Отростки сердца, или Синдром падшего Адама

ISBN: 978-5-60415-473-1

Год издания: 2019

Язык: Русский

824 страницы, твердый переплет.
Перевод с немецкого, комментарии и послесловие Т. Баскаковой.

Жанры:  Зарубежная литература

Теги:  Экспрессионизм, Magnum opus, Немецкая литература, ГерманияВсе теги

Синдром падшего Адама
— Расскажите, пожалуйста, о вашем новом переводе, который вышел буквально на днях в издательстве «Отто Райхль».

— Его автор Ханс Волльшлегер (Hans Wollschläger). Это было для меня большое открытие. Я совершенно случайно наткнулась на это имя в переписке Арно Шмидта, который вообще-то не любил современную литературу. И вот он рекомендует в свои издательства некоего молодого человека. Я узнала, что Волльшлегер реконструировал незавершенную Десятую симфонию Малера и заново перевел «Улисса» Джойса. Его вариант перевода считается огромным достижением немецкой литературы. Собственно, этот перевод сделал его знаменитым. Новый немецкий «Улисс» вышел в 1975 году, и только благодаря этому в 1982 году наконец опубликовали роман, который Волльшлегер писал всю жизнь.

Волльшлегер родился в семье пастора на севере Германии в 1935 году. Умер он совсем недавно, в 2007-м. Ребенком видел войну. Изучал музыку в Музыкальной академии Детмольда, потом переехал в Бамберг, где прожил всю жизнь. Он вынужден был зарабатывать деньги — устроился в издательство, потом в архив Карла Мая. Между прочим, Карл Май в последние годы пережил некий кризис и стал писать необычные мистические вещи, которые на русский не переведены. На этой почве Волльшлегер познакомился с Арно Шмидтом.

Когда я всё это разузнала, я попросила друзей прислать мне роман Волльшлегера. И я была поражена.

— Как он называется?

— «Отростки сердца, или Синдром падшего Адама. Фрагментарная биографика в неслучайных макулатурных листах» (Herzgewächse oder Der Fall Adams. Fragmentarische Biographik in unzufälligen Makulaturblättern). Здесь всё очень многозначно. «Отростки сердца» — это произведение Шёнберга на стихи Метерлинка. Словосочетание Der Fall Adams встречается в «Поминках по Финнегану» — именно по-немецки. Это игра слов.

— Мне кажется, я понимаю. Слово Fall означает и «грехопадение», и «случай», в том числе медицинский. И вы решили сохранить оба смысла. У Ницше есть работа Der Fall Wagner. Вариант Карена Свасьяна — «Казус Вагнер». Первая фраза «Логико-философского трактата» Витгенштейна: Die Welt ist alles was der Fall ist. По-русски это сложно передать.

— Да, с одной стороны, имеется в виду библейский Адам, с другой стороны, Адамс — это фамилия главного героя, и его интересуют проблемы грехопадения человечества в XX веке. Честно говоря, я совершенно не поняла этот роман с первого раза.

— Почему?

— Весь текст рассечен на фрагменты, и они набраны четырьмя разными шрифтами. Каждый абзац обрывается на полуслове. Это своего рода дневниковые записи. В 1950 году некий еврей Адамс возвращается из эмиграции, из Англии, в родной Бамберг. Он философ и хочет написать книгу «Прощание с гуманизмом» и одновременно что-то вроде воспоминаний. Ему кажется, что если он поймет своего отца, которого он, в общем, ненавидит, — крещеного еврея, английского военнослужащего, погибшего на Первой мировой войне, — то он разберется, как Германия дошла до всего этого. И он поселяется в Бамберге, в доме, где он жил у тетки в детстве и юности, и начинает перечитывать свои дневники, написанные до Второй мировой войны. В итоге он заканчивает свои дни в психиатрической клинике.

Адамс — еще прежде — начинает сходить с ума и видит Мефистофеля. На сей раз дьявол выбрал псевдоним Галланд. Во-первых, здесь намек на нацистского летчика-испытателя, героя войны, который прославился благодаря своим мемуарам. Во-вторых, это фамилия первого в Европе переводчика «Тысячи и одной ночи».

— Там есть переклички с «Доктором Фаустусом»?

— Конечно. Есть параллели со всеми сюжетами о Фаусте. Роман вбирает в себя и полемику с Томасом Манном, и отсылки к Гёте.

Вообще там очень много языковой игры. Очень сложно уловить последовательность событий. Текст построен по музыкальному принципу: всё время повторяются одни и те же темы, как у Томаса Бернхарда. Смысл становится ясен только после второго-третьего прочтения. Когда вы дочитываете книгу и возвращаетесь к началу, вы видите, что некоторые события уже были предсказаны.

Предисловие пишет человек по имени Х. В. — то ли ученик Адамса, то ли сам Волльшлегер. И я осознала в какой-то момент, что предисловие надо понимать всерьез. Там ­говорится, что Адамс — автор знаменитой книги «Прощание с гуманизмом», которую сейчас достать нельзя, а эти дневники можно воспринимать как комментарии к ней. И я набрела на мысль, что надо почитать другие книги Волльшлегера. Ситуация с ним оказалась ровно такая же, как та, что описана в романе. Он писал работы, изданные малыми тиражами, и они дополняют роман.

Волльшлегер окончил всю книгу и стал радикально ее переделывать. Издана только первая часть последней версии. Он получил всяческие премии, книга была хорошо встречена критикой, все ждали продолжения. Но утратили интерес, когда продолжение так и не вышло.

— Дубль истории опубликования «Человека без свойств»…

— Волльшлегер был странным человеком. У него было много интересов, и он, видимо, считал себя обязанным некоторые вещи делать (в ущерб своей писательской работе). Много занимался Карлом Маем, но в тот поздний период он стал издавать Фридриха Рюккерта, собрание сочинений. Это востоковед начала XIX века, арабист, и поэт. Например, у Малера «Песни об умерших детях» написаны на стихи Рюккерта.

— Другие редакции романа недоступны?

— Произошло довольно странное событие. Я была настолько увлечена, что для начала просто опубликовала статью об этом романе [2]. И вдруг Мария Эгер, специалист по творчеству Волльшлегера, долгие годы дружившая с ним, написала мне, что устраивает вечер Волльшлегера в Бамберге и хочет меня пригласить. Я сказала, что у меня, к сожалению, кончается виза. Она ответила: «Приезжайте в следующий раз». И года четыре назад я приехала в Бамберг, она меня встретила. Мы пошли в библиотеку. Оказалось, что после смерти вдовы Волльшлегера несколько библиотек спорили, кому достанется его архив. В итоге буквально за месяц до моего приезда архив попал в Бамбергскую библиотеку. В частности, там хранилась вторая, неопубликованная версия романа, полностью законченная.

— Рукопись?

— Машинопись. Сотни страниц. Некоторые фразы вписаны от руки. Назавтра я должна была уезжать из Бамберга. И я так по-дурацки смотрю на эту рукопись, тороплюсь, ничего не понимаю. И я предлагаю: «Мария, можно этот текст оцифровать? У меня есть деньги». Она отвечает: «Платим пополам. Я сама ее в первый раз вижу». И сотрудники нам говорят: «Да, пожалуйста. Через час вы получите компьютерную версию». Когда я переводила роман, я читала эти версии параллельно. Друзья помогли мне прочесть рукописные вставки. Конечно, это было огромное подспорье.

— Поразительная история. Эти версии сильно отличаются?

— Очень сильно. Вторая часть обрывается на середине машинописной версии, после которой описывается упадок Адамса. Он путешествует с любимой девушкой в окрестностях Бамберга. Он думает, что направляется в рай, но оказывается, что никакого рая нет. На протяжении всего романа идет бесконечный дождь. Эта женщина говорит, что она беременна от другого.

В 1987 году Волльшлегер все-таки выпустил в журнале текст на восемь страниц, который сейчас считается началом второй части и публикуется как приложение к роману. Он называется «Энума элиш» — это вавилонский миф о сотворении мира. Я уже опубликовала перевод и анализ этих восьми страниц [3]. Видимо, автор решил завершить роман иначе. Не сумасшествием, а некой грезой, новой возможностью мышления. У Гёте Фауст в начале гадает, как перевести фразу «В начале было слово». И вот в конце новый Фауст находит это слово.

Роман Волльшлегера написан по структурной схеме Девятой симфонии Малера. Долгий тянущийся звук. Там есть рассуждения о том, что сама музыка прощается с человечеством, потому что человечность становится невозможна.

Теперь мне хочется издать книгу Волльшлегера о Малере — сборник статей, расшифровок радиопередач, неопубликованных фрагментов. Другая книга, которая мне очень нравится, — это сборник статей Волльшлегера о Карле Мае под названием «В царстве серебряного льва».

Палимпсесты Татьяны Баскаковой.

Третий послевоенный Фауст, или Новый ветхий Адам. О единственном незаконченном романе Ханса Волльшлегера. Татьяна Баскакова

»Wollschlägers Literatur ist psychologisch und kritisch, ungemütlich und erschreckend direkt, klug und tiefgründig. Eine alte-neue Leseempfehlung!«
(Helke Jacob, Stadtecho BA, Mai 2017)

Т.А. Баскакова

Павел Зальцман и Ханс Волльшлегер: два ответа на катастрофу Второй мировой

Речь пойдет о писателях, которые друг друга не знали, и, тем не менее, в их судьбах, отношении к творчеству и литературных стратегиях было много общего. Зальцман (1912–1985), художник и художник кино, пережил с семьей в Ленинграде первый год блокады, с этого времени и до конца жизни оставался в Алма-Ате. В жизни Волльшлегера (1935–2007), хотя он пережил войну ребенком, она тоже всегда оставалась неисцеленной травмой. Они оба не были удовлетворены результатами победы союзников. Их взгляды не вписывались в рамки принятого. Зальцман писал без надежды на публикацию, первый его роман, «Щенки», был опубликован в 2012 г. Я буду рассказывать о втором и последнем его романе, «Средняя Азия в Средние века», который еще не опубликован, но я его готовила к публикации. Почти та же ситуация сложилась с единственным романом Волльшлегера «Отростки сердца, или Синдром падшего Адама» («Herzgewächse oder Der Fall Adams»). Волльшлегер был известен как эссеист, литературовед, позже — как выдающийся переводчик «Улисса» Джойса. Только эта переводческая слава позволила ему наконец, в 1982 г., найти издателя для своего трудного романа, писавшегося и переписывавшегося с конца 50-х гг. В поле зрения исследователей (за исключением Андреаса Вайгеля) этот роман не попадал.

Действие «Средней Азии» происходит в условное время, упоминаемые там три хана — это собирательные образы, впитавшие в себя исторический опыт огромного временного промежутка, от VII до XVIII в. В них угадывается схема многократно повторяющегося в истории трехчастного цикла: жестокие завоеватели — не менее жестокие создатели (имперской) государственной структуры — их более человечные, но и менее приспособленные к жизненной борьбе, обреченные на поражение потомки, обеспечивающие (кратковременный) культурный расцвет.

В центре романа — попытка совершить мелкое, почти бытовое насилие, набег с целью грабежа, которая заканчивается гибелью инициатора набега и страшной катастрофой: уничтожением этой цивилизации кочевниками. События излагаются попеременно пятью разными персонажами. Читая многие места «Средней Азии», вообще невозможно однозначно ответить, с чьим сознанием в данный момент мы имеем дело. Автор как бы поочередно «влезает в шкуру» каждого из главных персонажей и начинает видеть мир его глазами, говорить «от его лица», его языком. А поскольку почти все эти персонажи суть разные ипостаси наделенной богатой фантазией творческой личности, получается, что автор в себе самом выявляет разные варианты возможного развития. То, что происходит в романе, происходит, видимо, непосредственно в настоящем — в пространстве, скажем так, сна. В конце романа в крепости Сарвадан собирается сколько-то персонажей, которые все так или иначе связаны с творческой фантазией или творящим словом; они уже умерли, но являются (причем не изначально, а в результате выпавших на их долю испытаний и бедствий) «странниками на пути любви», помощниками живых. То есть предполагается сосуществование двух реальностей — обычной реальности и реальности воображения (запечатленной в традиции), и вторая, иллюзорная, реальность тоже принимает участие в продолжающейся и сейчас борьбе против варварства.

Роман Волльшлегера внешне выглядит реалистичным. Это как бы разрозненные дневниковые записи еврейского писателя, который в 1950 году возвращается из Англии, из эмиграции, в родной Бамберг и хочет осмыслить свою прошлую жизнь, написать книгу «Прощание с гуманизмом», но сходит с ума, воображая, будто его, как некогда Фауста, преследует Мефистофель. Роман очень сложен для восприятия, ибо состоит из обрывающихся на полуслове фрагментов, к тому же набранных шрифтами четырех размеров, и реплики разных действующих лиц, как правило, не разграничены. На самом деле этот роман тоже описывает воображаемую реальность — правда, насыщенную отголосками прошлых и самых последних политических событий (повествование обрывается в день начала войны между Северной и Южной Кореей). Персонажи представляют собой разные инстанции психической жизни (как их понимал Фрейд: Я, Оно, Сверх-Я), и подлинный сюжет — попытка Адамса вспомнить вытесненную травму: то, что он сам участвовал в разрушении культурных ценностей, сидя, как британский репортер, в самолете, бомбившем Дрезден. То, что поначалу можно принять за обрывки его воспоминаний, — скорее сны с характерными для них шарадами и вкраплениями традиционных литературно-мифологических мотивов. Суть заключительной «стретты» Волльшлегера, как и романа Зальцмана, — размышления о «слове», которое не должно быть выражением человеческого эгоизма и воли к власти. И характерно, что Адамс, как это происходит и у Зальцмана, способен видеть умерших, видеть родной Бамберг так, как если бы все слои его истории, все давно разрушенные здания еще продолжали существовать в каком-то ином пространстве.

Татьяна Александровна Баскакова — кандидат исторических наук, переводчик, Москва.

Источник.