – это самое прекрасное!
Колдунья неторопливо оделась, а потом открыла резную дверцу тумбочки и достала оттуда бутылку коньяка, видать, здесь женщина находилась не впервые. Коричневатая влага тоненькой струйкой перетекала из бутылки в фужер, но Ванда за этим не следила, взгляд её, чуть затуманенный, был обращён куда-то далеко, быть может, она сейчас видела Романа там, куда его отправило её снадобье? Коньяк, переполнивший фужер, блестящей лужицей растекался по столу, и колдунья поняла это только тогда, когда капельки, соскользнув с поверхности стола, разбились о её босые ноги.
– Что же это я! – спохватилась Ванда и поставила бутылку на стол. – Не к лицу мне испытывать эмоции. Я рождена для того, чтобы их создавать, а, создав, полновластно ими пользоваться!
Она жадно влила в себя коньяк, выдохнула спиртные пары и, усмехнувшись, потёрла руки:
– Ох, что я придумала! Не знаю, понравится ли это Роману, но Ангелине это наверняка придётся по душе. Почему-то она мне нравится всё больше и больше! А ну-ка, девочка, просыпайся, потом досмотришь своих снов вычурный ажур!
Ангелина проснулась мгновенно, хотя, скорее всего, это был не сон, это была смерть, краткая смерть, словно репетиция той смерти, неотвратимой, нетерпеливо ожидающей всех нас. Девушка ничуть не удивилась, что рядом с нею находится незнакомая женщина. Во взгляде этой женщины были лёгкая печаль и какое-то озорство, словно она только что решилась на что-то очень важное.
– Скажи-ка, милая девушка, хочется ли тебе жить? – задала вдруг Ванда вопрос, сваливший бы с ног любого, любого, кроме нашей героини.
– Если без него, то – нет! – не задумываясь ни на миг, ответила она. – Да я и не живу теперь.
– Нет, ты жить будешь!
Ангелина поднялась с ложа и тут же опустилась на колени перед Вандой:
– Вы знаете что-то о нём, – не спросила, а утвердительно прошептала она и сжала руки на груди. – Где он? Что с ним? Он жив?!
– Надеюсь, да. А вот где он?.. Этого я сказать не могу, хоть и сама его отсылала.
– Вы тоже, как и он, считаете, что я ребёнок, и все мои чувства мимолётны и смешны?
– Нет, девушка, мне так не кажется, и в вашем споре я на твоей стороне.
И Ванда, подняв Ангелину с колен, усадила её на диван и рассказала ей всё, кроме, конечно же, своего отношения к Роману.
– Я верю, что, проблуждав в глуби веков, он всё поймёт и вернётся к тебе, и ты будешь счастлива! – закончила колдунья своё повествование.
– Но я же не смогу сидеть и бесцельно ждать, я потеряю разум, я умру без него! – вскричала Ангелина и опять рухнула на колени: – Я умоляю, дайте мне то же средство, что вы дали ему!
Ванда жеманно пожала плечами:
– Да пожалуйста, какие вопросы, только поднимись с колен, они у тебя так красивы! Я вообще-то хотела тебе сразу это предложить, но подумала, что ожидание здесь для тебя будет гораздо привлекательнее, чем скитания там.
– Куда угодно, хоть в пламень ада, лишь бы к нему!
– Да, но тут есть один нюансик, – Ванда бросила взгляд на коньячную бутылку, но, увидев, что она пуста, слегка поморщилась.
– Я понимаю, – взволнованно воскликнула Ангелина, – я должна что-то вам отдать! Душу свою? Молодость?
– Бог с тобою, девочка, – отмахнулась Ванда, – это ты перепутала, я не дьявол, я всего-лишь колдунья, причём, не очень ещё старая!
– Тогда что?
– Да откуда ты взяла, что ты должна что-то отдать?!
– Но вы же сами сказали…
– Я сказала, что есть один нюансик. Заключается же он в том, что, попав во времена иные, и ты, и он измените свою внешность. Попадёшь ты в Египет, значит, станешь египтянкой, отправишься в Индию – будешь там индианкой. Так же и он.
– Я его не смогу узнать?!
– Ты его узнаешь, если любовь твоя действительно так безгранична. Ты его узнаешь по взгляду, ты его узнаешь по дыханью, ты его узнаешь по сердечному биению. Ты его почувствуешь! Но он-то тебя может и не узнать, ведь он уверен, что ты осталась здесь, а он там один.
– Я согласна, согласна! – Ангелина обвила шею Ванды горячими и крепкими руками и жарко её поцеловала.
Этого колдунья, вероятно, не ожидала, но поцелуй был так нежен, так искренен, что сердце её, спокойное, расчётливое сердце, забилось в груди, как глупая пташка в лапах куницы.
– И ещё одно: и ты, и он можете там погибнуть. Я туда попасть не могу, и помочь вам буду не в силах. Но ты должна быть смела и упряма, только в этом случае удача тебя не оставит!
– Во мне нет страха, есть только жажда найти любимого, обнять его и губы до крови исцеловать!
Ванда внимательно и долго, словно запоминая, смотрела в глаза Ангелине:
– Да будет так!..
Ангелина стояла одна в комнате Романа. Она не знала, приснилась ли ей колдунья или она была здесь реально. Девушка словно вынырнула на поверхность из глубин тёмной вязкой жидкости. Всё казалось ей таким нереальным, химерным. Но что это в её руке? Она разжала пальцы, и на ладони тускло блеснул коричневатым стеклом небольшой пузырёк.
– Правда, всё правда! – радостно прошептала девушка и выкатила на ладошку одну горошинку. – Ну что ж, пора. Любимый, пожалуйста, почувствуй, что я иду к тебе!
Горошинка быстро растаяла во рту. Свет померк, тело потеряло вес, в ушах что-то нежно зашелестело, и Ангелина плавно полетела в никуда…
Что-то я не слышу ехидных смешков. Неужели вас захватило то, что я написал? Тогда я просто счастлив! Если вы последуете вместе со мною и дальше, то увидите ещё очень много невероятного, прекрасного, но… реального, ведь я ничего-ничего не придумываю, я только иду рядом со своими героями и радуюсь их удачам, и плачу от их несчастий!
