Золушка за тридцать

Часть 2

На улице нас ждал очередной сюрприз. Вместо автомобиля Максима Сергеевича у бордюра стоял корпоративный монстр – огромный джип мерседес с недовольным водителем Валерой за лобовым стеклом.

– А он здесь зачем? – шепотом спросила я, про себя придумывая тысячу и одно оправдание, как оказалась в центре Москвы у дома шефа в девять утра.

– Чтобы отвезти нас в ресторан, – пояснил Макс так, словно я тупая и сама до такого ответа в жизни не додумалась бы.

– А ты на что?! – вспылила, хмуро подбираясь к задней двери мерседеса.

– Не наглей, Кудряшевская, – начальник посмотрел в мою сторону и все-таки пояснил: – Перегар у меня. А права пока не лишние.

Он быстро открыл передо мной дверцу, дождался, пока я влезу в салон, и сел сам спереди, рядом с Валерой.

– Доброго утречка, – тоном маньяка, встретившего свою жертву в переулке, поприветствовал нас водитель компании. – Куда едем?

– Как и вчера, – отмахнулся Макс, не замечая недовольного лица водилы. – К ресторану. Подождешь там минут пять и по домам нас развезешь. Потом свободен.

– С-спасибо, – Валера глянул на меня в зеркало заднего вида, и я почувствовала острую необходимость непременно сходить в воскресенье в церковь: поставить свечку за свое здравие.

Отвернувшись к окну, решила представить, что еду в общественном транспорте и не имею отношения к происходящему произволу. Только вчера на корпоративе сочувствовала Валерке, жалующемуся на тяжелую водительскую судьбу и жадно облизывающему взглядом бутылку простой русской водки, неизвестно как забравшуюся на стол между импортным коньяком, текилой и шампанским. И вот… сама стала виновницей срыва выходного дня.

Но я рассудила просто: мне еще хуже, чем Валере! Я вообще с шефом в одной кровати проснулась…

– Как дела, Кудриевич? – подал голос предмет моих негативных мыслей. – Затихла там. Не спишь?

– Не спит, – буркнул Валера, зевая. – В окно смотрит.

– А сама она что, язык проглотила? – Макс перегнулся через подлокотник, выглянул из-за кресла. – Плохо?

– Хорошо, – огрызнулась я, косясь на водителя.

– Ладно, – шеф улыбнулся, – тогда не забудь мои очки вернуть, когда с твоими разберемся.

– Угу.

Не успела отвернуться – снова встретилась с Валерой взглядами. Он прищурился, ухмыльнулся. Ну все… побежит в понедельник к девчонкам из бухгалтерии сплетничать, теперь не отверчусь. Придется признать, что ночевала у Макса. Скажу, на коврике гад уложил, а утром испугался, что невеста меня застукает, и отвез подальше.

Посмотрев на спинку сиденья перед собой, чуть не зашипела от злости. И чего ему приспичило водителя вызвать? Сказал бы сразу, что не поедет за рулем, я бы такси вызвала, или на метро добралась бы… А теперь не дай бог сплетня до дочери Соколова дойдет, вот вони будет…

Спустя следующие минут двадцать я и правда чуть не задремала. По пробкам мы двигались черепашьим шагом, а мне приходилось постоянно смотреть в окно, потому что Валера бдел и жаждал прочесть в моем взгляде как можно больше, чтобы после пересказать каждую увиденную эмоцию в бухгалтерии.

– Приехали, – наконец сказал Макс, и я облегченно вздохнула, выскочив из авто раньше, чем сам начальник.

– Ты – сама женственность и грациозность, – заржал гад, глядя, как я трясу носком сапога, пытаясь смахнуть грязные капли – наступила прямиком в лужу.

Отвечать ему я не стала, только представила про себя, как ставлю подножку со всеми вытекающими для его дорогого пальто последствиями. А потом говорю тихо так, надменно: “Вам так к лицу коричневый цвет”…

– Снова гадости думаешь, – констатировал Макс, подхватывая меня под локоть и утягивая за собой к ресторану. – Лицо сияет от счастья.

– Вовсе нет.

– Угу. Считаешь, не вижу?

Промолчала, опомнилась, оглянулась назад – Валера уже стоял у мерса, щелкал зажигалкой перед сигаретой, зажатой в зубах, и смотрел на нас так, как смотрят журналисты из желтой прессы на объекты. Этот чудак на букву “м” сто процентов уже строчил мысленно статью о том, как я стала любовницей Минаева и решила подвинуть дочку гендера. Мне крышка!

– Чего?

Оказывается, последнюю фразу сказала вслух.

– Крышка, – повторила, печально вздыхая. – Теперь сплетен точно не избежать. И разборок. Проще сразу уволиться, наверное.

– Ты о чем? – Макс замер и меня остановил. – Что за бред?

– Марина Викторовна будет на месте в понедельник раньше, чем я, – ответила, ухмыляясь. – Чувствую, новость о моей ночевке в твоей квартире уже понеслась по телефонным проводам. Валера вон и сейчас стенографирует, а ты только масла в огонь подливаешь.

Макс обернулся к водителю, посмотрел на него пристально, склонив голову то направо, то налево, потом сообщил:

– Мало ли, что может себе напридумывать одинокий мужик за сорок? Пусть себе треплется, Кира Вадимовна, нам-то с вами виднее, что и как было. Ну и… Поверь, я смогу убедить Марину в любой правде. Сказала ты, что ничего не было, значит, не было. Ясно?

Я кивнула, внезапно чувствуя, как екнуло сердце в груди.

А еще подумалось вдруг, изменилось бы что-нибудь, если б я сказала, что между нами что-то было? Что тогда сказал бы своей невесте Макс?

Фу, глупости какие в голову лезут.

Тряхнув головой, улыбнулась шефу, зарядившему меня своей безграничной уверенностью, и бодро пошла в ресторан забирать окуляры.

А дальше… Очки нашлись, вера в себя вернулась, и, даже несмотря на косые взгляды администратора ресторана, настроение слегка поднялось. Подумаешь, отожгла? С кем не бывает? Было и прошло!

Так настроив себя на позитивный лад, я вышла навстречу Валере, оставив шефа о чем-то беседовать с барменом, попрощалась и умчалась в далекие дали, а именно, к метро. Ехать с мужчинами не хотелось, говорить тоже, а прогуляться и проветрить порядком уставший от перенапряжения мозг – очень даже. По пути остановилась у киоска, купила себе шоколадку и уже через пять минут безжалостного поглощения калорий стала совсем счастливым человеком. Полноватым в области таза, но счастливым.

В метро впорхнула как в родную стихию. Вот уже неделю мой жучок-фольксваген простаивал в мастерской неподалеку от дома, ожидая деталей для ремонта. Он долго фыркал и чихал, пока не встал, не подавая признаков жизни, чем страшно меня напугал. Кредит-то за него мне еще три года платить… Так что пока дружок был “на лечении”, мне приходилось вспоминать, каково это – быть помятой, а иногда и раздавленной всмятку, если возвращалась домой в час пик.

Сегодня же было не особенно людно, в вагоне нашлись свободные места, а на телефоне – о чудо – остался заряд у батареи, чем я тут же воспользовалась, войдя в соцсети. И… настроение упало. Быстро так. Я бы сказала, оно кануло в Марианскую впадину и все еще летело вниз, не достигая дна, заставляя судорожно сдерживать дыхание и крепче цепляться за смартфон китайской сборки.

В Инстаграме меня отметила на фотографиях Юля, Алиска и Светочка. Везде я была очень весела, прямо скажем, на кураже: улыбка зияла на пол-лица, открывая обзор на все тридцать два зуба и зев. Из положительного выделила один момент: несмотря на кучу выпитых холодных напитков, горло было не красное. Я не простыла. На этой прекрасной ноте оптимизм сдох, успев дрыгнуть ногами и больно задеть жизненно важный орган, качающий кровь в организме. Сердце крякнуло, охнуло и обвалилось в пятки. А глаза продолжали смотреть на последнее фото: я среди коллег… на руках у Макса, уже без очков и почему-то без обуви. На лице у меня очень загадочное выражение, перекошенные губы, глаза в кучку, брови “ушли” под челку… М-да, не начинала кокетничать никогда, так нефиг и начинать было, тем более спьяну. Фотограф, похоже, тоже испугался, потому что часть лиц на фото было смазанным – у бедолаги рука явно дрогнула. Но мое было видно прекрасно, я бы сказала, лучше всех!

– Капец, – проговорила, шмыгая носом. – Хоть бы она еще не видела!

Судорожно открыв комментарии, начала читать восторженное:

“Уф! Горячо у вас было” – от неизвестного мне мужика.

“А-а-а-а! (смайлик восторга, смайлик, где вместо глаз сердечки и рот, как у меня, в пол-лица) Как круто вы затусили, жаль, меня не было!” – от Людки из отдела маркетинга.

“Пипе-е-ец! Удали, Свет, я здесь ужас-с-с!” – Юля, лицо которой на фото размыло.

“Вижу, хорошо погуляли”, – Марина Соколова. Дочь нашего генерального директора, она же невеста Макса, на руки которого я нагло забралась.

Посмотрев на время последнего комментария, поняла, что он оставлен вот только что, юуквально пару минут назад. Медленно убрала смартфон в сумку и, откинув голову, прикрыла глаза, слушая, как включился таймер, начавший отсчет моего существования в фирме.

“Прощай, жучок”, – подумала, воспроизводя в памяти свою любимую машинку, которой недавно исполнилось два года. Вот уволят меня завтра, и что тогда делать? Где брать деньги на кредит? Черт, когда же я научусь экономить и откладывать на вот такие вот мега черные дни?!

От пагубных размышлений отвлек звонок. Из сумки запел Лепс, и я поморщилась. Мама. Совсем недавно кто-то из ее умных современных коллег завел аккаунт в Инстаграм, после чего и моя дражайшая родительница не преминула открыть для себя новый удивительный мир. Там она черпала рецепты, советы по гимнастике лица, смотрела смешные ролики и, конечно, следила за мной. Хотя и призналась вскоре, что у меня жуть какая скучная страничка. Рекомендовала ее разбавить чем-то “живеньким”, а то читать нет никакого удовольствия.

Дослушав мелодию и так и не вынув смартфон из сумки, я облегченно вздохнула, заранее придумав оправдание: ехала домой и не слышала звонка. Вот и все. Говорить сейчас на тему собственной безрассудности я была не готова, слушать нравоучения тоже. Потому что и сама все прекрасно осознавала.

Душу грело лишь несколько вещей: жила я от мамы отдельно, в хорошей съемной однушке, ну и на работу нужно было выходить только послезавтра. Выходные давали мне шанс побороть депрессию, промониторить доски объявлений с работой и воскресить веру с надеждой. Любовь, так и быть, пусть пропадает пропадом – не до нее в современных реалиях.

Дома стало немного спокойней.

Раздевшись и сразу забравшись в душ, я включила напор воды посильнее, смывая прожитое гелем с запахом ванили. Приторно-сладкий аромат въелся в нос, заставляя морщиться и вспоминать подругу Аньку недобрым словом, ведь она с недавних пор решилась распространять косметику. И первое, что сделала эта маркетолог от бога – пришла ко мне со своими баулами. Продав мне едва ли не половину своей сумки с “невероятной” скидкой в шесть процентов, Анька счастливо умчалась к сестре предлагать и ей “вкусняшки”, а я теперь была обеспечена всякой фигней на год, если не больше.

Пенки, тоники, несколько видов мицеллярной воды, гели для душа, соли, жидкие мыла и скрабы… Они заняли все свободные полки и страшно раздражали одним своим существованием в моей съемной однушке. А еще пришло осознание того, сколько денег я бестолково спустила. И косметика среди трат была меньшим из зол.

Устроившись на работу в “Sokolov”, я первое время по инерции экономила. Месяца два, может, три… Хотя, скорее, меньше. После мизерной зарплаты медсестры оклад секретаря первого помощника генерального директора в крупной рекламной фирме казался мне чем-то на грани фантастики. Но к хорошему привыкаешь быстро, и я не исключение.

Уже через полгода Анька, слушая мои сомнения по поводу того, стоит ли купить новые батальоны от известного кутюрье за триста баксов или лучше подождать и взять немного дешевле, возмущенно вклинилась в рассуждения с замечанием:

– Кудряшова! Еще недавно ты приходила ко мне занять денег на кроссовки, потому что в старых дырка стала слишком большой, а на улице той осенью оказалось удивительно много луж. Ты вообще себя слышишь?! А ну бери себя в руки и дуй сдавать на права! Хоть какой-то толк от новой должности будет.

Я сначала воспротивилась такой позиции. Из чистого упрямства. Потом подумала и действительно отучилась. Да, мой инструктор стал намного седее после наших совместных поездок, но права я таки получила. С третьего раза. Теорию сдала сразу, а вот с практикой вышла загвоздка: не давалась мне парковка как следует, да и с зеркалами во время поездки я не очень дружила… В общем, взяла гаишника, принимающего экзамены, измором, как сказала моя мама.

Макс, исправно отпускающий меня на занятия, увидев корочку, подтверждающую право его секретарши управлять автомобилем, торжественно поздравил, достав коньяк из собственных запасов. Я тогда пить отказалась, и ему пришлось отмечать за двоих. Дело было в пятницу, и после пятой выпитой рюмки начальник предложил показать, чему меня научили в школе вождения.

Предпочитая мысленно опускать детали, вспоминаю лишь изредка тот краткий миг своего позора… Мы сели в шикарную машину Макса, он отмахнулся, решив не пристегиваться, и я, воодушевленная его бесстрашной верой в мои способности, рванула навстречу ночной Москве.

С парковки, увы, мы так и не выехали, зато разбудили спящего на рабочем месте водителя Валеру. Я сбила боковое зеркало с корпоративного авто и на этом доверие начальства закончилось. Дело быстро замяли, Валеру отправили в сервис ремонтировать нечаянно полученное машинкой увечье, а меня… меня отругали. Коньяк из Макса тогда быстро выветрился, и он, уже будучи совсем трезвым, заявил:

– Таким как ты, Кудриманская, не место за рулем! Помнишь, что там говорят про обезьяну с гранатой? Врут! Все гораздо хуже…

Раззадорил, короче. Уже на следующий день, обуреваемая жаждой доказать, что я чего-то да стою, отправилась в один из салонов небезызвестной компании оформлять кредит на первое в своей жизни авто. Им и стал мой красненький жук, напугавший до икоты половину компании в следующие пару недель.

Люди при виде меня, въезжающей на парковку, крестились, отчего я злорадно улыбалась, чувствуя себя ни больше ни меньше богиней. Макс, проходя мимо, бунтовал и громко спрашивал у самого себя, почему в уголовном кодексе нет статьи в отношении потенциальных маньяков за рулем. А я продолжала верить в себя и брать отсутствие таланта измором. И не даром говорят упорство и труд все перетрут – в конце концов, у меня кое-что получилось!

А именно врезаться в шикарного мужчину.

Он был плечист, высок, атлетически сложен и совершенно не скандален. Виталик просто вышел из своего внедорожника, в заднюю часть которого я въехала, перестраиваясь в пробке на соседнюю полосу, постучал мне в окошко и предложил помощь. Оказалось, мужик руководил сетью гаражей, в которых делали ремонт автомобилей.

Я согласилась на все. Сначала на ремонт, потом на свидание и на после свидания…

Недели три летала в облаках, пока мне не позвонила жена Виталика, уточняя, почему некий Кирилл (а именно так я была записана в его айфоне) пишет ее мужу эротические сообщения на ночь.

Так очередной бурный роман закончился, и в моей жизни настал новый этап. Любовная диета! Я посадила себя на безсексие, безпоцелуйство и даже безсвидание. Низкокалорийнее некуда. Удалив аккаунты с сайтов знакомств, поставила в соцсетях на аватарку Новодворскую и решила погрузиться в работу с головой, строя карьеру.

Ну и… вышло что вышло.

Проснулась в постели начальника.

Задавшись вопросом, как быть в такой ситуации, каждый ответит по-разному. Я же нашла решение довольно-таки быстро.

Усевшись в любимое кресло, я укрылась пледом и достала с полочки, прибитой рядом, секретное оружие от любой хандры. Электронная книга ласково моргнула, “просыпаясь”, и выдала приветственную надпись на китайском. Я счастливо вздохнула, погладила слегка потрепанный переплет, выполненный из кожзаменителя, и ткнула пальцем в папку "Перечитать!". Там хранились самые любимые книги, к которым можно было возвращаться снова и снова под особое настроение. Почти все фэнтези да не простое, а презрительно называемое мужчинами “девичье”.

Взгляд мой алчно вперился в список скачанного из электронных магазинов добра. Блуждая между имен любимых авторов, хотела было снова погрузиться в мир, созданный Даной Арнаутовой, но поняла, что нужно нечто более волшебное, нежное и любовное. И тут вспомнила о новинке от Ольги Гусейновой…

Макс был забыт уже с первых страниц книги, так же, как и его невеста, моя мама и всевозможные неприятности. Я ушла в нирвану, читая о приключениях героини романа, периодически вздыхая и охая на ходу, как тот бычок из стихотворения Барто.

Как пролетели вечер и ночь почти не запомнила, только на журнальном столике прибавились три чашки и с десяток фантиков – свидетелей моей бессонницы. Заснув лишь под утро прямо с электронной книгой в руках, я чувствовала себя счастливой, хоть и сильно уставшей. В голове четко сформировалось желание снова игнорировать существование мужской пол, жить для себя и завести кота. Хотя мужика из только что прочитанного романа тоже хотелось, но разве такого найдешь?

Следующее утро наступило в обед, и встречала я его сильно помятой.

– Воскресенье – день тяжелый, – посетовала, увидев себя в зеркале и быстро опустив взгляд. Волосы, вздыбившиеся от осознания того, что понедельник неумолимо приближается, пригладила рукой, мазнула по зубам щеткой и, зевнув, пошла варить кофе.

Звонок в дверь застал нас с туркой, наполненной ароматным напитком, на полпути к чашке. Назойливо повторившись раз пять. Пришлось тащиться к двери и уточнять, кого там принесло. Предчувствие не обмануло: ломилась ко мне родная мать. Вся негодуя от моего исчезновения, она скинула сапоги, шубу и отняла чашку с бодрящим напитком, резко ополовинив ее, только после этого слегка смягчившись.

– Послал же бог дочь! – обобщила родительница все ругательства вкупе, продолжая бессовестно поглощать кофе, но уже маленькими глотками, растягивая удовольствие. – Ты не понимаешь, что я волнуюсь?

Я смиренно вздохнула, промычала неопределенное “м-м-м” и залила кипятком чайный пакетик. Пока размешивала добавленный в чашку сахар, мама рассказывала, как не могла мне дозвониться, как едва не заработала мигрень на ровном месте и чуть с ума не сошла от любопытства!

– Так кто он? – завершила родительница монолог.

Я вскинула брови, повела плечами, демонстрируя полное тугодумие и нежелание идти на контакт.

– Брось! Я ведь видела фото в Инстаграм, – глаза мамы заблестели от предвкушения. – Он что, здесь?

Я закашлялась, отставила в сторону чай и пошла к холодильнику: искать, чем бы заесть недовольство.

– Нет? – не сдавалась родительница без боя. – А почему тогда ты трубку не брала?

– Потому что спала, – ответила, вынимая колбаску и сыр. – Бутерброд?

– Со вчерашнего дня спала? – мама покачала головой, схватилась за левую грудь. – Нет, мне этого никогда не понять. Я тебя выносила, родила, вложила в тебя все, что могла, а ты относишься просто наплевательски. Неужели так сложно позвонить раз в день?

– Мы до этого фото неделю не созванивались и ничего, – ответила, все больше раздражаясь. – И нет, мам, с тем мужчиной у нас ничего не было. И не будет.

– Почему?

– Потому что он – мой шеф.

– Ха! Ты как будто вчера родилась. Пересмотри старый добрый фильм, “Служебный роман” называется, – парировала матушка.

– У него невеста есть.

– Невеста – это не жена.

– Она – дочь нашего генерального, а я – секретарша с медицинским образованием, взятая по объявлению.

– Может, ты красивее, – как-то уже менее уверенно буркнула мама.

– Ну, если учесть, что Марина Викторовна младше меня на восемь лет, одевается в самые модные бренды и профессия у нее – хождение по салонам с тренажерными залами, это можно тоже отмести.

Мы молча пожевали бутерброды: я бодро, с аппетитом, а мама медленно, с тоской.

– Ладно, будет и на твоей улице праздник, – постановила она в итоге, допив кофе и поднявшись. – Убедилась, что с тобой все хорошо, и побегу дальше. А ты звони, не забывай! Мы с отцом волнуемся.

– Привет ему, – вяло улыбнулась я.

– Вот сама и передашь, – мама говорила уже из прихожей, натягивая сапоги. – Приезжай к нам в следующую субботу, мы тебе подарок ко дню рождения готовим.

– Не надо ничего…

– Поздно! Ждем, целуем, любим. Закрой за мной! Пока-пока!

Хлопнула дверь, и в квартире вновь воцарилась тишина. Только пять минут назад она была необходимой и желанной, а теперь стала какой-то печальной, с депрессивным привкусом.

Представилось вдруг, как приду в понедельник на работу, а там уже Мариночка ждет и смотрит так свысока, как только девицы ее положения умеют, взращенные в богатых семьях. А я сяду за стол вся несчастная, и лохматость на голове неописуемая, и бледность лица от недосыпа повышенная, и маникюра нет… Вот такую некрасивую меня и уволят. Разве это дело?

Определенно нет! Увольняться – так с видом королевы, чтоб Мариночке понятно было, что не одна она с красивой мордашкой уродилась! Так что пришлось плестись в комнату и искать телефон, а потом бронировать время в салоне. Благо мы с ним в одном доме находились.

А в телефоне ждал сюрприз. Пропущенные вызовы от Аньки, мамы и… Макса. Даже странно. Чего это шеф снизошел до меня в выходной?

Набрав знакомый номер, включила громкую связь и начала собираться в салон. Долгое ожидание не предвещало разговора, и я уже вздохнула с облегчением, когда услышала злобное: “Наконец-то” …

С той стороны чем-то зашуршали, хлопнула дверь, зажурчала вода.

– Ну? – проговорил Макс тихо, но с явным упреком. – Куда сбежала, Кудрова?

– Не понимаю, о чем вы, – отозвалась, втискивая свою самую округлую часть в джинсы.

– Что за детский сад? – продолжил шеф. – Почему не дождалась меня из ресторана? Ведешь себя как ребенок.

Хотела ответить, но тут с его стороны послышался стук, потом все стихло, даже журчание воды стало не так слышно.

“Прикрыл трубку ладонью, – поняла я. – Значит, у Мариночки ошивается…”

– Ладно! – вернулся к разговору мой бесстрашный босс. – Мне пора. В понедельник поговорим. И смотри мне, без глупостей!

Я на автомате кивнула, глядя на потухший экран телефона. Ну и самомнение у мужика: думает, я из-за него в панике бьюсь? Или локти кусаю от неразделенной любви? А вот и нет, у меня есть самолюбие, книги и кофе! Кофе, кстати, заканчивается…

Тряхнув головой, набрала Аньку и пошла обувать сапоги.

– Аллоу, – подруга зевнула в телефон. – Что, Кира, совесть проснулась?

– Никак нет, – отрапортовала я, ухмыляясь. – Скорее, заснула окончательно. Ты чего хотела?

– Поговорить о нашем, девичьем. – С той стороны скрипнула кровать, Кира запыхтела и, поднявшись, куда-то пошла. – Как там у тебя дела?.. Что на личном фронте?

– Глухо, – выпалила я, закрывая квартиру.

– Видела я твое глухо, – обвиняюще сообщила Анька. – Симпатичный!

Я закатила глаза и подумала о том, что пора удалять аккаунт в Инстаграме вовсе – слишком многие люди, благодаря ему, знают обо мне больше, чем нужно.

– Ну так не смотри больше. Не может между нами быть ничего. Надо позвонить, чтоб удалили фото на фиг, а то одни неприятности от него.

– Так уже, – Аня вгрызлась в яблоко, аппетитно захрустела в трубку. – Еще вчера удалили. Обидно, я даже заскринить не успела. Красивый какой мужик, он кто?

– Макс, – вздохнув, вошла в лифт и поехала вниз. – Начальник мой.

– Воу! – хруст прекратился. – Тот самый?! Который перспективный супер-мужик, на которого все бабы в вашей фирме засматриваются?

– Он.

– Который тебя на работу в обход двух молоденьких девчонок взял?? А потом еще сам учил, как правильно ксерокопии с двух сторон делать?

– Да.

– Который…

– Ну хватит! – рявкнула я, и женщина, входящая в подъезд, подпрыгнула, посмотрев на меня с испугом. Пришлось сделать умильное лицо, пробормотать “извините” и говорить тише. – Потом созвонимся, некогда мне.

– Ну-ну, жду звонка.

Аня отключилась первой, а я, наконец, добрела до салона, отдавшись в руки девочек-пчелок.