Имени такого-то

Мне симпатична Линор Горалик как человек, и то, что я читала у нее когда-то давно, приводило меня в восторг. Но в последнее время вот уже вторая ее книга не заходит мне совсем. Я просто не могу продраться через всё это безумие метафор, не могу увидеть мысли и канву через нагромождение текста, как ни стараюсь. Прям аот чувствую себя тупой, как будто на другом языке написано. Дочитывала только на силе воли, потому что книжка небольшая, ну и я лелеяла надежду, что меня посетят какие-то проблески понимания. Но нет. Я понимаю, что тут про то, как психбольница имени Кащенко ждала эвакуации во время войны, на самом деле всеми позабытая, никому не нужная и брошенная на произвол судьбы. Или я это понимала только из аннотации, потому что фиг что понятно мне было из текста, я уж не знаю. Безумны…

Надо отметить, что современная русская проза на историческую тему зачастую очень хороша. «Имени такого-то» — не исключение.

Очень интересно то, что в основу книги легла реальная история, но даже если б это не был исторический факт, то в целом всё достаточно натуралистично и естественно, так что в той или иной степени всё это могло бы случиться в таком-то городе в больнице имени такого-то.

Самое интересное, что во время чтения меня абсолютно не напрягали элементы магического реализма. Более того, я честно признаюсь, что я почти их и не заметила. Ну как не заметила (сложно не заметить-то!!!), но не придала значение. Ну было и было. Время-то не простое. Всяк бывает. В общем, лёгкая степень сумасшествия во время чтения околдовывает — проверено лично.

Хорошая книга. Рекомендую.

На страницах книги я совершенно неожиданно столкнулась с магическим реализмом. Началось всё с медсестры и её удочки, с помощью которой она узнавала новости о своем муже, находящемся на фронте. В тот момент я подумала, что в психиатрической больнице немудрено чуть-чуть и самому разумом двинуться, тем более в условиях войны. Но потом это сумасшествие стало нарастать: пушки на слоновьих ногах, баржа-рыба, самолеты-насекомые, пришитые волчьи лапы, двухголовый котенок и много еще чего странного и безумного. И вот уже не читатель наблюдает за эвакуацией психбольницы, а сам становится пациентом. И знаете... Это сделано классно. Пропитываешься этим безумием, страхом, пряничным запахом. И пронзительность всей истории становится такой невыносимой, щемящей, безвыходной, обреченной.

Узнаваемый сложный для восприятия стиль. Вместо чётких мыслей и прямо проговоренных идей, намёки, ситуация глазами очевидцев, смесь фантазий с реальностью. Продираться сквозь них было тяжело, и не могу сказать, что путешествие того стоило. В отличие от, к примеру, "Бывшего сына" или "Кремулятора" Филипенко, здесь увидеть между строк документальную составляющую у меня не получилось. Хотя в целом, в этом что-то есть :) Возможно, я ещё чего-то не научился понимать.

Есть такой жанр сейчас - интеллектуальная проза, когда чем концептуальнее, страннее, чудноватее - тем лучше. Видимо, я пока недостаточно интеллектуальна, потому что книгу не поняла. Да и, честно говоря, разбираться и копаться в данном тексте совершенно не было желания.

Сюжет: вторая мировая, психиатрическая больница пытается спастись от наступления немцев на барже вплавь.

Я все пронимаю: история реальная, события страшные и трагичные. Но к чему были все эти фантазийные безумные вставки? Кстати да, кто не знает, это не просто "реализм", как указано на сайте, это "МАГИЧЕСКИЙ реализм", причем магия тут почти везде, а вот реализм лишь местами. Я была к этому не готова совсем. Я хотела прочитать историю эвакуации больницы в тяжелое время. А не вот это вот все. Временами я вообще не понимала, что…

“Имени такого-то” - история эвакуации психиатрической больницы в годы Великой Отечественной войны. Сборы пациентов и медикаментов; личная жизнь, взаимоотношения врачей больницы; трудный сплав по Волге в баржах, где не хватало еды, одеял, мыла, где само замкнутое пространство усугубляло состояние и пациентов, и медицинских работников, и моряков. Попытки обосноваться в какой-либо из больниц по пути раз за разом терпят провал: везде нет мест, нет лекарств даже на своих.

Это роман о стойкости человеческого духа, о взаимовыручке, о тяжелейших условиях, в которых были вынуждены существовать люди, пытаясь при минимальных возможностях найти наилучшее решение возникающих на пути проблем. Жестокий и прекрасный текст, герои настолько живые, и сложные, и противоречивые, способные в один момент и на…

Пару лет назад прочитала малюсенький, до ужаса пронзительный рассказ  Линор Горалик "Сядьте" в сборнике "Дом", про семью, где страдает деменцией пожилой отец.  А в последнее время стали часто попадаться отзывы на новую книгу автора с таинственным названием без имени, привлекающим внимание своей непонятностью.

Тут тоже пронзительно. Но больше  страшно. Потому что ожидаешь историю про эвакуацию психбольницы, то есть нечто почти документальное, а получаешь фантастических тварей и где они обитают. Начинается все со сбитого фашистского самолета. Два незнакомых персонажа ищут что-то в его внутренностях, при этом машина описывается, как насекомое. У него "жвальцы".

Потом все больше событий получают таинственную мистическую окраску, тут есть две пушки противовоздушной обороны на слоновьих ногах,…

История об эвакуации психиатрической больницы во время войны. Беспроигрышный вариант: тяготы военного времени в сочетании с несчастными, больными, и без того обделенными людьми вряд ли кого-то смогут оставить равнодушным. Хотя на всем пути прочтения мне казалось, что больная тут только я.

Повествование больше напоминает не последовательный рассказ, а обрывки воспоминаний. Персонажей много, но никого из них ты толком не запоминаешь.

Отрывки с живой баржей, двухглавым котенком и остальным бредом вызывали у меня только слёзы отчаяния и непонимания.

Сама атмосфера произведения довольно неприятная, будто грязная. С учетом всего этого хотелось только, что бы книга побыстрее закончилась.

Мрачно? Да! Пронзительно? Ещё как! Безумно? О, да!!! Готова ли я рекомендовать эту книгу? Спорный вопрос...

Я взялась за это произведение, не посмотрев на маркер "магический реализм", ожидала погрузиться в серое ноябрьское небо суровой реальности 41 года, а оказалась в мире фантасмагории. Вот передо мной пряничный домик, где напуганные Ганзель и Греттель, ой, т.е. Груня и Ганя, прячут пакет сахара. Вот доктор, держась за уши, скачет верхом на огромном зайце. Вот напуганная зенитка на слоновьих ногах и ободранная лиса Василиса, которая принесла на спине товарища Касимова. Вот из открытого человеческого рта с тихим треском проецируется на потолок видео об ужасах войны. Про двухголового котёнка, я, даже, не знаю, как сказать...

Все эти картины совершенно нереальные, но в то же время, по коже…