Легенды отечественного хоккея

© Раззаков Ф., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

«Крейсер» на льду. (Вячеслав Старшинов). Трехкратный чемпион зимних Олимпийских игр (1964, Инсбрук; 1968, Гренобль; 1972, Саппоро)

Вячеслав Старшинов родился 6 мая 1940 года в Москве недалеко от Сокольников. «Наверное, это судьба, которая и предопределила, что вся моя дальнейшая жизнь будет связана со «Спартаком». Сокольники вообще район известный, в том числе и в криминальном плане, тем более в то, послевоенное, время. Здесь недалеко и булочная та, из фильма «Место встречи изменить нельзя». Сохранились и мой роддом, напротив завода «Красный Октябрь», выпускавшего обувь, и церковь, где меня крестили. Она всегда была действующей, даже в советское время…»

Его родители – отец Иван Ефимович и мать Аграфена Никаноровна – приехали в Москву из деревни под Ржевом в 1929 году во время коллективизации. Приехали, чтобы спастись от голода, охватившего тогда некоторые районы Советского Союза. Причем родители были людьми зажиточными: у них был скот, хозяйство, но их раскулачили, отобрав почти все. И они уехали жить в Москву. Отец устроился работать столяром-краснодеревщиком – он строил частные дома, а мать была домохозяйкой.

Жили Старшиновы в бараке, в 14-метровой комната, в которой умещалось 6 человек: двое родителей и четверо их детей – три дочки и сын Вячеслав.

Старшинов учился в 374-й московской школе, причем семь лет он был круглым отличником. В 1953 году, сразу после смерти Сталина, начали строить новые школы, в которых, помимо всего прочего, был и спортзал. В итоге родителей Вячеслава кто-то из знакомых уговорил, чтобы они отдали своего сына в одну из таких школ – № 363. Причем это стоило ему золотой медали, поскольку на новом месте он получил одну четверку в аттестате. В старой школе такого бы не произошло – там все учителя были ему знакомы, наверняка где-нибудь помогли бы.

У Старшинова все школьные предметы были любимые, хотя большее предпочтение он все же отдавал математике, физике и истории. Кроме этого, от хорошей учебы зависели и его занятия спортом. Начнись срывы, родители тут же пресекли бы спортивную карьеру сына в зачатке.

О начале своей спортивной карьеры герой нашего рассказа вспоминает следующим образом:

«Как и у всех моих ровесников, мои спортивные университеты начались с дворовых баталий. Старшие начинали, младшие подхватывали. Рядом с моим домом было Ширяево поле, куда я ну просто не мог рано или поздно не прийти. Что же касается хоккея, то в нем я оказался случайно, поскольку серьезно занимался футболом. Мало кто знает, но ведь я – трехкратный чемпион СССР по футболу. Правда, не на высшем уровне. Завоевал золото на первенстве молодежных команд в своем возрасте. В финале обыграли тбилисских динамовцев с Анзором Кавазашвили в воротах. Единственный гол ему забил именно я. Правда, потом он говорил, что не помнит этого эпизода.

Второе чемпионство – в составе студенческой команды МАТИ вместе с Борисом и Евгением Майоровыми. То было первое и единственное первенство среди студентов. Потом его прикрыли. Ходили слухи, что как раз из-за нас. Сказали, что мы якобы профессионалы. Тогда это слово было ругательным. Ну а в третий раз я стал чемпионом среди производственных коллективов. Это давало право на присвоение трем игрокам команды званий мастеров спорта. Мы тогда отдали их нашим ветеранам-футболистам, среди которых был и известный впоследствии судья Липатов. Играл я и за спартаковский дубль. Но, в отличие от Бориса Александровича, который провел несколько матчей за основу, мне так и не довелось сыграть за «Спартак» на самом высоком уровне.

Помимо футбола я пытался заниматься и другими видами спорта: и акробатикой, и гимнастикой, и боксом. Входил в сборную школы по волейболу, стал чемпионом Москвы. Высоким ростом я никогда не отличался, зато был весьма прыгучим из-за занятий акробатикой. Вся эта подготовка мне здорово потом помогла в хоккее. Позже на занятиях в сборной Анатолий Тарасов ничего не мог со мной поделать, потому что те нагрузки, которые он давал, я переносил довольно легко…

Зимой я активно гонял в бенди, но в «Спартаке» не было в то время команды по русскому хоккею. А по канадскому – была. Туда меня и перевели. Оказалось – судьба…»

Свою первую игру в качестве игрока в хоккей с шайбой Старшинов запомнил на всю жизнь. Это случилось в 1955 году на Ширяевом поле в Сокольниках, где юношеский состав «Спартака» играл против своих сверстников из «Буревестника». Именно тогда Вячеслав в первый раз надел на себя хоккейную амуницию. Он тогда не знал, как ее надевать, в какой последовательности, но все же справился. А потом показал на льду высший класс. «Спартак» в той игре победил 2:1, причем обе шайбы у победителей забил Старшинов. Затем он еще некоторое время продолжал играть и в русский хоккей, и в канадский, причем был даже сезон, в котором он сумел стать чемпионом Москвы в обоих видах спорта.

Итак, в команду «Спартак» Старшинов был зачислен еще будучи мальчишкой – ему было восемь лет. Однако во взрослую хоккейную команду этого общества его пригласили в сезоне 1957/1958 (это сделал тренер Александр Игумнов). Отметим, что этот уникальный тренер первым в СССР получил звание заслуженного тренера за работу с детьми. И Старшинов, и братья Ярославцевы, а также ряд других игроков, пришедших в то время в «Спартак», были воспитанниками Игумнова.

К тому времени знаменитые братья Майоровы (Борис и Евгений), которые были старше Старшинова на два года, уже играли в основном составе. В звено с ними новичка определил опять же Игумнов. Дебют тройки состоялся 19 октября 1958 года в матче с ЦСКА. Однако ту встречу «Спартак» бездарно проиграл с разгромным счетом 1:13. Говорят, после игры братья Майоровы заявили тренеру, что не хотят играть в одном звене с «этим тихоходом». Хотя сам Старшинов эту историю отрицает. Однако Игумнов вежливо осадил братьев, заметив им, что по одной игре судить о потенциале звена еще рано. Как покажет время, прав оказался именно тренер: вскоре это звено стало одним из самых результативных не только в «Спартаке», но и в советском хоккее.

В своем первом чемпионате СССР (1957/1958) Старшинов сыграл несколько игр, однако голами не отметился. В том сезоне «Спартак» занял 9-е место (45 очков), а лучшим бомбардиром в команде стал Юрий Горбунов, забивший 27 шайб, самым результативным игроком стал армеец Алексей Гурышев, на счету которого было 40 забитых шайб.

В том же 1958 году Старшинов стал студентом. Причем в Московский авиационно-технологический институт (там же учились и братья Майоровы) он поступал еще год назад, но не сумел сдать экзамен по физике. Спустя год попытку повторил, и она оказалась более успешной.

Паралелльно учебе Вячеслав продолжал играть в «Спартаке», который год от года играл все лучше. Так, в сезоне 1958/1959 он занял 5-е место (Старшинов забил 12 шайб), в 1959/1960 – 6-е место (на счету героя нашего рассказа было уже 16 забитых шайб), в 1960/1961 – 6-е (Старшинов снова отметился 16 шайбами, а его партнер по тройке Борис Майоров забил на 4 шайбы больше).

О том, каким образом Старшинов (вместе с братьями Майоровыми) попал в сборную СССР, есть разные версии. Вот как об этом вспоминает сам Старшинов:

«Нашу тройку в 1959 году включили в сборную, которая проводила товарищеские матчи в Швеции с национальной командой. В первой игре мы, по-моему, уступили, но наша тройка забросила все шайбы сборной, а вторую выиграли – 3:2, и опять все голы были нашими. Но на Олимпиаду 1960 года в Скво-Велли нас все равно не взяли: мы же были спартаковцами. Незадолго до Игр вызвал Тарасов и сказал: «Переходите все трое в ЦСКА – и поехали на Олимпиаду». Мы отказались и остались за бортом.

Если бы у меня были хоть какие-то сомнения, конечно перешел бы. Тем более что мой двоюродный брат – военный, генерал-майор авиации. Благодаря его влиянию я и выбрал себе вуз – Авиационно-технологический институт. Дисциплину я очень люблю, но, видимо, родился все же гражданским человеком. Не будем лукавить: многие тогда шли в ЦСКА, потому что там элементарно больше платили. Меня же это никогда не интересовало, так как на первое место всегда ставил творчество. Однако у Тарасова я научился правильно жить. Распорядок дня, дисциплина, ответственность. Пусть он достигал этого посредством давления, но ведь без этого тоже нельзя…»

Однако, согласно статистическим данным, в том предолимпийском турне сборной СССР по Швеции Старшинова и братьев Майоровых не было (видимо, память здесь нашего героя подводит). А вот в следующем году (в январе 1961 года) их действительно взяли в «шведское» турне. В первой игре наши уступили 4:6 и Старшинов в нем отметился одним голом. Во втором матче советские хоккеисты взяли реванш со счетом 3:2, но Старшинов в нем не отметился. А спустя два месяца звено Старшинов – братья Майоровы отправились на свой первый чемпионат мира, который проходил в Лозанне и Женеве в марте 1961 года. На этом турнире советские хоккеисты заняли 3-е место. Однако лучшими бомбардирами турнира стали Борис Майоров, набравший 17 очков (7 забитых шайб и 10 результативных передач), и Вячеслав Старшинов с 9 очками (6 + 3).

Тем временем в сезоне 1961/1962 московский «Спартак» стал чемпионом страны – впервые в своей истории. Он набрал 65 очков, опередив на одно очко своих земляков из «Динамо». Победный состав «Спартака» выглядел следующим образом: вратарь – Анатолий Платов; защитники – Владимир Испольнов, Валерий Кузьмин, Алексей Макаров, Анатолий Рыжов; нападающие – Рауф Булатов, Юрий Глухов, Александр Кузнецов, Игорь Кутаков, Борис Майоров, Евгений Майоров, Вячеслав Старшинов, Валерий Фоменков, Валерий Ярославцев; тренер – Александр Новокрещенов.

Старшинов в том сезоне забил 29 шайб. Всего в том «золотом» чемпионате звено Старшинов – братья Майоровы забросило 83 шайбы (Б. Майоров – 30, В. Старшинов – 29, Е. Майоров – 24).

Вспоминает Вячеслав Старшинов: «Спартак» шел к чемпионству, но мы не знали, когда это будет. Задор у нашей тройки был просто сумасшедшим, но хватит ли нас на весь чемпионат? Тогдашний наставник Александр Новокрещенов использовал нас по полной программе. Я проводил на поле почти две трети игрового времени. Это сейчас в команде по четыре пятерки, они поддерживают темп, а у нас и трех не набиралось. Апогеем стал матч с ЦСКА (4:4), который решил судьбу золотых медалей. В нем я без замен провел последние 5 минут. Сначала мы остались втроем против пятерых армейцев. Выстояли, до конца игры осталось полторы минуты. Не садиться же на лавку в золотом матче. Так и играл до сирены. А потом пришел в раздевалку, опустился на скамью и неподвижно сидел почти полчаса. Все уже оделись и ушли, а я все сидел. Где-то там вдалеке радость от чемпионства, а я это гораздо позже осознал. Осознал не то, что золото взяли, а то, что мы натворили. Представьте: ЦСКА за исключением двух-трех игроков – это сборная СССР. И мы осмелились ее обойти…»

Однако в сезоне 1962/1963 ЦСКА сумел вернуть себе чемпионский титул, а «Спартак» откатился на 3-е место, отстав от победителя на 2 очка – 30 против 32). В споре бомбардиров Старшинов занял 8-е место, забросив 23 шайбы.

Как писали спортивные журналисты, именно Старшинов являлся своеобразным стержнем великолепной спартаковской тройки, которая едва ли не в одиночку билась с ЦСКА, проводя на площадке львиную долю игрового времени. Заводилой в этом звене был Старшинов, которого соперники называли «человеком из железа». Львиную долю своих шайб он забросил с близкой дистанции, что является делом чрезвычайно трудным, поскольку защитники против таких игроков играют особенно жестко. Но Старшинова это не смущало. В итоге в советском хоккее он был одним из немногих центральных нападающих, которые, прославившись высокой результативностью, еще умели нейтрализовать самых сильных соперников. Он всегда появлялся на льду, когда спартаковцы оставались в меньшинстве и нужно было сдержать атаки противника. Внешне Старшинов выглядел несколько неуклюжим и флегматичным, но это было обманчивое впечатление: в нужные моменты он буквально преображался, и в его лице атакующий соперник всегда встречал ту самую неприступную скалу, о которую разбивались самые изощренные атаки.

Еще одной отличительной особенностью Старшинова было то, как он носил свой шлем. Ремешок он застегивал не под подбородком, как все остальные хоккеисты, а на самом подбородке, что сразу бросалось в глаза. Был в этом некий форс, который выделял Старшинова – больше так никто шлем не носил.

В 1962 году советская сборная не участвовала в очередном чемпионате мира и вернулась туда в марте 1963 года (он проходил в столице Швеции городе Стокгольме). И там наши ребята стали сильнейшими, открыв легендарную беспроигрышную «золотую серию», растянувшуюся на 9 лет. На том чемпионате звено Старшинов – братья Майоровы забросило 14 шайб, из которых 8 были на счету Старшинова (+ 3 голевые передачи). Столько же шайб забросили и два других звена: Якушев – Альметов – Александров и Петухов – Юрзинов – Волков. Еще 8 шайб забили хоккеисты, игравшие в этих звеньях в защите. Таким образом, всего сборная СССР на том турнире забила 50 шайб.

В матчах со сборными Канады и Чехословакии именно голы Старшинова были решающими. «Комсомольская правда» по этому поводу писала:

«Восемь стокгольмских шайб Вячеслава Старшинова – результат остроумных комбинаций, не раз восхищавших болельщиков. Отточенность реакции, эмоциональность, шахматное чутье комбинационной игры, позволяющее Старшинову предвидеть развитие событий на поле надолго вперед, – вот качества, сделавшие его одним из героев турнира».

В 1963 году Старшинов успешно закончил МАТИ. Кстати, там он активно играл в футбол вместе с теми же братьями Майоровыми. Правда, это было первое и единственное первенство среди студентов – потом его прикрыли.

В сезоне 1963/1964 «Спартак» вновь взял бронзу, а Старшинов в споре бомбардиров занял 3-е место, забросив 34 шайбы. Не менее успешно выступил он и в составе сборной СССР на зимних Олимпийских играх в Инсбруке в январе-феврале 1964 года. В решающем матче со сборной Канады 8 февраля 1964 года именно Старшинов и Евгений Майоров забили два гола из трех.

Однако в конце декабря того же 1964-го тройка сыграла за сборную… в последний раз. На Мемориале Брауна в Колорадо-Спрингс у Евгения случился рецидив давней травмы плеча, и на заключительную встречу с канадцами 30 декабря он не смог выйти даже «через не могу», хотя тренер Анатолий Тарасов этого требовал. Наши выиграли 7:5 (одну шайбу забил Старшинов) и завоевали главный приз. Однако Евгению Майорову дорого обошлась его строптивость. Не привыкший к такому поведению со стороны игроков, Тарасов вывел его из сборной, заменив на чемпионате мира армейцем Ионовым. С тех пор тройка Старшинов – братья Майоровы блистала только в родном «Спартаке» – до тех пор, пока по окончании 1967-го Евгений все из-за того же злополучного плеча не завершил карьеру в большом спорте.

Отметим, что если во всесоюзном первенстве Старшинов не слыл игроком слишком уж дисциплинированным (он часто сидел на скамейке штрафников), то в играх за сборную старался вести себя гораздо сдержаннее, поскольку понимал, что здесь почти каждая игра на вес золота.

Сильными сторонами Старшинова-игрока были его таранная манера игры, мощный бросок и точный пас. Виртуозом обводки, как, например, Валерий Харламов или Владимир Викулов, он никогда не был, но она ему была не нужна – он предпочитал идти напролом, надеясь не на обводку, а на свою силу. Как писал о нем Тарасов:

«Старшинов напоминает мне крейсер, уверенно разрезающий морские волны. Главный тактический мотив игры Старшинова я бы определил так – «вперед, навстречу опасности, ближе к цели!». Не на голом месте, вдали от ворот, выбирает он себе место для атаки, нет, лезет в самое пекло и предлагает жесткую игру, находя единоборство, заставляет соперника сложить оружие. Вот почему он и забросил столько решающих шайб. Говорят, Старшинов универсал. Говорят, что он мог бы сыграть и защитника. Нет! Вячеслав – типичный центральный нападающий, у которого очень сильно развита игра в обороне. Второго такого игрока, пожалуй, нет в мировом хоккее…

Страсть, которая выгодно отличает Вячеслава от всех его коллег, и не только советских, – страсть к единоборству. Он любит ввязаться в борьбу, сполна показать свою гигантскую силу, любит подраться в рамках правил. Он постоянно участвует в обороне. Если спартаковцы или сборная СССР защищаются, Вячеслав всегда сзади, у своих ворот. Не помню случая, чтобы Старшинов не догнал соперника, не подставил себя под хлесткий бросок, не пожертвовал собой, чтобы ликвидировать опасность, отобрать шайбу.

Вторая страсть, пришедшая немного позднее, в зрелом возрасте, – всепоглощающая жажда взятия ворот. Удивительная человеческая добропорядочность позволяет Вячеславу всегда отлично «питать» партнеров, но он умеет и сам забрасывать шайбы из самых сложных положений. Часто – решающие шайбы… Сколько таких шайб он забросил за многие годы выступлений и за сборную, и за «Спартак». Соперники мешали ему, терзали его, увозили, отталкивали от ворот, а он все-таки добивался своего. Он не ждал от соперника пощады, но у него была желанная и манящая цель – взятие ворот, и он от нее не отступался.

В этом плане Старшинов выгодно отличался от Альметова, хотя Александр имел несомненное преимущество перед Вячеславом в изящности, тонкости и внезапности своих игровых решений. Старшинов все делал открыто, но с такой мощью и с таким искусством, что никакие контрмеры не спасали соперников…»

А вот как вспоминает об игре Старшинова той поры его одноклубник Евгений Зимин (напомним, что в 1967 году, после ухода Е. Майорова, именно он займет его место в звене Старшинова):

«Для меня, бывшего спартаковца, эталоном до сих пор представляется Вячеслав Старшинов. Его нацеленность на ворота просто не поддается описанию. Играя центрфорвардом «Спартака», он завершал большинство наших атак с самой горячей точки на льду – с пятачка перед чужими воротами.

Наверняка вы замечали, с какой решительностью защитники вытесняют нападающих с опасного места. Так вот, Старшинов без конца, можно сказать, лез в пекло, лишь бы повысить шансы на взятие ворот. Там его оттирали от шайбы, толкали, порою даже чуть ли не били, но он стоически все переносил ради того, чтобы бросать по цели с этого места…»

До конца 60-х Старшинов в составе национальной сборной еще пять раз брал золото чемпионатов мира и дважды становился одним из лучших бомбардиров турнира: в 1966 году в Любляне (Югославия) (11 забитых шайб + 1 результативная передача) и в 1968 году в Гренобле (Франция) (6 + 6). Последний чемпионат мира проходил в рамках зимних Олимпийских игр. После тех игр французская газета «Экип» назвала Старшинова и Бориса Майорова самой сыгранной хоккейной парой современности.

Между тем в чемпионатах СССР за тот же период (1964–1969) Старшинов трижды становился одним из лучших: в 1964/1965 – 25 шайб, в 1965/1966 – 22 шайбы, в 1968/1969 – 40 шайб.

Во второй половине 60-х московский «Спартак» дважды брал золотые медали чемпионата СССР: в 1967 и 1969 годах. В первый раз у руля команды стоял Всеволод Бобров, во второй – Николай Карпов. В первом случае «Спартак» опередил своих вечных соперников – столичных армейцев – на 5 очков (79 против 74), во второй раз – на 3 (48 против 45).

Для Старшинова вторая половина 60-х выдалась на редкость результативной. Так, в чемпионате СССР 1967/1968 он стал лучшим бомбардиром, забросив 46 шайб (на втором месте расположился армеец Анатолий Фирсов, который отстал на 13 шайб). А в сезон 1968/1969 Старшинов занял в споре бомбардиров 2-е место с 40 шайбами, отстав от своего одноклубника Александра Якушева на 10 голов. По словам Вячеслава:

«Прежде всего «Спартак» был тогда коллективом единомышленников, которые исповедовали комбинационную игру. Это нравилось и зрителям. Потом говорили: знаменитая спартаковская карусель. Но ведь это не импровизация, на ее шлифовку уходили месяцы тренировок. Выходя на лед, каждый из нас, помимо того что был мастером, четко знал, что и когда он должен делать. Я по одному только мне известному движению Бориса или Евгения понимал, что они в следующее мгновение предпримут…»

Кстати, за пределами спортивной площадки отношения между Старшиновым и братьями Майоровыми тоже складывались нормально, несмотря на то что, например, характер у Бориса Майорова был не из легких, хотя он девять лет (1960–1969) был капитаном «Спартака» и пять лет в сборной СССР. Все трое почти все свободное время проводили вместе. Уже потом, создав семьи, они как-то отдалились друг от друга.

Со своей будущей женой Раисой Ивановной Старшинов познакомился, будучи студентом, на одной из вечеринок. Пришли они туда по отдельности, а ушли вместе и вот уже больше 40 лет не расстаются.

В начале 70-х Старшинов продолжал играть в «Спартаке» и сборной. Причем в сборную его привлекали даже после того, как его постоянные партнеры – братья Майоровы – повесили коньки на гвоздь (Евгений ушел в 1967 году, Борис – двумя годами позже). Вместо них рядом со Старшиновым в сборной играли разные игроки. Например, на чемпионате мира в Швеции в 1970 году это были Александр Мальцев («Динамо»), Александр Якушев («Спартак»), Валерий Никитин («Химик»). На том чемпионате наша сборная вновь стала чемпионом, а Старшинов забил 5 шайб и сделал 5 результативных передач.

Что касается всесоюзного чемпионата, то там «Спартак» занял 2-е место, а Старшинов стал четвертым в списке лучших бомбардиров, забив 34 шайбы. Зато «Спартак» в том году завоевал Кубок СССР, победив в финале ленинградский СКА со счетом 5:1.

В 1971 году в составе сборной СССР Старшинов в 9-й раз завоевал золото чемпионата мира (он проходил в Швейцарии). На этом турнире он забил 4 шайбы и сделал 5 результативных передач. В звене Старшинова играли его одноклубники по «Спартаку» Евгений Зимин, Александр Мартынюк, Владимир Шадрин и Александр Якушев, а также армеец Евгений Мишаков.

Отметим, что на тот момент в истории хоккея было всего три девятикратных чемпиона: Вячеслав Старшинов («Спартак», Москва), Александр Рагулин (ЦСКА) и Виталий Давыдов («Динамо», Москва).

Что касается чемпионата СССР, то в сезоне 1970/1971 «Спартак» занял 4-е место, отстав от победителей турнира – армейцев – на 14 очков (51 против 65). Старшинов забил 22 шайбы.

В следующем году «Спартак» улучшил результат, переместившись на третью строку в таблице, хотя его разрыв от победителя (ЦСКА) увеличился – он составил 21 очко (36 против 57). Старшинов не сумел войти в список самых результативных бомбардиров (забил 15 шайб), хотя без рекорда все равно не остался: весной 1972 года, в самом конце чемпионата, он забросил свою 380-ю шайбу, опередив на одну шайбу Алексея Гурышева («Крылья Советов»), долгие годы возглавлявшего список лучших бомбардиров советского хоккея.

Именно малорезультативная игра Старшинова, видимо, стала поводом к тому, чтобы не взять его на Олимпийские игры в Саппоро. Хотя еще в сентябре 1971 года он ездил со сборной в товарищеское турне в ФРГ, играя в тройке нападения с Зиминым и Мишаковым. Даже забил 1 шайбу. Но на Приз «Известий» в декабре Старшинова уже не взяли – не вписался. И тот же Зимин играл на том турнире со своими одноклубниками по «Спартаку» Шадриным и Мартынюком.

Впрочем, в составе национальной сборной наш герой еще появится. Это случится в сентябре 1972 года во время легендарной Суперсерии СССР – Канада, где Старшинов сыграл один матч (второй по счету) – 4 сентября в Торонто. Наши ребята его проиграли 1:4, Старшинов играл в одном звене с Валерием Харламовым и Александром Мальцевым. Голом из них никто не отметился (единственную шайбу у нас забил спартаковец Александр Якушев).

Повесив коньки на гвоздь, Старшинов перешел на тренерскую работу – два года возглавлял «Спартак» (1972–1974). Под его руководством команда занимала в чемпионате СССР следующие места: 2-е (1972/1973), 4-е (1973/1974). Затем тренерскую работу пришлось оставить. Вот что говорит Вячеслав:

«В 1972 году меня уговорили закончить игровую карьеру в «Спартаке». Это не входило в мои планы, но вся команда попросила. Знал, что делаю себе хуже, но я спартаковец, поэтому ради коллектива пошел на это. В том сезоне мы должны были стать чемпионами, но немного недотянули, заняв 2-е место. Перешел на тренерскую работу. Потом последовало 4-е место в 1973 году, руководство расценило это как провал и сделало оргвыводы…»

В 1974 году у руля «Спартака» встал Николай Карпов (тот самый, с кем команда стала чемпионом в 1969 году), и Старшинов вернулся на лед в качестве игрока и второго тренера. И хотя былых рекордов уже не показывал, однако и «обедни» не портил. 26 февраля 1975 года он забил свой 391-й гол (в сезоне 1974/1975 он забил 13 голов) и отправился играющим тренером в японский клуб «Одзи Сейси» в Томакомае. Рассказывает Старшинов:

«В Японию я улетал в последний зимний день года Дракона – 28 февраля 1975 года. Я направлялся в Страну восходящего солнца не на соревнования, а на работу и не со сборной, как обычно, а с женой. Японский концерн «Одзи Сейси», один из крупнейших в мире производителей газетной бумаги, пригласил меня поработать с его командой в качестве тренера-консультанта…

Все произошло совершенно неожиданно. Однажды меня вызвали в штаб-квартиру «Спартака» (в то время я был играющим тренером хоккейной команды) и передали приглашение японской компании, которое, естественно, меня необычайно удивило. Я знал, что Япония – сильная и быстро прогрессирующая спортивная держава, традиционно преуспевающая в гимнастике, вольной борьбе, дзюдо, горнолыжном и конькобежном спорте, волейболе, плавании и почти неизвестном у нас бейсболе. Но я считал, что японцы не придают особого значения развитию хоккея в своей стране. Да и вообще, мне казалось, что невысокие и изящные японцы вряд ли могут играть в силовой, жесткий, агрессивный, а порой даже и жестокий хоккей, каким он предстает на международных аренах.

– Хоккейный клуб «Одзи Сейси», который приглашает вас, находится в городе Томакомае, на острове Хоккайдо, – сказали мне в штаб-квартире. – Президент компании Танака – большой поклонник и знаток хоккея, он обратил внимание на вас во время одного из чемпионатов мира и затем следил за вашими выступлениями. Так что собирайтесь в дорогу – в Японии вас уже ждут.

Легко сказать – собирайтесь в дорогу! Я готов был отказаться от необычного предложения, но что-то удержало меня от этого, и я попросил дать мне некоторое время, чтобы обдумать его.

Тогда Япония была для меня страной неизвестной и загадочной. Я с интересом стал просматривать книги о ней, и она постепенно представала в моем воображении многоликой и противоречивой. Особенно интересовала литература о японском спорте. В одной из книг я прочел: «Мало кто в Стране восходящего солнца по-настоящему знает, что такое хоккей. Здесь популярны футбол, регби, дзюдо, карате.

Наиболее благоприятные возможности заниматься хоккеем – у жителей самого северного японского острова Хоккайдо. Первый матч здесь был проведен более пятидесяти лет назад.

Японцы считают, что хоккей для них – спорт будущего. Они построили уже около двухсот катков с искусственным льдом, хотя чемпионат страны проводят пока всего пять команд.

Японцы охотно посещали матчи хоккейного турнира Белой олимпиады в Саппоро. На трибунах местного стадиона можно было очень часто видеть мальчишек из соседнего города Томакомай. Этот город стал столицей детского и юношеского хоккея в Японии. У его маленьких жителей самые серьезные намерения стать отличными хоккеистами».

Я несколько раз перечитал эти строки. Теперь многое становилось ясным: каков возраст японского хоккея, и насколько он популярен у молодежи, и какое место Томакомай занимает в хоккейной жизни Японии.

«Двести искусственных катков – это кое-что да значит! – размышлял я. – Это уже говорит о серьезном отношении к хоккею». И кажется, именно тогда я окончательно утвердился в решении поехать в Японию».

Старшинов работал в Японии три года в роли играющего тренера. И все время, что он там выступал, становился лучшим снайпером чемпионата. А пока его не было, его родной «Спартак» под руководством Карпова стал чемпионом СССР в 1976 году.

В 1978 году Старшинов вернулся на родину, в «Спартак», отыграл один год в сезоне 1978/1979. Этого Вячеслава Старшинова я видел воочию, поскольку посещал все домашние игры «Спартака» в Лужниках. Наша спартаковская «торсида» Вячеслава Ивановича уважала и гордилась им, ведь он был кумиром еще наших отцов и продолжал выходить на лед, даже несмотря на свой возраст (ему тогда было 38 лет!). В том сезоне «Спартак» занял почетное 3-е место, хотя годом ранее скатился на 8-ю строчку в турнирной таблице. Старшинов забил 11 шайб и сделал 7 результативных передач. После чего окончательно повесил коньки на гвоздь.

Вспоминает Старшинов: «Мне было уже 38 лет. Я был уже заведующим кафедрой физвоспитания МИФИ. То есть на тот момент я оказался чистым любителем, выступая за «Спартак», не получал ни копейки. Тогда, помню, даже шведы приехали к нам и сняли обо мне фильм, сказав при этом: «Покажите нам этого неандертальца – настоящего любителя!» Много говорили о том, что я вернулся для того, чтобы первым преодолеть рубеж в 400 шайб. Так это все из той же оперы: кому-то просто хочется сочинить красивую легенду. На самом же деле последний сезон стал для меня своего рода переходным периодом от активной хоккейной жизни к другой деятельности – научной. Сразу же нельзя бросить – слишком большие перегрузки.

У меня была возможность стать тренером «Спартака». Мало того, тренировать мне очень нравится, но к тому моменту у меня уже были совершенно другие интересы: я был доцентом, кандидатом наук и заведующим кафедрой. Тренерская работа требует полной отдачи, а отбывать номер – не для меня. За те 25 лет, что возглавляю кафедру, успел стать профессором, и вообще кафедру я не оставлю никогда…»

Отметим, что помимо научной деятельности Старшинов в свободное время увлекался поэзией – сочинял стихи. Это увлечение началось у него уже в зрелом возрасте. А получилось все случайно, со спора. Дело было так.

В их компании был поэт Александр Шигаев, один из создателей клуба «Звезды России». Однажды он написал и спел песню о Валерии Харламове, а потом довольно часто выходил на сцену, читал стихи, пел, не обладая при этом выдающимися вокальными способностями. Старшинов его все время подначивал: «Саш, занимайся ты своим делом!» А тот горячился: «Ничего ты не понимаешь, это же творчество!» Старшинов в ответ: «Давай спорить, что через три дня я напишу стихотворение!» Взял – и действительно написал произведение «Мы жизнь свою отдали спорту», естественно, на тему хоккея. Шигаев прочитал и удивленно сказал: «Ну ты даешь!» – «Так это ты меня заставил!» – рассмеялся в ответ Старшинов. С тех пор он стал писать стихи. Отметим, что еще в 70-е годы свет увидели две книги Старшинова, но не поэтические, а спортивные: «Я – центрфорвард» (1971) и «Хоккейная школа» (1974).

В конце 80-х на протяжении четырех лет (1987–1991) Старшинов был председателем Федерации хоккея СССР. Но после развала страны вынужден был уйти с этой должности.

В 1999 году Старшинов стал вице-президентом ГХК «Спартак», а в январе 2003 года занял пост президента родного ему клуба.

В 2004 году Старшинов избран в Зал славы отечественного хоккея, а три года спустя был введен в Зал славы Международной федерации хоккея.