Там, внизу, или Бездна

По первой публикации роман вызывает бурю, искру, скандал, но читая сейчас понимаешь, что много тогда для скандала было и не нужно. Сатанизма не сказать чтобы было много, а само описание - не в детальных и изобилующих реалистичностью описаниях. Фигура Жиля де Рэ явно не победит на конкурсе "Лучший дядя", но все подано с соломкой. Автор явно не смакует, обгладывая и полируя, каждую косточку факта или сцены.

В романе набрано всего по чуть-чуть. Немного есть оккультизма, критики натурализма, современного общества и, в частности, литературной братии, которая либо упивается своей популярностью по салонам и разбазаривает талант, конвертируя его в деньги, либо дряхлеет в собственной никчемности и самоупивается неудачей. Действительность человеческая нелицеприятна. Протагонист романа, Дюрталь,…

Не знаю, может 130 лет назад роман производил более сильное впечатление, но сейчас читается как ужасы для домохозяек. Из сатанизма тут немного: слухи, пересказываемые украдкой, степенные обсуждения ритуалов при свечах, жизнеписание Жиля де Рэ вложенное как "роман в романе", ну и один раз опишут всамделишную черную мессу. Книга очень благочестивая, герой искренне ужасается и внутренне содрогается вещам, которые сейчас не смутят даже школьника. Есть в этом некоторое очарование, светлая незамутненность религиозного чувства, но на мой вкус излишне блаженно и богобоязненно. Говорят в этот период Гюисманс уже внутренне обратился к Богу, хоть формально еще католичество еще и не принял, и это хорошо чувствуется.

Впрочем книга все равно хорошая. Антураж наполнен милым домашним уютом: обеды на…

Короткий роман адепта европейского декадентства Жориса Карла Гюисманса "Без дна" - это не книга о сатанизме и магии, не книга о религии, не жизнеописание средневекового барона Жиля де Ре. Это главным образом попытка автора высказать все свое негодование переходному периоду развития европейской культуры, который стал происходить на стыке XVIII и XIX веков ("fin de siecle").

Гюисманс устами главного героя Дюрталя раскрывает перед читателями свое видение происходящих процессов и в общем свое негодование ими: победа сатанизма в эру позитивизма, падение нравов, поднятие социализма и трансформация элитарной культуры в массовую, уход от средневековых традиций и многое другое.

Так, утверждает герой "Без дна", стык веков - это время, когда люди начинают обращаться к магии, с особым рвением верить…

Энциклопедические труды Жорис-Карла Гюисманса, французского писателя конца 19 века, его непоседливый исследовательский дух, особая обособленность, - все это прекрасно, но нужно иметь неистребимый побудительный мотив, чтобы все это читать. Может я никогда самолично не достигну того состояния добровольной тяги к уединению, а может и подготовки не хватает, чтобы должным образом все это оценить, но в настоящий момент присоединиться к почитателям Гюисманса не могу. Например, он является любимым автором Мишеля Уэльбека.

"Без дна" ("La-bas", другие названия "Бездна", "Там, внизу") более щадящий труд по отношению к читателю, нежели читанный ранее "Наоборот", где автор вываливает на головы людям неуемное количество имен и названий. Вообще, как мне видится, писатель, являясь даже каким-то символом…

Какой-то особой ценности книга не представляет, но иногда становилось горячо. На пляже — сойдет))

Коварная вещь воображение! Откладывая интересующую тебя книгу до гипотетического момента, когда она якобы должна наиболее тебя поразить, предвкушая предстоящее удовольствие, которое лишь усиливается в томном ожидании, давая книге время, чтобы она полностью обволокла собой твои мысли, ощущаешь, как подсознание рождает неведомые образы, столь подходящие книге, как интуитивно все глубже погружаешься в непознанную доселе атмосферу, как близиться час, когда тебе суждено будет воплотить длительное мечтание в реальность. Но увы и ах, как это часто бывает на практике, процесс ожидания оказывается куда ярче и содержательнее, чем время, прожитое в книге. Наверное, в этом и скрывается причина, почему так легко объяснить свое неудовольствие отдельными опусами, указать на каждый его недостаток, ну и…

Неспешность повествования для меня не вопрос. Динамичность сюжета не является мерилом ценности. Кроме того, по моим критериям этот роман не входит в череду неторопливых. Сюжет совсем не статичен, а еще хорош тем, что он многообещающ. Автор умело манипулирует им, приковывая внимание читателя.

Действие разворачивается вокруг главного героя Дюрталя, романиста, занятого созданием книги о сатанистах Средневековья, в частности Жиля де Ре. Автор вкладывает в уста Дюрталя слова о том, что нельзя написать увлекательно о сатанистах прошлого, не связав его с современными, тем более что намеков на их существование более чем предостаточно. Я поспешно соглашаюсь и с тем, и с другим. Мне тоже интересно. Свое обещание автор выполнит и не его беда, что черная месса оказалась для меня не эффектной. В…

Чем-то он мне напомнил сериал "Грани", который постигла та же судьба быть отброшенным. Бредятина на грани сверхестественного, с натуралистическими описаниями. Кроме того, мне показалось, что Гюисманс прямо выпячивает - смотрите, какой я умный, и на какое количество тем я могу порассуждать. Все-таки, конец XIX века и начало XX - не мое время. Я не могу понять всех этих потуг о сатанизме, так как вообще не мыслю религиозными категориями. Жиль тут присутствует постольку-поскольку. Главный герой - Дюрталь, представляющий писателя. На протяжении романа Дюрталь пытается понять того, кто жил за 400 лет до него, попутно решая свои собственные интимные и сатанинские проблемы. Мерзкая книга и несовременная публицистика!

Жиль де Рэ в свое время тоже испрашивал в подписанном кровью договоре с дьяволом "Знания, Власти, Богатства" - словом, всего того, чего спокон веку так алчно жаждет человечество.

Начиная читать книгу, я ожидала описания грязных жертвоприношений, разврата, всяких мерзостей. Ничего подобного. Наоборот, я столкнулась с философией автора. И эта философия не показалась мне бесстрастной или равнодушной, снисходительной к тем, кто не в силах её постигнуть. Автор заразил желанием понять Жиля де Рэ. Утром - ревностный католик, ночью - жестокий убийца. Что же это за грань-то такая? Многие не видят в этом ничего странного. В наши времена таких полно, говорят они. Кого полно? Садистов, сатанистов, извращенцев? Вот пытаешься сейчас заглянуть за занавес средневековья - а он не открывается. Пытаешься…