Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
3
Однажды лег спать, а сон не идет. Всё какие-то мысли о своих передачах. А у меня, конечно, как у всякого уважающего себя пациента психиатров и наркологов, – в холодильнике приличный запас снотворного. Съел таблетку – лёг. Не сплю. Съел вторую – лёг. Не сплю. Тут мне вообще всё по фиг стало. Подошел к холодильнику, вытащил таблетки, целую горсть, – кинул их в рот, как какие-нибудь хлебные крошки, запил водой – и пошел спать ложиться.
Не сплю…
А через полчаса чувствую: у меня из левого плеча еще одна рука вырастает. Вернее, такая конечность – нечто среднее между рукой и ногой, как бы гладкая лапа, почти медвежья, только без шерсти.
Пошел на кухню, чтобы эту лапу отрезать. Дверь в коридор закрыл. А тут – за рифленым стеклом двери – силуэты мамы, папы, которые, вообще-то, должны быть в Бишкеке, и Лёшки Петрова, который 15 лет назад вышел из дому и больше о нем никто ничего не слышал…
Потом я спал больше суток.
Проснулся… «Ну, – думаю, – хоть раз в жизни выспался по-человечески!»
Но свою передачу сорвал. Пришлось завотделом фондовую ставить. И вообще меня три дня на работе не было. Поскольку угол отражения равен углу падения…
Стыдно стало перед коллегами и, в особенности, перед начальством. Прихожу в понедельник на работу. Завотделом Елена Жаркова говорит: «А у вас сегодня вечером – эфир. Есть передача? – Нет, – говорю. – Но будет». И лишний раз вспомнил, что редактору оригинальной получасовки на японском радио «Эн-Эйч-Кей» три недели на подготовку дают. И долларов пятьсот аванса… Ну, ладно.
Пошел бить челом операторам и режиссеру, чтоб они вместе со мной в жуткую оперативность впали, – ну и, конечно, Константину Валерьевичу, чтобы он у меня – часика в четыре, может, чуть позже, – без подготовки сыграл крутого капитана Мазура в передаче о современном литературном боевике… В общем – рогом упёрся, и в восемь вечера передача прозвучала.
Потом сидел до ночи в наушниках – ещё одну передачу монтировал. Во вторник выдал в эфир.
Ночью сценарий ещё одной передачи написал. После того, как с Натальей Сосновской её записали, сразу же, даже не покуримши, помчался в другую аппаратную на прямой эфир новостной программы: я ж в обед заскакивал на открытие какой-то там выставки в музее…
Короче говоря, за неделю сделал месячную норму по своему отделу, да ещё и недельную по дружественному нам информационному. И, между прочим, как только какая-то из моей кучи передач прозвучит, – обязательно кто-нибудь встретится или позвонит и скажет, да, старик, здорово! А я никого за язык не тянул. У меня вообще такой привычки нет – своими прокуренными пальцами лезть кому-то в рот пошурудить насчет языка… Между делом, я, конечно, выпил шесть бутылок водки и несчётно пива…
В пятницу, в полдевятого вечера, сдал последний кадр, курю с новоиспечённым режиссером Женей Кирко на родном третьем этаже и жалуюсь ему: «Работаю за четверых, пью за троих, а почему – сам не знаю. – Дык, – говорит Женя, – Олег в России – больше, чем Олег». Затушил окурок в пепельнице, оставил меня размышлять над своей изящной формулой и домой пошел.
Потом звонит из вестибюля.
«Есть вариант, – говорит. – Олег в эфире – больше, чем Олег». И трубку повесил.
А через минуту опять звонит: «Олег Копытов – больше, чем Олег!»
«Во даёт! – думаю. – Зрит прямо в корень!»
