Тропик Канзаса

Как будто два разных мира существуют одновременно: власть предержащим и их приближенным можно всё, остальное же население страны взято под полный контроль.
Люди в форме - люди с оружием по сути держат в заложниках остальное население страны, которое всё-таки ещё продолжает бороться.

Это страна, где за неугодное мнение садят за решетку.
Это страна, где дроны и камеры повсюду следят за людьми.
Это страна, где президент живёт в бункере, а люди в форме контролируют всё.
Мир, где страна разрушена, а каждая административная единица хочет получить автономию.

Мороз по коже от картин этого мрачного будущего.
Или уже настоящего?..

Города, превращённые в отравленные пустыри военно-промышленными комплексами. Борьба подполья и различных группировок, диктатура и нескончаемое чрезвычайное положение. Довольно мрачно, но с проблесками надежды на светлое будущее. Борьба не только с тоталитарным государством и диктатурой, но и внутренняя схватка. Множество битв, которые ведутся на разных уровнях внутри и извне. ⠀⠀ Можно перечислять бесконечно, но суть в том, что книга - непростая антиутопия с элементом альтернативной истории. Здесь много нюансов, которые могут вызвать противоречивые эмоции. ⠀⠀ Первые 20-40 страниц чувствовалось, что автор пишет скудно, сухо и без особого интереса, хотя завязка была динамичная. Потом уже стало поживее и насыщенней, но местами остались какие-то переборы с описанием. ⠀⠀ Погони, столкновения…

В детстве мечтал я посмотреть сериал «Америка», о котором услышал в программе «Международная панорама». Там рассказывалось о том, как СССР захватили США, и теперь американская земля стонет под железной пятой тоталитаризма. СССР распался, крики «убирайся в свою страну, коммуняка!» стали неактуальны. Но тоталитаризм никуда не делся, просто завелся свой собственный, американский. Как говорится, справились и без чужой помощи.

Любая книга вызывает свой ряд ассоциаций. Читая «Тропик Канзаса», я не мог отделаться от сопоставлений с недавно вышедшей в том же «Эксмо» книжкой Кристины Далчер «Голос».

Сравнение не в пользу последней. Там тоже про тоталитаризм. Но мужской. То есть свобода – всегда женский род. Спесь, упрощение ситуации.

А вот белый репрессивный мужчина размышляет в своем романе о…