Прэм'ера

Дачытала кнігу. У галаве такі кавардак, які апісаны ў ёй))) Перажываньні аўтара, яго рэфлексія ўзьмацнілі аповед. Падымаецца вельмі шмат пытаньняў, якія турбуюць і мяне ў жыцьці. І ўсё гэта гіпертрафіравана, што ламае мне мазгі) Дзякуй! Было цікава чытаць.

Все же сложно назвать эту книгу продолжением первой. У автора действительно необычный взгляд на мир, на описание жизни героя. Доброе, смешное, странное  и местами глупое поведение героев Первой части, перешло частично и в "Премьеру", что сделало книгу тем лучиком солнца, возможно, которого мне так не хватает. Отдельно хочется выделить язык написания: белорусский с примесью нашей деревенской тросянки(бесподобно).Но не зашло мне, преобразования автора в персонажа, поездки по Европе. Личные переживания Говрата, все же мне чужды. Хотя возможно я все же не готов пока к такой литературе.

Прэм'ера Андрэй Горват (Премьера Андрей Горват)

183 с. @medisont.minsk

"...Шчасце выглядала як шорты Зуя - не таго памеру. Счастье выглядело как шорты Зуя - не того размера."

"Святло у́сюды новае, а цемру мы возім пау́сюль сваю. Свет везде новый, а тьму мы возим везде свою."

Не ждите юморного описания жизни в Прудке. Ждите жизни. Ждите рефлексии. Автор здесь не Андрусь, а Андрей. И в книге он проживает жизнь от начала репетиций на предыдущую книгу до премьеры спектакля.

А параллельно копается в себе. Намекает, что жизнь настолько стремительна, что переступив порог номера в отеле в Минске можно оказаться в Париже или Берлине. А то и на том свете.

Ради чего стоит читать, так это ради языка. Белорусский - не белорусский. Трасянка - не трасянка. Я для себя определила как народный. А интонации,…

Легко понять низкие оценки у Прэм'еры - все ждали, видимо, вторую Радзіва "Прудок" с козой, а тут коза картонная, Прудок - декорация, а его жители - актёры, потому что автор рассказывает о том, как писалась и не оживала, а после оживала пьеса.

В целом, это довольно мило и местами забавно, да и от чтения на белорусском моё сердечко не может не растаять. Понравились отрывки про пропавшего Ленина, про театр и потерявшегося персонажа. А вот про странствия этого персонажа, Париж и Олю - не очень. Как будто потому что в первом случае всё тут рядом, под боком и оно живое и смешное, а во втором - ровно наоборот. Верните козу!

Тем не менее, дочитав вчера, в полусне искала Прудок и не находила, почувствовала себя немного Горватом.

Вельмі інтымная кніга, вельмі імклівая. Чалавек у тумане, у роздумах, у сумненні. І гэты калаўрот падзей захінае ўсё лішняе, калі застаецца толькі душа, пачуцці, думкі. Радзіва было дзённікам падзей, Прэм'ера ж стала дзённікам душы. Шчырым дзённікам, у якім відаць сцежкі жыцця кожнага з нас. Брава, аўтар! Брава, усё ж такі не Андрэй, Андрусь.

Пра Горвата ўжо страшнавата нешта пісаць, як і ў выпадку з Марціновічам. Толькі Віця сам адказвае крыўдзіцелям сваёй творчасці ў сац.сетках, а за Андрусіка Іванавіча гэта робяць прыхільнікі яго творчасці. Адразу скажу, што я з тых людзей, якім першая кніга Горвата вееельмі спадабалася. З захапленнем пагрузілася ў жыццё Прудка, назірала за яго жыхарамі, за жыццём ўласна Горвата, ката, казы. Гэта быў цікавы тэкст, які выклікаў увагу да свайго аўтара, бо было дасціпна і смешна. Побытавыя замалёўкі перамяшаліся з разважаннямі і трапнымі жыццёвымі афарызмамі. Такі быў стыль Горвата, які многім прыйшоўся даспадобы (напрыклад, мне). Таму мы з надзеяй узяліся за другую кнігу. Сказаць, што я расчараваная "Прэм'ерай", гэта не сказаць нічога. Так, я не думала, што эфект ад новай кнігі будзе такі ж,…

Ощущение, как после выставки современного искусства. Вроде автор хотел что-то сказать, но может автор просто ведро со словами перевернул, а я сам себе все придумал... Лёгкости, как в "Радзива" нет и близко. В целом на 3,5 балла из 5. Но может просто я ничего не понимаю в современном искусстве?

Невольно сравниваю эту книгу с "Радзіва Прудок", которой без сомнения поставила бы высший балл. В этой книге сложно было следовать за автором, который перемещался на тысячи километров, входил в отель на улице Минска, а выходил в Париже. "Ленин, который давно выглядел, как картонный макет козы" - это пять. Узнаваемы актёры Купаловского и вообще, всё родное, наше и классно, что есть автор, который может эту многослойность описать.