Разворот

1

1

Секрет счастливых людей прост

– это отсутствие напряжения.

Конфуций

Быть стаером, видеть, как изменяется жизнь другого от твоего щелчка пальцами, твоего взмаха ресниц, твоего мысленного посыла – стань другим, стань счастливым! Именно об этом говорили, когда убеждали. На деле это оказался тяжелый кусок хлеба, иногда черствый, иногда заплесневелый, иногда политый горючими слезами. В реальности пришлось выполнять монотонную работу, по запуску другой линии жизни у абсолютных незнакомцев, которых невероятной рулеткой подкидывал в твою жизнь отдел распределения. И нет никакой возможности запустить ее у себя! Где брать сюжеты для новых запусков? Как не стать высохшим колодцем? Как не потерять тонкую грань передвижений между было и стало. Мысли неслись, как скакуны, не было никакой возможности их остановить. Момент нового проекта наступал, состояние внутри становилось критическим. Чувства обострились настолько, что казалось молекулы обмениваются внутри не только электронами, но и ядрами. Надо смотреть внимательнее, так бывало каждый раз, одновременно паника и азарт, возбуждение и концентрация, когда твой новый подопечный уже рядом или вот – вот появится. Не пропустить его!!!

В прошлый раз, была бабуля, которая при первом знакомстве произвела впечатление романтичной, состарившейся особы, на деле этот прелестный Божий одуванчик оказался поклонницей Мисс Марпл, с такой жаждой жизни и такой глубиной, что расставаться и передавать ее в отдел линеров было жаль, хотелось еще и еще прикасаться неуловимыми потоками к такому мощному фонтану жизнелюбия. Надо признаться, что вместе с ней грелось и мое самолюбие, сознавать, что этот поток зажег ты, простой сотрудник первой линии судеб.

Прошлый проект, как-то сам собой всплыл в памяти и воспоминания потянули меня в пространство, где ты можешь еще раз перелистать любую историю, где ты и очевидец, и участник, и рассказчик. Это было здесь же, в кафе.

Аромат кофе привычно разносился по залу, шумела кофе машина, радостно брякали чашки о блюдца, посетителей было немного. Здесь в углу было очень удобно наблюдать за всеми, кто был в зале. Напротив, была входная дверь, так что вновь прибывшие тоже были под прицелом. Состояние было полуобморочным, напряжение уже зашкаливало, а я все не могла определить своего подопечного. И было непонятно то ли он уже здесь, то ли вот-вот появится, то ли момент для запуска уже упущен и для следующего момента нужно будет прилагать определенные усилия и формировать обстоятельства, то ли я невнимательна и что-то пропустила. Помощь пришла неожиданно от молодой мамочки. Они с дочкой сидели рядом за столиком. Девчонка, высунув язык, увлеченно рисовала распечатанный лист раскраски диснеевской принцессы в бальном платье, испытывая эмоции по десятибальной шкале на восьмерку. Карандашные следы ложились ровно и ярко, еще немного и все будет готово, можно с гордостью показать маме. Мама скучала, сначала она что-то смотрела в телефоне, но это почему –то ей быстро надоело, и она переключилась на зал и посетителей кафе. Тут наши интересы пересекались, я следила за ней, а она переводила свой взгляд с одного столика на другой.

В дальнем углу сидела Лариса, она бывала здесь очень часто, про таких говорят постоянный клиент. Жизнь пересекла меня с ней года три назад, познакомила и оставила в неопределенных отношениях. Это когда при встрече не просто здороваются, но могут завести разговор на разные темы, но при этом дальнейшего сближения не происходит. Дистанция не сокращается, каждый как сидел на своей жердочке, так и сидит, и пересесть то ли боится, то ли не чувствует потребности. Лариса была дочкой профессора и докторанткой в местном университете на философском факультете. В свои тридцать два года она умело сочетала домашнюю работу, семейные хлопоты, заботу о подрастающем сыне, живой интерес к мужу, страсть к путешествиям и карьерный рост. Как ей это удавалось, для меня было тайной. Как оставалось тайной и то – сама ли она так тонко чувствовала вариативные течения, или с ней поработал кто-то из наших, дал четкие ориентиры, которые она, обладая незаурядным умом и интуицией, приняла и смогла воплотить в жизнь. Лариса работала, ноутбук радостно моргал своим экраном, и даже на расстоянии было видно, им человеку и машине хорошо, у них симбиоз.

Соседний столик с Ларисой занимал мрачный тип с бородой. Смотреть на него было интересно, перед ним стояла пустая тарелка из-под салата, он жадно и быстро ел свою порцию блинов с ветчиной и сыром, запивал чаем и ни на что не отвлекался. На первый взгляд ему было лет сорок, спортивного телосложения, короткие черные стриженные волосы, на висках проседь, борода, как у Тургенева. Все мужские бороды в моей голове идентифицировались только с классиками русской литературы. Это началось еще в школе, в кабинете литературы висели портреты писателей. За годы учебы они врезались мне в память настолько остро, что я практически на автомате могла отличить бороду Некрасова от бороды Куприна или Чехова. Это точно была борода Тургенева, невольно мелькнула мысль, каков бы он был с окладистой бородой Льва Николаевича. Почему-то в голове возникли озорные мысли, закружились роем, какой он бывает – этот мрачный бородач, когда он весел и открыт миру? Каким блеском загораются его глаза, когда он влюблен и очарован? Что нужно сделать, чтобы рухнул кокон его неприкосновенности?

От мыслей меня отвлек разговор молодой мамочки с официанткой. Мамочка спросила: «Можно мне оплатить счет вон того столика? Просто хочу сделать им приятное», и она кивнула в сторону. Я перевела взгляд, наискось от меня, через ряд столов, сидела компания барышень, возрастной категории за шестьдесят пять точно, а может и старше. Зрелище это было невероятное! Четыре дамы, одна интереснее другой, пришли в кафе, посплетничать и поговорить за жизнь, похихикать и вспомнить прошлые истории, поделиться впечатлениями и новыми рецептами народной медицины. Кто знает точно, о чем они говорили? Первая дама, на которую у меня упал взгляд, была спортивного вида, с короткой стрижкой, с резкими движениями и готовностью к моментальному старту, это читалось во взгляде, в ее манере вести разговор, в реакции на ответы, словом в жизненной динамике. При взгляде на вторую даму, сложилось впечатление – сердцеедка, и ее прошлое наверняка было наполнено поклонниками и цветами. Я перевела взгляд на третью даму – не иначе профессор университета. Рассматривая ее, рука невольно потянулась, вспоминая, как нужно брать правильный билет на экзамене, а организм отреагировал дрожью и замиранием сердца. И вот среди них, я и увидела свою подопечную – «Мисс Марпл». Осознание пришло сразу, это она. А потом паника, что делать, такой возрастной проект? Но как-то все устроилось, она оказалась великолепной, и расставаться с ней было грустно.

Я снова сидела в углу, это было мое любимое место – в нем было всегда уютно и комфортно, даже тогда, когда наступал критический момент, и панические нотки начинали звучать громче. Принесли мое латте, глоток кофе примирил меня с окружающей действительностью, напряжение замерло, давая возможность передохнуть. «Еще раз посмотри внимательно», – раздался в голове голос. Медленно я переводила взгляд с одного посетителя на другого, сверяясь со своим компасом, но подтверждения не было Взгляд задержался на девушке лет двадцати двух, может она? Я стала сканировать пространство тихо, чтобы не нарушить тонкую грань между было и стало. И в этот момент зашли двое, женщина лет тридцати пяти и девчонка подросток. В кафе ввалилось что-то ужасное, тоска и отчаяние заполнили практически все свободные от энергетики уголки – еще секунду назад комфортного места. Стало неуютно.

– Ну, куда ты пошла?! Сюда иди, договаривались же, вся в отца, – громко скомандовала женщина. Девчонка погребла на зов, безучастно и безрадостно.

Лариса, еще секунду назад транслировавшая в мир симбиоз человека и ноутбука, отвлеклась от ноутбука и осмотрелась, у меня мелькнула мысль – точно наша.

Где-то внутри зашевелилась паника. Мама и дочка, как огромная клякса, на чистовике, отобразились в пространстве. Проект начал свою жизнь, точка отсчета поставлена. Но почему двое? Что я буду с ними делать? Опять все начиналось с вопросов?

Кофе был в большой чашке, пить его было приятно, мысли успокаивались и настраивались на работу. Ввалившаяся тоска, от присутствия в кафе разных персонажей, свалялась в клубки и стала распределяться, чтобы никому не мешать, а то ведь и расправиться могут. Тонкие материи знают и умеют выживать в разных условиях самостоятельно.

По первым ощущениям было более или менее понятно и грустно. Остальное надо было уточнить и браться за работу. Работы здесь было много. Почему-то всплыла ассоциация – целина. Надо выкорчевать, скосить, дать отдохнуть, перепахать, посеять, дождаться ростков, взлелеять, дать зацвести, и только тогда осторожно посмотреть на результаты работы, никак не раньше!!! Если зацвело не то, не дожидаясь плодов, срочно выкорчевать, заново перепахать, снова засеять, взлелеять, дождаться цветения, посмотреть то ли. Совершенно точно было понятно, что делать все это надо на две персоны. В такой сложной ситуации я была только однажды, еле-еле удалось тогда довести проект до конца без помощи аналитического отдела ошибок. Проект удалось завершить, но воспоминаний и выводов пришлось закрепить в своей памяти на огромный отчет в триста семьдесят страниц печатного текста. Но надо признаться – тогда и в моей собственной жизни был полный крах, вспомнилось старое, чувства вновь затрепетали, тоска снова стала разрастаться.

2

2

Нет смысла бороться с тем, что Вам не нравится,

лучше вложить силы в то, что вы действительно любите.

Конфуций

Чем хороши всякие мудрые книги, так это тем, что там всегда можно найти точку отсчета или поворотного момента, с которого можно сделать первый – самый трудный шаг или начать разворот. Сегодня моим другом в первом шаге стал Конфуций, совершенно не понятно откуда в моей голове, как на светящемся табло, пробежали буквы – Верьте в первую очередь в себя, другие последуют этому примеру! Ну что ж – это и хорошо, в этом проекте другом моим и советчиком будет он – Конфуций!

План начал собираться по крупинкам. Надо будет зайти в книжный и купить что-нибудь про великого китайца – это ведь не могло быть просто совпадением – это могло быть только знаком, который нужно правильно прочитать, интерпретировать и воплотить в жизнь. Пока я сидела и анализировала свое состояние от первого момента контакта, от потока первых ощущений и впечатлений, события продолжали развиваться дальше.

Maman (пока буду называть ее так!) устроила своей дочери такую головомойку с диковинным набором основного словесного потока и фонтанирующими брызгами, состоящими из междометий и мусорных слов, за которые в школьных сочинениях и выступлениях снижают баллы. Посетители кафе стали искоса переглядываться и недовольно поджимать губы, хотя в открытую никто ничего не говорил. В окружающем пространстве процент тоски стал нарастать. Тонкие матери очень чувствительны. Это всегда меня удивляло. В их мудром существовании всегда есть способность к изменениям, ситуационной адаптации и восстановлению позитивного контроля пространства! Активность maman была пресечена самой что ни на есть простой формой. Официантка, по всем признакам недавно принятая на работку студентка, несла кофе влюбленной парочке, расположившейся за соседним столиком слева, от стола, выбранного моими подопечными. Maman вдруг начала размахивать руками с такой амплитудой, что уронила с подноса чашки с кофе, и густой ароматный напиток пролился на ее юбку и пол. От неожиданности она замолчала, девчонка замерла в ужасе, официантка растерялась и оцепенела, а влюбленная парочка весело расхохоталась. Посетители включили режим ожидание на продолжение скандала и повышение градуса, на помощь бросилась администратор с какими-то правильно выученными словами. И сквозь завесу эмоций, взглядов, вздохов и напряжения зазвенел голос влюбленной барышни: «Какое чудесное место, оно нас не хочет отпускать, давай побудем здесь еще!». Maman отчего-то не смогла выйти на новую ступень накала страстей, момент для взрыва был упущен и скандал пришлось скомкать в непонятную форму, состоящую из бормотаний, обиды, пониженного настроения и еще всякого непонятного хлама, который непонятно откуда берется, когда ситуация переходит в стадию мгновенного завершения. Процент тоски медленно пополз вниз и вскоре в зале воцарилась вполне рабочая атмосфера.

Теперь, когда первый контакт состоялся, я узнала участников проекта, можно было выдохнуть и понаблюдать за только что обретенными подопечными. Пока mamanходила в дамскую комнату, после фиаско с разлитым кофе, и приводила себя в порядок, девчонка сидела за столиком, уткнувшись в сотовый телефон. На вид ей было лет двенадцать, со всеми видимыми неудобствами пубертатного периода (прыщами, жирными волосами, неумело используемой декоративной косметикой и прочей другой атрибутикой подросткового периода). Наблюдать за ней было интересно, за ощетинившимся забором игл дикобраза сидел пока еще маленький, серый, мяукающий комочек, который очень отчаянно хотел, чтобы его услышали и пригрели. Шерсть на комочке вдруг стала подниматься дыбом, и он начал занимать позицию обороны, как раз в тот момент, когда из дамской комнаты вышла maman. Наблюдение пришлось переключить на нее. Отчего то практически сразу возникло понимание, что это как раз тот типаж – который сам себе создает трудности, и в первую очередь тем, что считает себя самой умной, а потом ценой героических усилий преодолевает эти трудности, выпавшие ей в результате неправильной работы рулетки под названием судьба.

Допив свое кофе, рассчитавшись с официанткой и оставив ей положенные чаевые, я пошла домой. Нужно было все взвесить, определиться с планом действий и браться на работу. План вырисовывался простой. Проще всего для того, чтобы вписаться в жизнь моих подопечных, причем обоих сразу, нужно стать учительницей в школе, и тогда контакт будет практически круглосуточным и без сложностей. Оставалось только забежать в канцелярию, сверить правильность объекта с отделом аналитики и отметить дату начала проекта.