Огородные пугала с ноября по март

По-настоящему странная русская литература появилась в начале двадцатого века. Конечно, до этого были Гоголь, князь Одоевский, Крылов со своей "Почтой духов", но лютая дичь началась с приходом 20 века. Олени и бобэоби Хлебникова, пахнущая цветами женская промежность Хармса, "капкан для ловли блох — Бог?" Асеева. Чего только тогда не было? И "танцы с коровами" и "флейта водосточных труб", после них пошли такие вещи, как "Котлован", "Мы՞, "Мим" опять же. Потом вроде немного улеглось все. Писали о колхозах, да о всякой серости. И вдруг появились тощие мокрые кошки в обнимку с шатунами Мамлеева, "Самшитовый лес" Анчарова, философско-алко-трэш Ерофеева, идиоты и грязный секс другого Ерофеева (Виктор который), очереди и фекалии Сорокина, оборотни и числа Пелевина. Господи, начал писать это все…

На самом деле, это не просто книжка - а целая антология. Как бывает "Собрание сочинений Л.Н. Толстого", так вот здесь - собрание сочинений Дениса Осокина (за пару десятилетий + новое).

Перед тем, как сесть, написать - я почитал немного интервью и в самом последнем нашел прекрасное, а именно - прямую речь Осокина о вышедшей книге:

"Книга получилась просто рай! Благодарен всем причастным к ее рождению. Единственный недостаток - мелковатый шрифт. Этот сборник - свод всей моей актуальной литературы. В него уместились 49 самостоятельных произведений - проза и стихи. Плюс все абсолютно, что у меня было на сегодняшний день экранизировано и теперь вот еще поставлено на театральной сцене. «Огородные пугала с ноября по март» - название одного из произведений, я его выбрал для сборника, потому что…

Несколькими словами прозу и стихотворения Дениса Осокина, наверное, лучше всего описать как дуновение, струение, свечение, течение, движение, слияние. Никакой статики, никакого молчания, в крайнем случае – шепот или бормотание. Даже у неживых и нежити. Герои Осокина (и его нескольких не менее прославленных гетеронимов) взаимодействуют друг с другом, сами с собой, с ангелами и пугалами, с птицами и животными, с землей и небом, с мертвыми и живыми; да и все они, порой, одновременно – и те, и другие. Живут, умирают, воскрешаются, перерождаются. Вначале была идея сделать две версии этой книги с пометками М и Ж. Но по мере прибывания текстов, они так перетекали друг в друга, а затем так соединились, что их пребывание стало возможным только в единстве – только в одном сущем томе.

Тексты…