Жизнь Габриэля Гарсиа Маркеса, рассказанная его друзьями, родственниками, почитателями, спорщиками

Его мать утверждала, что все его романы зашифрованы, а у нее имеется ключ к этим шифрам. Бывало, прочитает его книгу и скажет: «А, этот малый, о котором он тут упоминает, — это же тот-то и тот-то, из Аракатаки».

Он все забросил. Только работал. Экономил. Занял денег и сел писать «Сто лет одиночества», как одержимый. Словно обезумел. Ничего другого не делал, вообще. С друзьями перестал встречаться. Все дела побоку. Даже сторонние работы бросил, которые ему прежде хоть какие-то деньги приносили. Назанимал денег, только чтобы ничто…

... в те последние дни он уже не вел долгих диалогов0 споров и всякого такого, а изъяснялся... чем-то вроде афоризмов, и, разумеется, все эти афоризмы были очень в его стиле и в стиле его книг... Так вот, он ответил мне своим неподражаемым тоном, в своей неповторимой манере: «Это правда, не знаю отчего так, но однажды…

Габо был ясновидцем. Я имею в виду, что в те времена он считался ясновидцем по меркам своей культуры. Ведь он многое взял от культуры Карибского побережья Колумбии и уже в одной из ранних своих статей затронул проблемы колумбийской литературы. Мальчишке всего двадцать, а он уже рассуждает о колумбийском романе. Бесподобно.