Мой Пушкин

Книгу читала летом после шестого класса и уж точно тогда я не могла ее правильно понять. Сейчас почему-то вспомнилось. Наверное, когда увидела конкурс на рецензии к публицистике. Но сразу написать не успела, теперь восполняю пробелы. Еще при первом прочтении на меня произвели впечатления некоторые фразы, до сих пор их помню. Тогда я еще воспринимала их просто как интересные словообороты, несколько смешные ввиду своей необычности. Теперь решила составить их список.

...Пушкин - поэт, а Дантес - француз.

...но до "Дуэли" Наумова был другой Пушкин, Пушкин, - когда я еще не знала, что Пушкин Пушкин. Пушкин не воспоминание, а состояние, Пушкин - всегда и отвсегда...

Памятник Пушкина был не памятник Пушкина (родительный падеж), а просто Памятник-Пушкина, в одно слово, с одинаково…

Книга расшикарнейшая: одновременно легкая, как стихи, текущие рекой, и вдумчивая, мудрая, как проза. И житейская, и философская. Наивная и продуманная, выверенная до мелочей. Она о Пушкине и о Цветаевой. О ком в большей степени? О Пушкине глазами Цветаевой, ее ушами, душой, сердцем. Это ее восприятие личности и творчества признанного гения. Оно особое, не похожее ни на мое, ни на чье-то другое, потому что выстраданное, продуманное, прочувствованное, временем проверенное. Кто главный герой "Капитанской дочки"? Ответ прост, утверждает Цветаева, конечно, Пугачев. Какая пара фигурирует в тексте? Гринев и Пугачев. А Маша - бледная моль, вечно вздыхающая и всего на свете боящаяся.А Пугачев - центр, Пугачев - притяжение, Пугачев - бунт, крик, буран, стихия, вожатый, спасение. Пугачев - любовь.…

Очень люблю Цветаеву, ее лирику и особенно поэмы, и очень люблю Пушкина. Так что в этих воспоминаниях-размышлениях для меня сошлись две большие любви.

Цветаева пишет прекрасно. Это не просто впечатления, ощущения и ее видение Пушкина, это целый мир, описанный белым стихом, стихами в прозе. Цветаева потрясающе передает самые ранние детские впечатления, такие непосредственные, но важные, и то, как они повлияли на нее уже потом, в последующей взрослой жизни, во что трансформировались.

В красной комнате был тайный шкаф. Но до тайного шкафа было другое, была картина в спальне матери - "Дуэль". Снег, черные прутья деревец, двое черных людей проводят третьего, под мышки, к саням - а еще один, другой, спиной отходит. Уводимый - Пушкин, отходящий - Дантес. Дантес вызвал Пушкина…

Мне нравится Цветаева. А Пушкин - нет, никогда не нравился. А она нравилась всегда. Она говорит о любви к любви, которая вовсе _не_любовь. О том, как полюбила Пушкина в стихах, а стихи в Пушкине. И в себе. И во всём мире. О стихии поэта в стихии стихов. Для меня, не только мыслящей, но и дышащей образами, проза Цветаевой стала одним большим образом - мягким и податливым, как пластилин, но столь же твёрдо держащим форму. Его можно мять, резать, придавать другие очертания, но всё же первоначальный замысел останется неизменным. Ведь эти мысли - её! - и мои тоже, такие родные и понятные. "Мой Пушкин" не читается, нет. Он осознаётся - сразу и бесповоротно.

Интересно. Живо. Захватывающе. Взгляд на стихи Пушкина детскими глазами - просто открытие. Взгляд на "Капитанскую дочку" - открытие в квадрате. И Белинский попросту нервно курит в коридоре.