Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава 6
– Не тряси так сильно! Моя несчастная голова раскалывается от боли!
Однако Рафаэля это не остановило. Он тоже просил ее кое о чем. Но разве она послушала? Теперь главное не сорваться и довести разговор до конца.
– Я не выйду за тебя, негодяй! Или брошу навсегда! Или уволю к черту! Кто бы ты не был. Уйди, дай мне поспать!
– Поднимайся. Это – не твоя кровать.
Рафаэлю уже приходила в голову малодушная мысль – уйти в другой номер и оставить здесь Мелину досматривать сны, но он понимал, что его проблему это не решит; поэтому продолжил тормошить пьяную подружку. Девушка, наконец, соизволила открыть один глаз и даже сделала попытку улыбнуться, но этот оскал мало напоминал улыбку соблазнительницы.
– А, это ты? Хорошо повеселились!
– Смотря, кто.
Веко Мелины опустилось, а красивое лицо вновь исказила гримаса.
– Свет мешает. Выключи.
– Нет. Будем разговаривать так. Пить надо меньше.
– Обязательно нужно разговаривать? – простонала Мелина. – Раньше мы не слишком много говорили, и это нам не мешало. К тому же, ты мне – не отец, чтобы указывать, что делать, а что нет. Без тебя хватает воспитателей.
– Вот тут ты права. Я тебе – не отец. И даже не брат. И уж тем более – не муж. Поэтому далее терпеть твои выходки не намерен.
Мелина соизволила открыть оба глаза и подтянулась на локтях, чтобы упереться спиной об изголовье кровати. Приподняв кверху совершенные брови, она зевнула и промямлила:
– Ты что сейчас сказал? Я плохо соображаю. Спать, что ли, со мной больше не будешь?
Да, эта девушка всегда изъясняется прямолинейно.
– Не буду.
– И сколько не будешь? Неделю? Месяц? – Мелина прищурила миндалевидные глаза и насмешливо протянула: – У тебя кто-то есть!
– Есть.
– Так бы и сказал, что сегодня занят. Мы бы в другой раз поиграли. К чему так возмущаться?!
– Не будет другого раза, Мелина. Я н… надолго занят.
У него едва не вырвалось «навсегда». Над этим стоило подумать.
– Никогда!? То есть вообще ни разу? – впервые он видел эту женщину настолько потрясенной. – Я тебе не верю. Кто она?
Маленькая пауза перед последним вопросом подсказала Рафаэлю, что Мелина действительно проснулась и, кажется, протрезвела. Но за последнее он не мог поручиться.
Темные взлохмаченные волосы падали на лицо и явно ей мешали. Она отбросила их резким движением. Создавалось ощущение, что Мелина вот-вот вцепится ногтями в его лицо. Он, конечно, не испугался, но драка с сестрой Клио в его намерения не входила. Он ни разу в жизни не воевал с женщиной. Не собирался Рафаэль сообщать и о Лизе.
– Это тебя не касается. Иди-ка ты в свою постель, Мелина. Тебе нужно выспаться.
– Выспаться!? – девушка вскочила с кровати и заметалась по комнате в приступе бешенства. Странно, но вид красивой обнаженной женщины оставил его равнодушным. Мелина же принялась выкрикивать угрозы: – Да пошел ты! Я все папочке расскажу, и он тебя… и твой бизнес…
– Угомонись. Ничего он мне не сделает. А вот тебя точно замуж выдаст. За кого сочтет нужным. Одевайся и уходи. С меня достаточно игр.
– Ты… меня выгоняешь!?
Он промолчал, а Мелина остановилась перед ним, подбоченясь. Эта женщина – стройная, грациозная, сексуальная – больше не привлекала его. Видимо, взгляд Рафаэля оказался достаточно красноречивым, потому что она прошипела, выплевывая злые слова:
– Я отомщу. Ты еще будешь умолять меня. И знаешь, что тогда я сделаю? – Мелина приблизила дергающиеся губы к его лицу. – Я снова свяжу тебя. И буду делать с тобой все, что придет мне в голову, ублюдок!
Да, его мать вышла замуж за отчима, будучи беременной от другого мужчины, но Рафаэль никогда не чувствовал себя ублюдком. Его родители не позволили. Скорее всего, он никогда не сможет простить Мелине именно этого оскорбления, а еще той беспомощности, которую испытал этой ночью.
– Убирайся.
Она ушла, но гул от захлопнувшейся двери еще долго эхом раздавался в голове Рафаэля. Как он дошел до такого?
– Мне пора.
Ками хотелось сказать, что он вовсе не должен никуда уходить, но следовало помнить о Лизе, которую она лично выманила из берлоги, или «волшебного замка», в котором та сочиняла свои сказки. Нехотя, вчера Камилла игнорировала подругу почти весь день. И ночь. Та оказалась невероятной, но Камилла сказала то, что говорила обычно:
– Да. Да.
Они оба шептали, чтобы не разбудить Лизу, но это был страстный шепот. Ками повисла у «викинга» на шее, а он целовал ее – еще и еще раз.
Он не хотел уходить – она чувствовала это. Камилла не хотела его отпускать.
А кто бы поступил иначе после такой сказочной ночи? Но Ками никогда не была назойливой любовницей. Не собиралась становиться такой и сейчас. Она заставила себя убрать руки и даже игриво оттолкнула мужчину.
– Теперь можешь идти.
«Викинг» приласкал ее взглядом, восхищенным и многообещающим, и Ками довольно улыбнулась потрескавшимися губами. Ничего, где-то у нее завалялся чудодейственный бальзам на все случаи жизни. Уже вечером ее губы снова будут мягкими и соблазнительными. А может и раньше – если «викинг» попадется ей на глаза.
Он еще раз взглянул на нее, на этот раз немного иначе, словно хотел что-то сказать, но лишь тряхнул головой и ушел, не оглядываясь.
Камилла неожиданно долго стояла у открытой двери и смотрела ему вслед, надеясь…
Что обернется? Вернется? Зачем? Ведь они снова увидятся уже этим вечером и снова будут любить друг друга, а она, наконец-то, узнает его имя. Почему-то после прошедшей ночи это стало для нее важным. Можно было спросить и сейчас, но она почему-то воздержалась. Не привыкла давить. Прежние любовники обычно сами представлялись, хвастались своими достижениями и регалиями, но ее это мало интересовало.
Прошедшей ночью что-то изменилось. Что-то внутри нее самой. Да, сомнения возвращались и не один раз. Однако… Этот мужчина сумел ее – силой, сдержанной страстью, пониманием. Он не вел себя эгоистично, в отличие от всех тех, кто уже побывал в ее постели. Ками даже выбралась из нее, чтобы проводить мужчину до двери. Прежние ухажеры довольствовались лишь приказом, хотя и произнесенным тихим голосом: «Захлопни за собой дверь, будь любезен».
Что-то она совсем размякла и рассуждает, как влюбленная дурочка. Это уж слишком!
Ками закрыла дверь и отправилась в душ.
Лиза проснулась от яркого солнца, светившего прямо в лицо. Прикрыла глаза рукой, чтобы восстановить зрение, и недовольно уставилась на подругу. Та решительно поднимала римские шторы, что-то напевая.
– Совесть у тебя есть?
– Нет, ты же знаешь. Пора вставать.
– В такую рань? Я – в отпуске.
«И Рафаэля увижу только вечером».
Ками расхохоталась, а Лиза повернулась к окну спиной и даже натянула покрывало на голову.
Такой сон приснился – просыпаться не хотелось. Если бы не подруга, она уже бы… Ох!
Поворочавшись еще несколько минут, больше из упрямства, чем по необходимости, Лиза поднялась с кровати. Вернувшись из душа, она застала подругу в полной боевой готовности – в канареечного цвета купальнике – если так можно назвать три лоскутка ткани; шлепанцах, состоящих из подошвы на высоченном каблуке и единственной полоски кожи, украшенной имитацией тропического цветка; и очков с зелеными линзами и поднятыми кверху внешними уголками. Райская птица, да и только!
– Вижу, ты при полном параде.
– Да, мы с тобой идем на пляж, подставим спинки и другие части тела милосердному утреннему солнышку, искупаемся. Вчера мне было как-то не до этого.
– Я заметила.
Лиза прошла мимо подруги к шкафу и задумалась на мгновение, но потом вытащила темно-синий купальник с желтыми деревянными бусинами на груди. Ей хотелось выглядеть стройнее рядом с красивой подругой.
– Лизочек, ты случайно не обиделась? – голос Ками прозвучал слегка заискивающе, как всегда происходило, когда она чувствовала за собой вину.
– А есть за что? – Лиза методично застегивала пуговицы на длинном прозрачном дымчато-сером халате.
– Ну, не знаю. Вчера я оставила тебя без присмотра и все такое…
– Кстати, мы – одногодки, если ты забыла.
– Ты все-таки обиделась.
– Отнюдь. Я прекрасно провела время.
– С…
– С Рафаэлем.
– Да! Я знала это!
В голосе Камиллы прозвучало столько торжественной уверенности, что Лизе захотелось ее слегка поддеть.
– Откуда? Ты же не обращала на меня внимания?
– Не стану отрицать, – Лиза хмыкнула, и подруга торопливо добавила: – Но на подсознательном уровне я чувствовала, что этот мужчина не оставит тебя в покое. И как?
– Что именно? – Лиза сделала вид, что не понимает, о чем речь.
– Лизавета, не юли. Рассказывай. Тебе понравилось с ним… Ну…
– Целоваться? Понравилось. Это было… неплохо.
Даже со своей подругой Лиза не могла поделиться чудесными ощущениями, которые испытала в объятиях Рафаэля. Природная стыдливость сдерживала ее. Ни одна из читательниц не поверила бы, что автор любовных книг может оказаться настолько скромным в личной жизни. Одинокой личной жизни. До этой поездки.
– Ты должна с ним переспать.
– Ками, тебе не кажется…
– Не кажется. Я уверена в этом. Можешь не сомневаться в моем наметанном глазе, твой официант – отличный любовник. Ты запомнишь эту поездку на всю жизнь.
Вот этого она как раз больше всего и боится. Но и мечтает тоже. Что ждет ее в будущем? Будни стареющей сказочницы, проходящие наедине с любимым блокнотом или ноутбуком? Скучный выбор.
Однако пока она не готова обсуждать эту тему с Камиллой.
– Не думаю, что все произойдет – если произойдет – настолько феерично.
– Лизочек, твой секс с Рафом и воспоминания о нем будут восхитительно сказочными. Поверь мне. – Ками схватила ее за руки и закружила по комнате, как они часто делали в детстве. Лизу развеселило девичье хихиканье подруги. Та светилась от счастья.
– Как у тебя с Громовым?
– Кто такой Громов?
– Как кто? «Викинг», конечно.
Камилла, запыхавшись, плюхнулась в кресло.
– Не знаю никакого Громова. Лизок, ты что-то путаешь.
– Камилла, открой глаза! Гоша Громов. Из нашего класса. Белобрысенький такой.
Ками медленно сняла очки, и Лиза увидела настоящее потрясение в больших, профессионально подведенных глазах.
– Белобрысый. Долговязый. С прыщами и веснушками на носу.
– Он, – пискнула Лиза.
Она уже сожалела о том, что сообщила подруге о Громове. Та так радовалась, веселилась. Наверное, и Гоша против, чтобы Камилла его узнала. Если бы хотел, то уже сказал бы. Хотя… И что теперь делать?
– Я спала с Громом.
Прозвучало это… монотонно.
– Он был спокойным мальчиком.
– Спасибо. Утешила. – Камилла выглядела настолько непохожей на себя, что Лиза присела рядом на корточки и обняла подругу за ноги.
– Дорогая, все твои любовники когда-то бегали в коротких штанишках.
– Но ни одного их них я не видела с прыщами на лице и костлявыми коленками.
– Ками, но ведь и он видел тебя маленькой девочкой, и это не стало для него препятствием. Или ты думаешь, что он тебя не узнал?
– Я уже ничего не думаю. Не могу. Может, ты пойдешь к морю сама?
Потерянный вид совсем не подходил яркой, жизнерадостной Камилле. Лиза решила взять бразды правления в свои руки.
– Нет, дорогая. Ты должна мне вчерашний день. Я требую, чтобы ты меня сопровождала.
Сквозь темные стекла очков Ками рассеянно наблюдала за чайками, парящими над морем. Они то почти касались белых барашков волн, то взмывали вверх в вечных поисках чего-то, о чем люди могли только догадываться. Море было неспокойным, как и настроение Камиллы.
Еще бы тучи набежали, дождь начался, да гром грянул. Гром!
Кажется, она совсем расклеилась. Что-то с ней происходит – непривычное и ужасно раздражающее. Одни мысли чего стоят. Вертятся возле одного и того же, как назойливые пчелы возле сладкого.
Ирония судьбы: «викингом» оказался Громов – самый незаметный из одноклассников. Господи, ну почему именно он? Не красавчик Санька Блинчиков, по которому сохли все старшеклассницы и молодые учительницы, и даже не Витька Штык – парень не слишком большого ума, зато замечательный атлет.
Она вспомнила еще нескольких ребят, с которыми периодически встречалась и даже целовалась. Нельзя сказать, что они ей очень нравились, поскольку в то время она обращала внимание на старших ребят. Но Громов. Несмотря на громкую фамилию, он был очень застенчивым. Странно, что она вообще его вспомнила. Эти два образа – долговязый паренек из ее детства и загорелый, сильный, внимательный любовник – никак не желали совместиться у нее в голове.
Камилла перевернулась на живот. Мышцы ног, да и рук тоже, напомнили о своем существовании болью. Даже если бы она захотела, ей не удастся забыть прошедшую ночь, наполненную страстью и нежностью. Удивительной нежностью.
Невольный громкий вздох сорвался с ее губ.
– Ты как? – в очередной раз спросила Лиза.
Ей не хотелось разговаривать, но она промямлила:
– Лучше всех.
– Уверена? Извини за назойливость, но я чувствую себя немного виноватой, что… Ну, что сообщила тебе о Гоше. Думала, ты его узнала, что вы пообщались.
– Не глупи, Лизок. При чем тут ты? Мы с ним взрослые люди, могли поговорить.
Но не сделали этого. Не до разговоров им было. К сожалению. А может к счастью.
Она не стала бы заниматься с Громовым сексом, если бы узнала его. Скорее всего, они отправились бы в ресторан, вспомнили школьные годы, обсудили общих знакомых, погуляли при луне и разошлись по своим номерам. И эта памятная ночь не случилась бы. Наверное.
Девушка засмотрелась на светловолосого малыша, возводящего неподалеку замок из песка. Пшеничные прядки торчали в разные стороны из-под повернутой козырьком назад кепки, измазанный мокрым песком нос украшали крупные веснушки, а маленькие широкие ладошки упорно сражались со своенравным строительным материалом. Она давно махнула бы рукой на это дело, а упрямый мальчик после очередного обвала башенки быстро засеменил на крепких ножках к морю, прихватив с собой красное ведерко. Мокрый песок оказался более послушным, и малышу удалось восстановить сооружение. Он довольно вытер руки о зеленые шортики.
– Мама!
– Чего тебе?
Молодая женщина в коричневом бикини подняла голову.
– Правда, я молодец?
– Конечно, мой хороший.
– Когда я вырасту большой-пребольшой, как наш папа, то построю для тебя огромный замок. Ты станешь королевой.
Губы Ками дрогнули в улыбке.
– Договорились, сыночек.
Женщина снова подставила лицо солнцу, а малыш посмотрел на грязные ладошки, бросил на маму осторожный взгляд, лизнул пальчики и уморительно сморщил нос.
– Мама!
– Что опять?
– Знаешь, почему море соленое?
– Почему?
Из-под кепки мелькнул озорной взгляд.
– Потому что в ней плавает селедка!
Женщина расхохоталась, подошла к малышу и повела его к морю – мыть руки. Ками не могла оторвать взгляд от симпатичной парочки.
Однажды она уже видела похожего мальчика, очень настойчивого – на уроке физкультуры в средней школе. Гоше Громову никак не удавалось залезть по канату до потолка спортзала. Раз за разом он падал на жесткие маты и, наверное, весь покрылся синяками, но упорно стремился к поставленной цели. Именно это упорство, а еще подколки других ребят, заставили Камиллу обратить на него внимание. Почему-то ей запомнился озорной, победный взгляд из-под светлой челки, брошенный в ее сторону – когда мальчик добился своего.
Мама с малышом прошли мимо Камиллы, и она подумала о том, что у них с Громовым мог получиться вот такой сынишка – крепкий, смышленый и целеустремленный.
Странно, что она подумала об этом. Готова ли Камилла Снигирева стать женой? Вряд ли. А раз замуж она не собирается, то и о малыше думать рано. Дети должны рождаться только в законном браке.
К тому же в Турцию она приехала, чтобы его, брака, избежать, а не для того, чтобы в него ввязаться. Ками давно решила, что семейная жизнь – не для нее. Тем более с Громовым. Что она о нем, теперешнем, знает? Кем работает? Где живет? Что думает? Возможно, его вполне устраивают их временные отношения – без обязательств и обещаний. Почему он не сказал, кто он? Хоть бы намекнул. Думал, что она его узнала или не хотел, чтобы поняла, с кем спит? Или ему все безразлично? А что, если он женат?!
Ей очень хотелось узнать ответы на вполне обычные – для других людей – вопросы, но сама она не готова их услышать.
