Стая

Глава 1: Бадри

«Слава Богу, уже утро».

Сознание медленно возвращалось к нему, боль постепенно отступала. Странно, что за столько лет он так и не смог к этому привыкнуть. В голове все еще был туман. Гигантским усилием воли Бадри заставил себя подняться и подойти к машине. В багажнике лежала мертвая проститутка. Лежала в той же странной позе, в какой он забросил ее туда пару часов назад. Вокруг не было ни души, только пустырь заброшенного завода и поднимающееся в своем великолепии солнце, красное и слепящее глаза. Посмотрев еще раз на труп девушки, Бадри со смешанным чувством закрыл багажник.

«Пора бы уже привыкнуть», – подумал он. «Боже, ну почему все так сложно?»

Еле двигаясь от усталости, он сел за руль. Иногда ему казалось, его машина – его единственный друг. Ей ничего не нужно было объяснять, она все знала и послушно двигалась туда, куда ему было нужно.

– Теперь к Чареллу.

Бадри надел солнцезащитные очки – светило, казалось, проникало в его мозг и в саму его душу, высвечивая все то темное и страшное, что в ней было. После таких ночей на солнце всегда было больно смотреть.

До дома Чарелла ехать было примерно час – достаточное время для того, чтобы прийти в себя. Его мысли снова вернулись к девушке, лежащей в багажнике. Кто она? Он даже имени ее не спросил. На вид лет восемнадцать, не больше. Юная жрица любви и, судя по манере разговора, скорее всего не местная. Приехала в столицу на «заработки». Ее вряд ли скоро хватятся.

Воспоминания из смутных становились все более ясными. Он вспомнил ее глаза, полные затравленного ужаса, когда его клыки рвали ее горло. Она почти не кричала.

«Господи, слава Богу, все закончилось».

Следующее красное полнолуние наступит только через три года, а это значит, что еще целых тысячу девяносто пять дней не нужно будет никого убивать.

«Интересно, к этому вообще можно привыкнуть?» – подумал Бадри. – «Как другие с этим справляются?»

Он никогда их об этом не спрашивал. Негласные правила этики запрещали обсуждать подобные вещи.

Солнце уже не так раздражало, и его мысли постепенно переключились на Чарелла. На сегодня он назначил всеобщий сбор. Интересно, с чего это вдруг? Подобные собрания чаще, чем раз в сто лет не проводятся. Последнее было двадцать лет назад, так что должен был произойти по меньшей мере апокалипсис, чтобы Чарелл так задергался.

Первопророк всегда был каким-то закрытым, никогда нельзя было угадать, о чем он думает. Хотя стержень в нем, конечно, был, да еще какой! Мало кто выдерживал его взгляд. Бадри вдруг поймал себя на том, что не помнит, какого цвета у Чарелла глаза.

– Забавно, – усмехнулся он. – За столько лет я так и не смог понять его до конца. Даже цвет глаз не помню.

Машина легко скользнула по набережной. Город постепенно просыпался. После таких ночей Бадри было сложно смотреть на людей, которые просто шли по улицам. Все они казались ему какими-то эфемерными существами из другого мира, с которыми ему приходилось сосуществовать, и для которых он в общем-то представлял угрозу.

«Интересно, каково это, просто быть человеком?» – думал он. – «Каково даже не подозревать о том, что рядом с тобой находятся «другие»?»

Вот и особняк Чарелла. Он стоял на самой горе отдельно от остальных домов. Странно, что первопророк не поселился за городом. Так было бы проще и безопаснее, но Чарелл всегда был слишком самоуверен. Да и дом, по правде сказать, был что надо. Надо отдать Чареллу должное, вкус у него был. Тяга к роскоши – это, пожалуй, единственная его слабость. В особняке стиль «модерн» изящно и гармонировал с мрамором и золотом венецианских дворцов. Отделанные перламутром витраж превращали проходящий через них солнечный свет в сказочную феерию, которая затем отражалась в зеркальных стенах. Посмотреть действительно было на что, но Бадри в данный момент интересовал не сам дом, а небольшая постройка в глубине сада, к которой он и направил машину. Это было что-то вроде домашнего крематория. Именно здесь все и избавлялись от трупов. Проблем с полицией не хотел никто.

Бадри остановил машину и нажал на кнопку, чтобы открыть багажник. Из здания вышли двое «утилизаторов», как он их называл про себя. Они молча кивнули ему, и он успел заметить озабоченность на их обычно непроницаемых лицах.

«Видно не меня одного беспокоит внеплановый сбор», – подумал он с какой-то иронией.

Утилизаторы тем временем вытащили тело из багажника и понесли в крематорий. Стараясь не смотреть в их сторону, Бадри развернул машину и направил ее к главному входу особняка.

«Похоже, я сегодня первый», – подумал он. Других машин видно не было.

Бадри вышел из машины и пошел в дом. Его встретил Джимми, дворецкий Чарелла, что только добавило странности: обычно первопророк сам приветствовал своих гостей.

– Батони Чарелл наверху в своем кабинете, – вежливо объяснил дворецкий и, понизив голос, добавил: – Он сильно не в духе.

Они подошли к резной двери из красного дерева и перед тем, как постучать в нее, Джимми сделал глубокий вдох, словно готовясь к главному испытанию в своей жизни.

Ответа на стук не последовало. Они подождали пару секунд, и дворецкий повторил попытку.

– Войдите, – раздалось из-за двери.

Уже по тому, как звучал этот голос, Бадри понял: случилось действительно что-то из ряда вон выходящее.

– Заходи, Бадри. Джимми, принесите нам что-нибудь выпить.

Дворецкого Чарелл привез из Шотландии вместе с коллекцией отличного виски, так как считал, что только в шотландских замках можно найти лучших дворецких и лучший виски.

– Сию минуту, батоно Чарелл. – Джимми вежливо поклонился.

В Грузии он уже неплохо освоился и сейчас практиковался в языке.

– Садись, Бадри. – Чарелл жестом указал на роскошное кресло викторианской эпохи. – Это даже хорошо, что ты приехал первым. Я всегда ценил твой ум, а мне сейчас очень нужен дельный совет.

«Совет Чареллу!» – Бадри даже присвистнул про себя. Чареллу, который столетиями единолично принимал все решения и которого чужое мнение вообще мало интересовало. Бадри хотелось ущипнуть себя, чтобы проверить, что он не спит.

Джимми вкатил серебряный столик, на котором стояли бокалы со льдом и бутылка коллекционного скотча.

– Спасибо, Джимми. Можете идти.

Чарелл разлил виски и передал бокал Бадри.

– Как прошло полнолуние? – осведомился первопророк после того, как залпом осушил свой бокал.

– Как обычно. – Бадри пожал плечами. – Вот только не успел переодеться и принять душ: спешил к тебе. Так что извини за непрезентабельный вид.

Пятна крови на его сорочке действительно смотрелись как-то не в тему, но Чарелл безразлично махнул рукой.

– После переоденешься.

Бадри сделал глоток. Виски и в самом деле был превосходный, впрочем, как и все в доме Чарелла.

– Так что за срочность? По какому случаю сбор?

Чарелл медленно отошел от окна и пристально посмотрел на Бадри.

«Серые. Все-таки глаза у него серые», – отметил про себя Бадри, но как всегда долго выдержать взгляд Чарелла он не смог.

– Белые Собаки объявили нам войну, – сказал первопророк, отчетливо произнося каждое слово и наблюдая за тем, какой эффект они производят.

– Что? – Бадри решил, что ослышался. – Ты не шутишь?

– Посмотри на меня, Бадри. Похоже, что я шучу?

– У нас же с ними договор. Мы его кровью подписывали. Его нельзя разорвать!

Чарелл открыл ящик стола, вытащил из него пожелтевший лист пергамента и протянул его Бадри.

– Вот, вчера прислали.

Лист был разорван пополам.

«Видимо, я все-таки сплю», – подумал он. В его руках был нерушимый договор о перемирии между кланами Волков и Белых собак, скрепленный кровью всех членов кланов.

По заклятию, наложенному на договор, клан, разорвавший его, должен был погибнуть в течении часа. Причем погибнуть должны были все: от старейшины до последнего новорожденного.

Бадри все еще не мог поверить.

– Они должны быть уже мертвы.

– Да в том-то и дело, что нет. – Чарелл сделал большой глоток. – Живы. Все до последнего. Эта старая карга Филомена позвонила пару часов назад и любезно поинтересовалась, получил ли я почту.

У Бадри на лбу выступила испарина.

– Но как им удалось? Это же невозможно.

– Я тоже так думал, – мрачно сказал Чарелл. – Бадри, мальчик мой, я впервые в жизни не знаю что делать. Впервые за девятьсот лет меня застали врасплох. И кто? Эти шавки, которые в полнолуние только и могут, что кошек в подворотне гонять!

Бадри огромным усилием воли заставил свои мысли выстроиться хотя бы в какое-то подобие логического строя.

– Если даже предположить, что они нашли способ расторгнуть договор и при этом остаться в живых, они должны понимать, что объявляя нам войну, они подписывают себе смертный приговор. В каждом волке силы больше, чем в десяти собака. Им против нас не выстоять, они слишком слабы. Мы и в прошлый раз их не прикончили только потому, что вмешался Высший Арбитраж и навязал нам этот договор.

– Мы их не прикончили потому, что их было слишком много, – прорычал Чарелл. – Их всегда было больше. В отличие от нас эти твари смертны и размножаются обычным способом. И при этом еще живут до двухсот лет. Это я тогда обратился в Арбитраж с просьбой о перемирии.

– Ты? – Бадри поперхнулся. – Ты? Как ты мог? Это же позор для всего клана!

– Ты слишком молод, чтобы судить меня. – Глаза Чарелла сузились. – Я тогда спас свой клан. Их было слишком много, мы бы не выстояли. Я видел, как умирают мои волки, и должен был это остановить. Другого выхода не было.

Бадри подошел к окну, ему нужен был глоток свежего воздуха.

– И что теперь?

– Теперь будет битва. Они хотят драться через одно полнолуние.

– Где?

– В Сванетии. В Волчьем ущелье.

– Почему там?

– Там была последняя битва. Они, видимо, хотят реванша.

– Но это же бессмысленно. Мы столетиями жили в мире. Мы не вмешивались в их дела, они в наши. В конце концов, двадцать первый век на дворе. Кому нужно, чтобы пролилось столько крови?

– Ты задаешь правильные вопросы, Бадри. Лично я уже голову сломал, но ответа так и не нашел. Поэтому и рассказал тебе все до того, как сообщу это остальным. Мне правда нужен совет, а ты всегда умел мыслить неординарно.

– Я, так понимаю, у нас примерно два месяца, чтобы понять, в чем тут фишка? Кстати, а почему именно через одно полнолуние?

– Если б я знал. – Чарелл мрачно посмотрел в окно. – Во всей этой истории пока больше вопросов, чем ответов. Бадри, я всегда возлагал на тебя большие надежды. Ты отличаешься от всех нас. В тебе есть что-то… – Первопророк запнулся. – Я даже не знаю что, но интуиция меня никогда не подводила. Помоги мне. Помоги всем нам. Выясни все, что сможешь, найди ответы.

У Бадри ком встал в горле. Впервые Чарелл кого-то о чем-то просил.

– Я все выясню, обещаю.

– Спасибо. – Глаза Чарелла впервые за все утро улыбнулись. – А сейчас иди. Джимми приготовит тебе ванну и чистую одежду. Когда будешь готов, спускайся в главный зал. Нужно сообщить новость остальным и начать прорабатывать тактику боя. У нас два месяца.

* * *

Пока Бадри лежал в ванной, в его голове все ходуном ходило. Да уж, утречко выдалось то еще, и это при том, что в теле еще ныла усталость от красной ночи. Но нужно было действовать и действовать быстро. Чарелл прав, вопросов было слишком много.

Снизу доносился гул голосов. Видимо народ уже подтянулся.

Бадри с неохотой вылез из ванны и надел костюм от Армани, заботливо принесенный Джимми. Пора было присоединиться к остальным.

Как и следовало ожидать, клан воспринял новость эмоционально. Молодые волки готовы были ринуться в бой хоть сейчас, те, кто постарше, реагировали не так бурно, но и они считали, что Белые Псы просто самоубийцы. Чарелл объявил, что через неделю состоится совет старейшин, на котором будет утвержден план битвы.