Век необычайный

Когда зачитываешь выдержки из этой книги, прям кусками, людям, которые любят произведения Бориса Васильева, у них случается шок. У меня он был тоже. Я никак не думала, что все эти годы, что писатель получал премии, издавался на бюджетные деньги, писал советские книги, на самом деле он имел совсем другие взгляды. Ему было все ненавистно в родной стране, начиная от школы, учителей, образования, заканчивая справедливым общественным строем. В книге Борис Васильев также рассуждает на тему генетики и того, что у дворян генетически более умные дети, а у простых людей- более глупые и тд. Он всячески подчеркивает свое дворянское происхождение и свои более высокие права, чем у остальных людей. Все идеи субъективны и не логичны. Единственное, что если абстрагироваться и просто читать как биографию,…

Книга Васильева – это не история века, хотя в ней и упомянуты такие моменты, как революция и Гражданская война, раскулачивание и Сталин, Великая Отечественная война и дело врачей. Это и не история жизни самого Васильева, хотя он и делится интересными фактами об отце – бывшем офицере царской армии, о матери – из древнего дворянского рода, о дяде матери – друге Льва Толстого, о дедушке и бабушке, с которыми была связана, на мой взгляд, достаточно грязная история, и о себе в том числе. Обо всём это сказано как-то обще, вскользь, зачастую эти сведения просто тонут в претендующем на философию словесном потоке, посвящённом главной теме – «плачу Ярославны» по уничтожаемой в СССР интеллигенции, преимущественно дворянской, – как единственного носителя культуры. Сама культура понимается Васильевым…

В целом, скорее хорошо, чем плохо. Хорошо уже тем, что автору есть что сказать и в тексте видно искреннее желание. Другое дело, что иногда это желание учить и воспитывать, рассказать истину в последней инстанции (что не слишком приятно читателю), иногда это желание возмутиться чем-то из окружающей действительности, но часто это и захватывающий рассказ хорошим языком о течении ХХ века и жизни автора. Борис Васильев прекрасный стилист и когда он заинтересован в рассказе, то читать его легко, интересно, познавательно. Кажется, что и человек он довольно честный, что даже иногда мешает - местами думаешь, что вот тут можно было бы не так прямолинейно, а с большим пониманием к людям. Но уж как есть.

В список "плохо" я отнесу разорванность текста. Видно, что писалось с перебоями, в разном…

Ещё в школе я впервые познакомилась с творчеством Бориса Васильева и с тех пор это мой любимый автор. Я знакома далеко не со всеми его книгами, но "Завтра была война", "В списках не значился", "А зори здесь тихие" я постоянно перечитываю, знаю чуть ли не наизусть. Поэтому было крайне любопытно познакомиться с мемуарами писателя, с его жизнью, взглядами и убеждениями.

Было неожиданно узнать, что Борис Львович с таким неприятием относился к советской власти. Потому что я не смогла вспомнить среди его героев антагонистов советского строя, но зато сразу вспомнила маму Искры, товарища Полякову, красного командира, глубоко преданного революции.

"Век необычайный " разбит на три части, очень разные. Первая - детство и юность, пришедшиеся на 20-30е годы ХХ века, но по духу больше напоминающие…

Даже спустя несколько дней после прочтения книги, у меня ощущение такое, знаете, как детстве – когда тебя поругают ни за что, чаще всего за чужие проделки, ты наплачешься горько и сильно от обиды, а потом ещё долго-долго всхлипываешь, и на сердце очень тяжело, именно от незаслуженного наказания. Вот у меня сейчас абсолютно такое же состояние. Я не знаю как реагировать на эту книгу, потому что в ней для меня оказалось огромное количество непонятного, внутренне непонятного, что разделило для меня Бориса Васильева на прозаика, которого я бесконечно люблю и уважаю, и на человека, некоторые мысли которого я отторгла, как абсолютно не близкие мне. Удивительно, но такое случилось впервые и, наверное, я права в своем нежелании читать автобиографии авторов, не хочу ничего знать, кроме их…

А голоса ложатся как колосья, и не собрать для деток урожай. Российская судьба – чересполосье, люби его, сынок, и уважай… Владимир Леви

(Именно эти строки крутились у меня в голове, пока я читала книгу воспоминаний Бориса Васильева. Я даже специально заглянула в словарь Ожегова. Метафора оказалась подходящей, правда, чересполосье – авторский неологизм, есть чересполосица. Чересполосица – 1. Расположение земельных участков одного хозяйства полосами вперемежку с чужими участками. 2. Беспорядочно перемежающиеся действия, изложение).

Вообще-то я собиралась начать знакомство с творчеством Бориса Васильева с романа Отрицание отрицания либо с Картёжник и бретёр, игрок и дуэлянт (из саги об Олексиных), но увидела книгу воспоминаний под названием "Век необычайный" и поняла: вот с чего мне…