Феликс и Незримый источник и другие истории (сборник)

В этой книге собраны три повести, посвященные мировым религиям, каждая из них удивительна и по-своему запоминающаяся. Э.-Э. Шмитту удается прекрасно перевоплощаться в персонажей о которых он пишет, они такие разные и каждому веришь, но все же больше всего мне понравилась повесть "Мадам Пылинска и тайна Шопена", в которой автор пишет от себя, как он испытал на себе  великую силу музыки.

Благодаря книге я узнала много нового и интересного об анимизме и  Африканских обрядах и верованиях, о тайне Шопена и главных заповедях буддизма. Было удивительно интересно. Кроме того это пока единственная книга, которая сначала ввела меня в состояния апатии и  нежелания читать, а потом сама же из него и вывела. Книга полна удивительных персонажей, в ней есть упоминание о Кафке, Прусте и Жорж Санд, много…

Приємно розпочинати рік із приємної книжки. Ти більше, після перегляду своїх оціночних критеріїв :)

«Мадам Пилінська» - книжечка маленька, лише 96 сторінок (а якщо зменшити міжрядкові інтервали та шрифт, то й менше), але якесь відчуття піднесення від неї. Автобіографічна історія про пізнання секретів музичної майстерності і не тільки. Читаючи про старий сімейний «Шидмаєр», що успадковувався поколінням родини Шмітта, я згадувала своє фортепіано. Я не пам’ятаю фірму, але воно було німецьке і просто чудове: панелі різних відтінків коричневого, візерунки, дірочки від канделябрів, точені клавіши, приємні на дотик, та дата 1894 рік на задній стінці, яку ми виявили, коли перший раз після покупки запросили налаштувача. Якщо чесно, я не була вартою цього розкішного екземпляру. А може мені просто…

Впервые на русском три повести Эрика-Эмманюэля Шмитта из знаменитого цикла Незримого, посвященного мировым религиям. Эти тексты продолжают линию таких произведений, как «Оскар и Розовая дама» и «Месье Ибрагим и цветы Корана». «Феликс, или Незримый источник» раскрывает тайны анимизма, силу верований и удивительно поэтических обрядов Африки, а «Мадам Пылинска и тайна Шопена» дает ключ к пониманию великой силы музыки – универсального языка души. В повести «Миларепа» рассказывается о знаменитом тибетском отшельнике XI века.

Три повести - это небольшое преувеличение. Две повести, причём отличные, и в некотором роде гимн воинствующему буддизму, дополненный авторским интервью. Поэтому "Миларепу" я даже рассматривать не стану, а вот о первых двух... Шмитт для меня является совершенно особым автором, чьи персонажи всегда цепляют, даже если они, мягко говоря, не совсем нормальны, стандартны и разумны. Видимо, настоящая европейская толерантность растапливает моё осторожное отношение к подобным людям. Мальчик Феликс растёт в мире, где мадам Симона( на самом деле месье) делает для друзей больше, чем можно было бы ожидать, где каждый вечер за столиком в кафе сидит Робер Лярусс и учит слова из словаря( и какая же тут замечательная игра слов!) и т.п. Для него эти персонажи абсолютно нормальны, и именно они поддерживают…

Я не устану восхищаться Шмиттом и всем его рекомендовать!!!
Такого жизненного, но в то же время душевного и возвышенного описания привычных нам вещей ни у кого не получается!
Только он может подарить вам сверх наслаждение от чтения  и рассказать обычные истории языком чарующей поэзии!!!
Это не просто книга, не просто истории, не просто язык, это магия ...
Безграничное обожание!!!!
П.С.:вы радуетесь праздникам и дням рождения,  а я так радуюсь каждой его новой книге )

Феликс двенадцать лет жил вместе с Мамой в доме, полном счастья, пока череда печальных событий не погрузили её в депрессию. Или не сделали из неё зомби. А может, пока Маму не прокляли. Во всяком случае, счастливые дни остались в памяти, а в настоящем растут проблемы. В попытке решить их Феликс вовлекается в путешествие: в другой способ мышления, в другую культуру и в прошлое. Повесть наполнена сочетанием мистики и психологической тяжести от попытки сбежать от прошлого. Изящная притча о наших корнях, страхах и умении видеть город немного иначе.

Шмитта я полюбила еще в начале 2000-х, когда увидела его первое издание в России - "Секта эгоистов". Этот сборник, в который вошли и "Распутник", и "Дети Ноя", "Месье Ибрагим" и "Оскар", просто покорил мое сердце. Тут же автор вошел в компанию любимых. Но с годами, на мой взгляд, поисписался. Эта книга сначала разочаровала, потом восстановила репутацию Шмитта в моих глазах - ну почти.

Первый и ключевой текст на тему анимизма ("Феликс") - о быте и магических взглядах выходцев из Африки в Париже. Начало просто искрометное, потом долго не могла продраться сквозь текст... Очень затянуто, Шмитт поманил своими яркими мазками жизнелюбия, оптимизма и гуманизма - потом завис.

Феликс - сын владелицы кафе "На работе", 12-летний наблюдатель взрослых игр. Он оказывается в сложной ситуации, когда маман…

Есть у Шмитта уже одна книга о музыке, правда музыке Бетховена. И лично во мне она отозвалась сильнее, чем поиски Шопена героем, как минимум частично отождествляемым с автором. Мадам Пылинска упорно учит его замечать маленькие и важные детали: как ветер колышет листву, как расходятся круги по воде, как лежат росинки на цветке. Но подобное мы уже не раз встречали, может оттого оно так и не трогает.

Вторая линия - жизнь тётушки Эме, так не похожей на привычные. Или делающая такой вид. Тётушка и дарит герою восторг Шопена, желание самому исполнить/прожить подобную музыку, дарит приобщение к тайне.

Повесть оставляет личность персонажа в тени, не слишком описывая, в отличии от полюбившегося мне прошлого сборника из "Цикла незримого". А ещё сосредотачивается на музыке. Вот только я, похоже,…

Этот автор не перестаёт меня удивлять. Насколько он умеет своими книгами приблизится к читателю, стать с ним на один уровень, сказать ему "я такой же как и ты", настолько и глубокие его книги в тоже время.

Но этот сборник показывает нам нового Шмитта. Отсылки к будистским канонам, к идее о том, что желания делают нашу жизнь несчастнее, а смысл жизни можно разглядеть и в кругах на воде, если просто остановиться и замедлиться.

Я не могу сказать, что мне впечатлили рассказы из этой книги, нет. Но я безумно люблю его стиль, такой понятный, близкий, спокойный.