Хрестоматия для 3 класса

Когда погасла надежда

Печально закончился этот день, и опять наступил вечер. На кухне всё было по-прежнему: инкубатор продолжал нагреваться, лампочка продолжала гореть, но надежда у нас совсем погасла. Мишка молча сидел и вертел в руках яйцо. Мы долго думали, разбить его или пока подождать. Вдруг Мишка испуганно посмотрел на меня. Мне показалось, что он увидел позади меня что-то страшное. Я оглянулся. Позади ничего не было. Я снова взглянул на Мишку.

– Смотри! – прохрипел он и протянул мне яйцо, которое было у него в руках.

Сначала я не разглядел ничего, но потом заметил, что в одном месте яйцо треснуло и как будто бы надломилось изнутри.

– Что это? – говорю. – Может быть, ты сам ударил яйцо нечаянно?

Мишка отрицательно замотал головой.

– Тогда что ж это может быть? Наклёвка?

Мишка молча закивал головой.

– Почему ты так в этом уверен?

Мишка пожал плечами:

– Сам не знаю…

Я осторожно приподнял надломленную скорлупу ногтем. В яйце получилась дырочка. Из неё на минуточку высунулся жёлтенький носик цыплёнка и сейчас же спрятался обратно.

От радости мы с Мишкой не могли вымолвить ни одного слова и молча бросились обнимать друг друга.

– Вот так чудо! – закричал Мишка и залился счастливым смехом. – Ну, куда нам теперь бежать? Куда бежать?

– Постой, – говорю. – Куда бежать? Зачем бежать?

– Ну, надо бежать, сказать ребятам!

Мишка бросился к двери.

– Постой! – говорю. – Ты хоть яйцо оставь. Что ты, побежишь к ребятам с яйцом?

Мишка вернулся и положил яйцо в инкубатор. В это время к нам пришёл Костя.

– А у нас уже есть цыплёнок! – закричал Мишка.

– Врёте!

– Честное слово!

– Где же он?

– А вот посмотри!

Мишка открыл инкубатор. Костя заглянул в него:

– Где же цыплёнок? Тут одни только яйца.

А Мишка забыл, куда сунул яйцо с наклёвкой, и никак не мог отыскать его среди остальных яиц. Наконец он его нашёл и показал Косте.

– Братцы! Да там ведь самый настоящий цыплячий нос торчит! – закричал Костя.

– А ты думал, что мы тебе какой-нибудь фокус показываем?.. Конечно, настоящий!

– Сейчас, братцы! Вы это яйцо держите покрепче, а я побегу за ребятами! – закричал Костя.

– Беги, беги, а то ребята совсем уже перестали верить в цыплят. Никто и не зашёл за весь вечер ни разу.

– Да они все у меня сидят и всё ещё верят, только они боятся беспокоить вас и каждый раз меня посылают узнать, как дела.

– Почему же они боятся?

– Ну, они ведь понимают, что вам не до них. Вам-то небось и без ребят было тошно.

Костя бросился к дверям, и мы слышали, как он застучал каблуками по лестнице.

– Батюшки-матушки! – закричал вдруг Мишка. – А я ещё маме ничего не сказал!

Он побежал звать маму, а я схватил яйцо и побежал показать своей маме.

Мама посмотрела и велела положить яйцо обратно в инкубатор, потому что оно может остыть и тогда цыплёнок простудится.

Я прибежал обратно к Мишке, смотрю – он скачет по кухне как угорелый, а мама и папа стоят и смеются.

Мишка увидел меня и закричал:

– Ты не видел, куда я сунул яйцо? Я весь инкубатор перерыл – нет нигде!

– Какое яйцо? – спрашиваю я.

– Ну какое… С цыплёнком!

– Да вот оно, – говорю.

Мишка увидел у меня в руках яйцо:

– Ах ты, растяпа! Схватил яйцо и убежал! А я тут ищу его.

– Тише! – сказала Мишкина мама. – Столько шума из-за одного яйца.

– Да ты посмотри, что за яйцо! Разве это простое яйцо? – ответил Мишка.

Мама взяла яйцо и стала разглядывать маленький клювик цыплёнка, который виднелся сквозь дырочку. Папа посмотрел тоже.

– Хм! – усмехнулся он. – Удивительное дело!

– Что же тут удивительного? – сказал с важностью Мишка. – Просто явление природы.

– Сам ты явление природы! – засмеялся Мишкин папа. – В цыплёнке, конечно, удивительного ничего нет, а вот удивительно, как он у вас получился. Я был уверен, что у вас из этой затеи ничего не выйдет.

– Почему же ты не сказал ничего?

– А зачем говорить? Я думал, что вам полезнее заниматься делом, чем бегать по улице.

Тут на кухню явилась Майка. Платье на ней было надето задом наперёд, ботинки – на босу ногу. Она уже легла спать, но услышала про цыплёнка и тоже захотела посмотреть, поэтому она очень спешила и оделась кое-как. Мы дали ей на минуточку подержать яйцо. Она стала заглядывать в дырочку одним глазом. В это время цыплёнок высунул клюв.

– Он меня клюнуть хотел! – закричала Майка. – Ишь ты какой! Не успел из яйца вылезти, а уже дерётся.

– Ну нечего тут на цыплят кричать! – сказал Мишка.

Он отнял у неё яйцо и положил в инкубатор.

Вдруг на лестнице послышался шум и топанье ног. Кухня быстро наполнилась ребятами. Яйцо снова пошло по рукам. Каждому обязательно хотелось заглянуть в дырочку и увидеть цыплёнка.

– Братцы, – надрывался Мишка, – отдайте яйцо! Ему ведь надо в инкубаторе лежать – цыплёнок простудится!

Но никто не слушался. Насилу отняли мы у ребят это яйцо и положили в инкубатор.

– А на других яйцах нет наклёвок? – спросил Витя.

Мы принялись осматривать другие яйца, но наклёвок больше не было.

– Нет, только номер пятый наклюнулся, остальные яйца без наклёвок, – ответил Мишка.

– Может быть, они тоже наклюнутся? – говорили ребята.

– Ничего, – сказал Мишка, сияя от радости. – Если у нас выведется только один цыплёнок, я и то буду доволен. Всё-таки мы недаром трудились. Вот он, результат!

– Ребята, – сказал Сеня Бобров, – может быть, надо разломать скорлупу и выпустить цыплёнка на волю? Ему ведь тесно в яйце сидеть.

– Что ты! – ответил Мишка. – Нельзя скорлупу ломать. У цыплёнка кожа ещё слишком нежная, можно её поцарапать.

Ребята долго не расходились. Каждому хотелось увидеть, как цыплёнок выберется из яйца, но было уже очень поздно, и им пришлось уйти домой.

– Ничего, ребята, – говорил на прощание Мишка, – это ещё не всё! Наверно, кроме этого и другие яйца наклюнутся.

Когда ребята разошлись, Мишка осмотрел ещё раз яйца и нашёл ещё на одном наклёвку.

– Смотри, – закричал он, – номер одиннадцатый наклюнулся!

Я посмотрел: яйцо номер одиннадцать тоже было с наклёвкой.

– Ах, какая досада, что ребята ушли! – говорю я. – Теперь уже поздно за ними бежать.

– Да, жалко! – пробормотал Мишка. – Ну ничего, завтра увидят уже готовых цыплят.

Мы сидели у инкубатора и упивались счастьем.

– Это только мы с тобой такие счастливые, – говорил Мишка. – Не каждому небось выпадает такое счастье!

Наступила ночь.

Все давно уже спали, но нам с Мишкой даже не хотелось спать.

Время бежало быстро. Часа в два ночи наклюнулись ещё два яйца: номер восьмой и десятый. А когда мы заглянули в инкубатор в следующий раз, то даже ахнули от изумления. Посреди яиц барахтался маленький новорождённый цыплёнок. Он пытался подняться на своих лапках, но всё время шатался и падал.

От счастья у меня захватило дыхание, сердце сильно забилось в груди.

Я поскорее взял цыплёнка в руки. Он был ещё мокренький и какой-то облезлый. Вместо перьев на нём были рыжие волосики, которые прилипли к его тонкой, нежной розовой кожице. Мишка поскорее открыл кастрюлю, из которой мы сделали грелку.

Я посадил цыплёнка в кастрюлю. Мы подлили в чугунок горячей воды, чтобы цыпленку было теплее.

– Теперь он высохнет, обогреется и станет совсем хорошим, – говорил Мишка.

Он вынул из инкубатора две половинки скорлупы, из которой вылупился цыплёнок, и сказал:

– Удивительно, как в такой маленькой скорлупе мог помещаться такой огромный цыплёнок!

А цыплёнок на самом деле казался огромным по сравнению с маленькой скорлупой, из которой он вылупился. Он ведь лежал в скорлупе скрюченный, с поджатыми лапками, с подвёрнутой головой, а теперь он расправился, вытянул шею и стоял на своих маленьких ножках. Мишка принялся рассматривать обе половинки скорлупы и вдруг как закричит:

– Да это ведь не тот цыплёнок!

– Как «не тот»?

– Ну, не тот, не первый! Первый наклюнулся номер пятый, а этот одиннадцатый.

На скорлупе в самом деле был номер одиннадцать.

Мы заглянули в инкубатор. Номер пятый по-прежнему лежал на месте.

– Что ж это он? – говорю я. – Раньше всех наклюнулся, а вылезать не хочет.

– Наверно, он слабенький и не может сам разломать скорлупу, – сказал Мишка. – Пусть полежит ещё и наберётся побольше сил.