Верхом на птице счастья

Глава 1

Кира оценивающе посмотрела на табло у себя над головой. Оно буквально пестрело информацией о вылетах и прилетах самых разных рейсов, по большей части отмененных в данный момент. И глядя на него, Кира думала о том, что при всем желании сегодняшний день нельзя назвать приятным.

Отпуск начинался у них с Лесей даже не на двойку, а на двойку с минусом, а еще точнее, так и вовсе на кол. На тот самый давно и прочно забытый, но такой обидный и беспощадный кол, ниже которого оценок в школе и придумать было невозможно.

И Кира даже знала, в чем причина ее несчастий. Все дело было в том, что они с Лесей решили сэкономить. Ну да, корень проблемы был именно в этом. Кто-то другой, может быть, не согласится и скажет, что экономия штука полезная. Но почему-то в отношении подруг это утверждение никогда не срабатывало. Обычно все попытки Киры и Леси сэкономить оборачивались для них еще большими тратами.

Как известно, скупой платит дважды. Вот сейчас эта беспощадная в своей правдивости народная мудрость и встала во всей своей красе перед подругами. А девушкам пришлось расплачиваться даже не столько своими деньгами, сколько своими нервами, что, согласитесь, ценится гораздо ниже, но стоит гораздо больше.

А сэкономить подруги решили на своем отдыхе. Верней, на дороге к нему.

– Зачем платить за вылет прямо из Питера? – заявила Леся, когда встал вопрос о путешествии на зимних каникулах. – Ведь мы можем спокойно вылететь из Хельсинки. И это будет стоить нам не в два, а в три или даже четыре раза дешевле.

Конечно, насчет учетверенной дешевизны билетов – это Леся погорячилась. Но в целом ее тактика была вполне обоснованна. Из Хельсинки в Европу летать дешевле – это известно всем. А добраться до Хельсинки от Питера раз плюнуть. То есть в обычные дни раз плюнуть, а вот в новогодние каникулы это оказалось целой проблемой.

Начались злоключения подруг с задержки поезда на границе. Причем вредничали обе стороны – и наша, и финская. Что-то без конца проверяли, перепроверяли, сверяли и все равно оставались недовольными. Пока шла бумажная волокита на таможне, на землю с неба упали первые снежинки.

– Смотри-ка! – обрадовался кто-то из пассажиров – поддавший коньячку и потому ударившийся в сентиментальность. – Снег! А я уж думал, что и в новом году мы будем без снега!

Леся вытянула вперед руку, и на ее перчатку упало несколько снежинок. Они очень красиво устроились на черной замше и совсем не собирались таять.

– Какая красота! – восхитилась она. – Зимой нет ничего красивей снега! Как хорошо, что он все-таки пошел! Нам с тобой повезло!

Кира улыбнулась в ответ и тоже подставила лицо под падающие снежинки. Но они все падали и падали. И Кира внезапно ощутила в груди неприятную смутную тревогу. Причину этой тревоги она поняла гораздо позднее, когда поезд все же прибыл на вокзал города Хельсинки. Прибыл он с задержкой не столько из-за стояния на границе, сколько из-за усилившегося снегопада, который заметал подъездные пути к городу.

Добираться до аэропорта подругам пришлось уже сквозь настоящий буран. Такси, которое они взяли прямо у вокзала, буксовало и вязло в снегу. Уборочная техника не справлялась с выпавшим снегом, несмотря на хваленую аккуратность и дотошность финнов во всем, что касается благоустройства их быта.

В здание аэропорта подруги влетели с твердой уверенностью, что их самолет улетел без них. Ведь они опоздали почти на два с половиной часа. Но оказалось, что их лайнер даже еще не подали под посадку.

– В Цюрих? Два часа назад? Ха-ха! Мы должны были вылететь еще пять часов назад, да видите, до сих пор сидим!

Быстро выяснилось, что когда на русско-финской границе для подруг снег только еще начал идти, в столице Финляндии он валил уже не первый час. Валил и заваливал все вокруг пушистым толстым одеялом. Так что подругам не оставалось ничего другого, как вытереть пот, пристроить свои вещички в уголке и присоединиться к целой армии ожидающих пассажиров. Сначала они ждали покорно. Потом стали ждать с раздражением. Затем попытались что-то выяснить, ничего не выяснили, зато устали, сдались и затихли.

И вот теперь выяснилось, что вылет задерживается на неопределенный срок. За последние десять часов это была уже третья задержка самолета. И если первые два часа у пассажиров рейса Хельсинки – Цюрих еще была хоть какая-то надежда на то, что погода над ними смилостивится и их самолет каким-то чудом сумеет подняться со взлетно-посадочной полосы, минуя снежный буран, то теперь от нее практически не осталось ничего.

– О, нет! – воскликнула Леся, когда удивительно приятный и доброжелательный голос диктора объявил о том, что их рейс задерживается еще на пять часов. – Только не это! Не хочу! Не верю!

Что «не это» и во что ей не верилось, если вокруг все находились точно в такой же ситуации! Пассажиры спали, кто где сумел пристроиться. Усталые люди и сами были уже не рады, что отправились в это путешествие.

Ох, не в добрый час пришла подругам мысль поехать на новогодние каникулы куда-нибудь подальше от вечно хмурого питерского неба, повыше и поближе к солнышку. И недаром же их домашние любимцы – кот Фантик и его подруга кошка Фатима всем своим видом выражали протест и несогласие с планами своих хозяек на предстоящие праздники.

А ведь обычно кошки всегда спокойно оставались дома одни под присмотром кого-то из соседей. Но в этот раз в них словно демон вселился. А точней сказать, тысяча маленьких кошачьих демонят. Кошки старались изо всех сил не пустить своих хозяек в путешествие. А девушки их не послушались. Вот и расплачиваются сейчас за свою неосторожность.

– Надо было прислушаться к мнению Фантика, – произнесла Кира, которая, оказывается, тоже думала о том же самом, что и ее подруга.

– Сама об этом же все время думаю! Недаром говорят, что у животных есть сверхъестественное чутье на неприятности.

– Надо было остаться дома.

– Надо было никуда не ездить!

Конечно, администрация аэропорта Вантаа, где в эти дни случилось настоящее столпотворение, делала все, что от них зависело. Они были молодцы. Выделили зону отдыха, где пассажиры могли по очереди поспать в горизонтальном положении. Организовали раздачу чая, кофе и воды. Также пассажиры могли получить горячее питание, так что ждать всем было почти комфортно. Но вот именно это «почти» все как раз и портило.

– Похоже, мы тут застряли надолго.

– Да уж, попали так попали.

– Терпеть не могу ждать.

– Хуже не придумаешь, чем ждать и догонять.

– Догонять еще туда-сюда, там хотя бы какое-то действие. А тут… Просто тупо сидишь, а денежки в это время утекают!

Сейчас был разгар новогодних каникул в России. И целые толпы россиян с детьми школьного и дошкольного возрастов желали уехать на каникулы, отдохнуть от работы и просто приятно провести время, сменив обстановку.

– Вот и отдохнули! Вот уж слетали! Чувствую, будем куковать тут все каникулы, а потом сразу же поедем домой! Смотрите, ребятки, по сторонам, наслаждайтесь!

Кира искоса взглянула на громогласного великана, который обращался к двум своим детям. Мальчишкам было лет по семь-восемь. И они смотрели на отца одинаковыми выпуклыми серыми глазищами, в которых застыло недоверие и ужас.

– Что, правда? – прошептал один из них.

– Да нет! – хихикнул второй. – Папа шутит! Папа, ты ведь шутишь?! Скажи, шутишь? Да?!

– Рот закрой! – огрызнулся на него папаша. – Ничего я не шучу! А будешь умничать, выдеру!

На защиту сыновей тут же кинулась их мать – миниатюрная и худощавая женщина, которая была мельче своего супруга раза в три. И, несмотря на разницу в их весовой категории, именно она была главной в этой семье. Она моментально заклевала своего супруга, который ретировался покупать себе газету, а детям шоколад.

Усмехнувшись, Кира перевела взгляд в другую сторону. Там картина была совершенно противоположная. Грузная и очень крупная женщина, ее супруг, который едва лишь доставал ей до плеча, и дочь-подросток.

У девочки была угреватая кожа, тусклые волосы и тяжеловатый подбородок. Но больше всего отталкивало от нее угрюмое и недовольное выражение лица. Впрочем, каким еще могло быть лицо у ребенка, который провел в толчее аэропорта уже много часов? И это вместо запланированной альпийской сказки, которую ей, по всей видимости, обещали родители.

– Мама, ну когда мы уже полетим? – ныла девчонка. – Мама, ну, скажи мне что-нибудь! Мама, ну чего ты заснула? Мне же скучно-о-о! Мама, ну что ты такая клуша?

– Ангелина! Помолчи!

Как ни странно, рявкнула на раскапризничавшуюся дочурку вовсе не мать, к которой приставала девчонка, а отец.

– А ты, Антонина, – продолжил он свою речь, – хватит дрыхнуть! Придумай что-нибудь, чтобы развлечь девочку. Слышишь, корова ты жирная? Проснись!

Бесспорно, в этой семье главным был муж, потом в табели о рангах шла дочь, а жена занимала третье место, увы, далеко не почетное. Судя по тому, как беспрестанно тюкали эту несчастную муж и дочь, она считалась у них чем-то вроде мячика для пинания в минуту плохого настроения. Сейчас настроение у папочки с дочуркой было однозначно плохое. И они изо всех сил стремились выместить его на мамуле.

Послушав их, Кира ощутила острое желание пересесть куда-нибудь подальше. Но вот только куда?

– Я договорился насчет гостиницы, – внезапно услышала она чей-то голос рядом с собой.

Оглянувшись, она увидела молодую пару – парня и девушку. Оба были одеты в горнолыжные костюмы. И явно тоже были из Питера. Во всяком случае, Кире казалось, что она видела этих двоих в поезде.

– Гостиница? – засомневалась девушка. – Прямо сейчас? А это не опасно?

– Чего опасного-то?

– А вдруг объявят наш рейс? Самолет улетит без нас!

– Очнись! Какой рейс! Мы тут застряли на сутки, если не больше! Перед нами еще десятки самолетов! И все они не вылетят в одну минуту!

– Нет, нет, все равно, я считаю, уезжать из аэропорта опасно!

– Гостиница всего в нескольких минутах езды. Я уже договорился с таксистом. Он довезет нас туда, а потом вернется. Если мы ему приплатим, он будет отслеживать наш рейс. И как только что-то изменится или погода улучшится, сразу же сообщит нам!

– Ну… Не знаю.

– Разве тебе не хочется отдохнуть на нормальной кровати, принять горячий душ, выпить чашечку кофе в нормальных условиях?

Девушке всего этого явно очень хотелось, потому что она быстро сдалась и махнула рукой:

– А! Была не была! Поехали!

Услышав это, Кира тут же вскочила на ноги. Упускать такой шанс она была не намерена.

– Простите! – преградила она дорогу молодому человеку. – Я тут случайно подслушала ваш разговор насчет гостиницы. И…

– И что? Хотите с нами?

– Ой! А можно? – обрадовалась Кира.

– Почему нет? – улыбнулся парень.

– Только я еще с подругой.

– Вот и прекрасно. Вы куда летите-то обе?

– В Цюрих.

– Ну, и мы туда же! Значит, чем больше нас будет в гостинице, тем лучше.

– Почему? – удивилась Кира.

– Во-первых, веселей, – пояснил ей парень. – А во-вторых, без нас двоих с Динусиком самолет может запросто улететь. А вот без четверых пассажиров на борту они уже подумают, взлетать или остаться.

Кажется, Кира начинала понимать интерес молодого человека в их с Лесей присутствии. Они были в высшей степени себялюбивыми. Но что с того, если его интересы совпадали в данный момент с их собственными.

Однако про себя Кира отметила, что с этим парнем ухо надо держать востро. При всей своей внешней безобидности, широкой улыбке и честном прямом взгляде, это был еще тот жук!

Но парень ее колебаний, кажется, вовсе не замечал. И провозгласил:

– Нам бы навербовать еще пару-тройку пассажиров, и будет вообще полный порядок.

Желающие отдохнуть в гостинице нашлись быстро. Это были те самые вредные отец и его мрачная дочь, свою неповоротливую маму они даже не стали спрашивать, просто подхватили под руки и поволокли за собой. А еще худенькая мать с двумя мальчишками. И конечно, их монументальный отец, который присоединился к семейству уже у выхода из аэропорта, вместе с шоколадками, газетой и кофем для жены.

Огромный чемодан, в который запросто могли бы уместиться оба ее сына-школьника, легко катила субтильная супруга великана. И самое удивительное, что, появившись с покупками, он не только не подумал отнять у жены груз, но еще и сунул ей в руку стаканчик с кофе.

– Это для тебя, дорогая! Как ты любишь, со сливками и двойным сахаром.

Удивившись про себя тому, как такая любительница сливок и сахара умудряется быть такой худой, Кира тут же прозрела. Действительно, потаскаешь на себе огромные чемоданы, да еще плюс трех мужиков, любые калории моментально сгорят.

Кроме них, к компании присоединился еще один молодой человек – Алексей, который тоже летел в Швейцарские Альпы, по делу исключительной важности. Увидев последнего компаньона, Кира с Лесей только покачали головами. Лакированные штиблеты на тонкой подошве. Элегантный плащ. Тончайшие шерстяные брюки со стрелками. И в довершение всего еще и щеголеватый кожаный чемоданчик в руках.

Другого багажа у молодого человека не было. При этом одет он был как угодно, но только не для активного отдыха на природе, пусть даже и такой облагороженной, как в Альпах. Никакого спортивного инвентаря с ним не было. А в его чемоданчик могла поместиться разве что смена нижнего белья. Да и то вряд ли она там была, до того холеным и лощеным выглядел этот тип. Скорей уж там лежал элегантный бритвенный станок и что-нибудь вроде нетбука самой последней модели.

Алексей просто невозможно гнул пальцы и делал вид, что он важная персона. Но почему-то Кире показалось, что действительно важная персона выбрала бы себе прямой рейс из Питера. Хотя шут его знает, какими принципами руководствовался этот денди.

Лесю этот последний участник их маленькой экспедиции тоже заинтересовал. И наклонившись к подруге, она прошептала ей на ухо:

– Что он делает с нами? В таком-то костюмчике! Можешь себя представить его в этом пальто и на лыжах!

– Не все люди летят в столицу Швейцарии, чтобы потом оттуда драпать в Альпы и кататься там на лыжах. У некоторых в Швейцарии есть и деловые интересы.

– Да?

Мысль о том, что нашу родину и высокомерную Швейцарию могут связывать какие-то интересы, помимо туристических, тут же привела Киру к мысли о коррупции, взяточничестве и мошенничестве в особо крупных размерах. То есть к мысли о старом уголовном кодексе, а именно о статьях, наказывающихся смертной казнью и конфискацией всего имущества. И не только самого преступника, но и ближайших его родственников – мамы, жены, детей.

А вот теперь уголовный кодекс к преступникам в белых воротничках стал мягче. А тем только того и надо. Тот же Мавроди, учредитель скандально известного общества «МММ», обманувший и ограбивший миллионы доверчивых вкладчиков, уже давно признан совсем даже и не преступником, а успешным коммерсантом.

Он вышел из-за решетки и дает интервью, пишет книги, видимо, объясняя тем, кого он ограбил, как избежать этого впредь. И невдомек этому человеку, что доверчивый и наивный гражданин никогда не станет подозревать всех подряд в том, что его хотят обмануть или кинуть. И в первую очередь потому, что сам так никогда не станет делать.

Называйте это хоть простотой, хоть глупостью, а истинно русский человек именно таков. И никакие «МММ» и им подобные его ни в жизнь не изменят.

Почему у Киры при взгляде на Алексея возникли мысли о коррупционерах, которые спешат укрыть свои наворованные у народа капиталы в благопристойно-неприступных швейцарских банках, девушка сказать не могла. Она просто почувствовала это. Почувствовала и сразу же забыла. Плевать ей было и на Алексея, и на его выкаблучивания, и на его подчеркнуто элегантный внешний вид.

Слишком у них с Лесей было много других, куда более важных, забот и проблем. Надо было загрузиться в такси, надо было скоординировать движение всех таксистов, надо было выяснить адрес гостиницы, куда они все отправлялись, а также перевести его на язык, понятный их шоферам.

Ни одна из подруг или других пассажиров не владели финским языком в том объеме, чтобы суметь произнести названный Славиком адрес. Славиком звали того самого молодого человека простоватой внешности, который и организовал это маленькое стихийное бегство русских туристов из терпящего бедствие финского аэропорта. И он взял на себя миссию обежать всех таксистов и сообщить им адрес гостиницы.

– Как хорошо говорить, и чтобы тебя при этом понимали!

Исстрадавшаяся от непонимания окружающих ее финнов, Леся откинулась на мягкую спинку сиденья такси и блаженно прикрыла глаза. Да, подавляющее большинство финнов отлично говорило на английском. Но вот беда, их английский, видимо, существенно отличался от английского самой Леси, что создавало при общении между ними заметные трудности.

Между тем Славик пообещал им всем, что очень скоро они окажутся в гостинице, которую держат чудная русская женщина Настасья и ее финский муж Йокке. Там понимают русский язык. Предоставят мягкие кровати и чистое белье. Обласкают с дороги и накормят вкуснейшим ужином. И при этом возьмут минимальную по меркам Финляндии плату.

– Поскольку мы прибудем большой компанией, нам всем будет положена приличная скидка.

Кира с Лесей покивали головами. Ну да, все правильно. Они и сами занимались туристическим бизнесом не первый год. Имели собственное туристическое агентство. Успешно вели свои дела. И отлично знали, что человек, который привел за собой еще десяток клиентов, заслуживает поощрения. И все эти клиенты, разумеется, тоже, чтобы они поступали так же и впредь.

– Сама Настасья очаровательная женщина, – успел сообщить Славик. – Честное слово, будь я холост, приударил бы за ней. А ее муж… Ну, что про него можно сказать, Йокке – финн, и этим все сказано.

Леся не была уверена, что правильно запомнила имя мужа хозяйки их гостиницы, потому что финский язык, несмотря на все ее мужественные попытки его изучить, упорно ей не давался.

– Зачем они постоянно сдваивают буквы и лепят одно слово на другое? – жаловалась она Кире. – Честное слово, в мире немного найдется языков, которые бы звучали труднее.

Но Славик уверил подруг, что в гостинице, куда они едут, таких трудностей у них не возникнет.

Они и не возникли, что правда, то правда. Но зато возникло великое множество других и куда более серьезных. Впрочем, обо всех них речь будет еще впереди.

Подруги были очень довольны, когда из-за круговерти разыгравшегося бурана перед ними выступили очертания сказочного домика. Огоньки по всему фасаду, небольшой красиво украшенный фонариками дворик. Зеленые елочки и другие деревца, до которых финны такие большие охотники, сейчас находились почти целиком под снежным покровом. Так что наружу торчали лишь их макушки.

А сугробы по обеим сторонам почти безукоризненно расчищенной дороги высились в человеческий рост. Падающий снег сверкал и искрился в свете многочисленной подсветки.

– Какая красота! – немедленно восхитилась Леся. – Умеют же люди жить! И почему наши так не могут?

– Не забывай, что половина заслуги в этой красоте принадлежит как раз нашей с тобой соотечественнице!

– Раз она вышла замуж за иностранца, она уже не совсем наша, а скорее их, – возразила Леся.

– Не уподобляйся старой свекрови, – посоветовала ей в ответ Кира и начала выгружать из машины их чемоданы.

На это у нее ушло порядочно времени. И когда она обернулась назад, то ни Леси, ни других своих попутчиков уже не увидела. Впрочем, и чемоданов тоже рядом с ней не было. Они скрывались за снежной завесой в дверях гостиницы. Ясное дело, не сами по себе утопали, они находились в руках плечистого молодого человека с густой гривой светлых волос.

Пришлось Кире резво трусить следом за обладателем столь явной скандинавской внешности. Ибо какая русская девушка втайне не мечтает о замужестве с таким вот красавцем?

Правда, при ближайшем рассмотрении финский красавец Киру несколько разочаровал. Все его достоинства хорошо смотрелись издали и… сзади. А вблизи отчетливо просматривались многочисленные дефекты. Глаза у носильщика были маленькие и как-то уж очень глубоко спрятанные под надбровные дуги. Волосы были не светлые, а скорее рыжеватые, клочковатые и давно не стриженные. И высокий рост никак не компенсировал солидное «пивное» брюшко, которое уже нависло у молодого человека над поясом брюк.

И это ему еще тридцати нету! А что будет с ним к сорока? А к пятидесяти годам? Во что он превратится?

Выбросив эти неприятные мысли из головы, Кира осмотрелась по сторонам. За исключением разочаровавшего ее носильщика, все остальное девушке понравилось. В гостинице было чисто, светло, уютно и как-то по-особенному празднично, нарядно.

Хозяева еще не убрали рождественские украшения, несмотря на то что официальный Новый год на всей планете миновал уже три дня назад.

Сами подруги дождались конца предновогодней суеты и лишь затем отправились в путешествие. Да и что им было делать в опустевшем офисе? Отвечать припозднившимся клиентам, что все туры давно распроданы и надо было раньше думать? Хотя бы за пару месяцев до всеобщего рождественского сумасшествия?

Нет, подруги не хотели виновато разводить руками и смотреть в укоряюще-жалобные глаза посетителей. А то еще, чего доброго, им пришлось бы самим отказаться от своей альпийской новогодней сказки и продать ее какому-нибудь бедолаге.

А так с них и взятки гладки. Уехали и уехали. Нет перед ними бедолаги, которому не достался их тур, нету и угрызений совести. И они с Лесей смогут отдаться приятным впечатлениям. То есть смогли бы, если бы не противный буран.

– Добрый вечер! С Новым годом! Как дела? Очень рады вас видеть!

На пороге появилась красивая высокая женщина с темно-русыми волосами, заплетенными в густую косу. Такие волосы подруги прежде видели лишь в старых фильмах про Русь Православную. И теперь с уважением смотрели на этакое сокровище, которое росло на голове у этой молодой женщины.

Впрочем, если присмотреться хорошенько, то кроме волос и статной фигуры других особых достоинств у вышедшей к ним женщины и не было. Ну, разве что мелодичный и одновременно звучный грудной голос, крутые бедра, тонкая талия, большие глаза… А что, собственно говоря, еще делает женщину красавицей?

И все же подруги не могли бы назвать хозяйку их гостиницы настоящей красавицей. Все дело в том, что настоящая королева осознает собственную красоту и значимость этой красоты для всего мира и держится, и ведет себя соответственно. А вышедшая к ним женщина, несмотря на все свои внешние достоинства, своей красотой не хвасталась. Не выпячивала ее, а, наоборот, прятала под повседневную одежду, под усталый взгляд, сгорбленную спину. Крала и у самой себя, и у всего остального мира.

Звали эту женщину Настасьей. Она жила с мужем в Финляндии вполне счастливо уже второй год. Была всем довольна и обеспечена.

– Как добрались? – тепло приветствовала она своих гостей. – Погода-то разыгралась, просто страх смотреть за окно.

– Погода ужасная, это верно.

– Впрочем, тут еще ничего. А помню, вот у нас дома в деревне, как непогода, так волки за околицей выть начинают. Вроде и не страшно дома-то, стены толстые, и в самом доме светло, а все равно мороз по коже от их воя продирает.

– Ну, ты вспомнила, Настена! – весело откликнулся разбирающий чемоданы Славик. – Тут-то у вас не волки, а самолетные двигатели воют.

– Не воют, Славочка, – как-то грустно усмехнулась Настасья. – У нас уровень децибелов специальным датчиком измеряли. Все у нас в норме.

– Всегда у вас все в норме. И не скучно тебе, Настасья?

Славик подтрунивал над хозяйкой так, словно был сто лет с ней знаком. А она и не думала обижаться на него. Только улыбалась своей замечательной, немного загадочной и печальной улыбкой. И отдавала распоряжения, куда нести вещи постояльцев, что накрывать на стол, отвечала, где у них в доме ванная, а где находится сауна. И умудрялась одновременно делать еще десятки других мелких дел.

Подругам досталась очень уютная комната, отделанная натуральным деревом. То ли сосной, то ли лиственницей. Девушки не слишком разбирались в древесине, зато они сумели оценить настоящий домашний уют, который из совсем недорогих подручных средств сумела создать неизвестная им дизайнер.

В том, что обставляла комнату именно женщина, у подруг не возникло ни малейших сомнений. Только женщина могла сплести из колосков пшеницы, ржи и овса кучу таких красивых веночков, украсив их еще и шишечками сухого хмеля, ягодками рябины, а также дополнить простыми соломинками, так к месту и по делу натыкав их в свои композиции. От последних веяло летним теплом и хлебным духом.

Постели были застелены безукоризненно чистым постельным бельем, на котором лежали красиво свернутые полотенца, переложенные колосками пшеницы. Пол застилала соломенная подстилка. А с потолка свешивались какие-то резные безделушки.

– Ну как? – встретила Настасья спустившихся вниз подруг. – Вам понравилась ваша комната?

– О, да! Очень. Спасибо вам огромное.

– А кто ее оформлял?

– Оформлял? – казалось, удивилась Настасья. – Я сама и обставляла. Кто же еще? А что? Плохо получилось?

В ее глазах мелькнул страх. Она очень боялась разочаровать кого-либо. И подруги поспешили заверить милую женщину:

– Просто чудесно!

– Мы прямо ахнули, когда вошли!

– Все эти колоски!

– И резные деревянные поделки!

– Прелесть!

– Правда? – тут же просияла им в ответ Настасья. – Я очень рада, что вам понравилось! А резные игрушки – это уже мой муж вырезал. Он у меня мастер на все руки. Он сейчас поехал в Хельсинки на рождественскую ярмарку. Продает там свои игрушки, а заодно обучает молодежь и всех желающих этому древнему ремеслу.

И Настасья качнула рукой свисающую с потолка жар-птицу с резным хвостом и пышным опереньем. Было видно, что своим мужем и его талантом она очень гордится. Но вот подруги просто не могли не подумать про себя, что Рождество-то в Европе уже давно прошло.

Финляндия хотя страна во многом православная, но Рождество отмечает по европейскому обычаю, в декабре, а не в январе вместе с Россией. Значит, основная ударная праздничная волна давно миновала. Тем не менее Настасьин муж все еще не вернулся домой. Похоже, как и многие финские мужчины, он был любителем крепко заложить за воротник. И сейчас прогуливал с дружками все то, что ему удалось заработать на рождественской ярмарке.

Но тут же подруги мысленно осадили себя, велев себе не соваться в чужие дела. Это не их муж прогуливает честно заработанные денежки, а Настасьин. Вот пусть она сама и думает, как ей быть.