Иконостас

Эта книга могла бы отлично вписаться в шаблон "что я ожидал" - "что я получил". Но это, конечно, как всегда, очень субъективно. Дело в том, что до прочтения книги я прослушала лекцию, где профессор очень здорово пояснял за символы и метафоры в живописи. Ну и, как-то, я такие ожидания возложила и на эту книгу. (Теперь-то я знаю, что иконопись не суть живопись, поэтому позор мне.) То есть я, конечно, понимала, что автор - духовное лицо и это философская теологическая литература, а не развлекательный нон-фикшн, но.. Это не мешала мне формировать неадекватные исходным данным ожидания. А потом я открыла книгу и попала в математику сновидений, а потом долгие объяснения почему икона это не просто икона и пишет её не художник, а святой отец, даже, если физически это делает художник, и мне стало…

Пересказ глупым человеком того, что говорит умный, никогда не бывает правильным, поскольку он бессознательно превращает то, что слышит, в то, что он может понять. Бертран Рассел, «история западной философии».

Любая философия это тяжелое чтение. Тут уместно сравнение с математикой - думаю, каждый испытывал это ощущение, когда ты следишь за материалом и все кажется очень очевидным и легким, а потом моргнул, и как будто пропустил несколько лет, которые уже никогда к тебе не вернутся. Если я правильно понимаю (в чем я далеко не уверена) Флоренский рассуждает о значении и предназначении иконы в жизни человека. Он ищет метафорическое значение в технических особенностях создания иконы. Например, то, что иконописец движется от темных цветов к светлым - Флоренский сравнивает эту технику с…

Икону нельзя ставить в один ряд с картинами и мерить их одной меркой, как это иногда кому-то хочется сделать. У неё совершенно иные задачи и другая суть. Раскрытию этой сути и посвящён "Иконостас" о. Павла Флоренского. Написан он интересно и хорошо. Объясняет многие вещи, после чего взгляд Стоглава в XVI веке на иконопись уже не выглядит чем-то диким. Икона рассматривается с разных сторон. Затрагивается и прочая живопись, включая фаюмские портреты, Ренессанс, гравюру. Книга пользуется заслуженной славой, однако надо сказать, что, во-первых, она очень православная, то есть желающих почитать беспристрастный искусствоведческий взгляд ждёт разочарование, во-вторых, даже для верующих здесь могут быть некоторые перекосы и странности, которые надо иметь ввиду. Так, "Иконостас" начинается…

Итак, "Иконостас". Нам было необходимо прочитать эту книгу в рамках курса эстетики. Одногруппники плевались, как, впрочем, плюются на любую мысль, завуалированную в сложную формулировку. Признаюсь, и я не любитель размашистых измышлений, но здесь, ухватив нить одной мысли, довольно легко следовать за ней на протяжении многих страниц. Небольшая характеристика: книга шикарна с точки зрения православия, православной эстетики и теории искусства (точнее, иконописи). А теперь краткий обзор, который я оставляю на случай своей забывчивости. Сначала в книге автор рассуждает о дольнем и горнем мире, небе и земле, а также о том, где находится граница между этими двумя обычно не пересекающимися пространствами. Флоренский утверждает, что во сне, и его повествование становится едва не эзотеричным,…

Что в литургическом времени и пространстве хлеб и вино не символы тела и крови Христа, а буквально – тело и кровь, я узнал в 14 лет. На уроках древнерусской литературы. Их нам вела настоящая монашка в миру, строгая сухая дама с прямой спиной графини, вросшими ногтями и наглухо затянутым пучком. Наталья Владимировна. Мы называли ее Аш-бэ, как марку сигарет. В то время я постигал мир лошадиными дозами. Я узнал, что нет вина слаще, чем на губах пьяной девочки, что нет радости полней, чем радость творчества и угара дружеской пирушки, и что русская иконопись отнюдь не наивное искусство, а «умозрение в красках», и каждый элемент иконы, будь то золотая пленка штрихов, пропорции фигур или светотень ликов – имеет свое конкретно-метафизическое значение. Однако особенно ни во что я в то время не…