Яснослышащий

Это моё первое знакомство с Павлом Крусановым, которое теперь хочется непременно продолжить.
"Яснослышащий" превзошёл мои ожидания.
На книги, где в сюжет вплетены музыка и музыканты, я всегда обращаю внимание. Но не ожидала настолько красивой и мощной по идее истории, затрагивающей ещё один мой интерес в литературе - смысл человеческой жизни, связи с божественным, видение того, что за порогом смерти, да ещё и через призму музыки.

Размышления героя о мироустройстве, ввиду одной его маленькой и незаметной окружающим физиологической особенности, восходят к идеалистам античности, к Ветхому Завету, к началу времён, а ещё, например, к дельфинам.

"А между тем, как нам авторитетно заповедано, в начале было Слово. Не форма, не чертёж, не образ – Слово. И поскольку язык творения неведом нам…

У главного героя этой книги интересное имя - Август. История (по крайней мере поначалу) тоже довольно любопытная. В детстве у главного героя в организме обнаруживают нечто загадочное, оказавшееся потом органом, воспринимающим музыку вселенной. Герой оказывается способен разговаривать с дельфинами (потом, поняв, насколько сложен их язык - отказывается от этой идеи). Домашние уроки музыки и желание «делиться с другими тем, что испытал сам» приводят Августа к идее создания собственной группы «Улица Зверинская», которая некоторое время успешно выступает, а затем распадается. После этого повествование плавно перетекает по очереди в любовный роман - боевик - описание жизни человека, предсказывающего ход событий. Немного текста посвящено жизни человека в экологическом поселении, куда…

Слышать свою мелодию надо непременно – только она способна обеспечить успешный танец на канате, натянутом над бездной (помните? один усатый немец говорил). Пока следуешь своей мелодии, ты неуязвим, ты знаешь путь и ты бесстрашен. Но если твоё потаённое безмолвие, эти чистые звуки в тишине, перекроют посторонние шумы – ты обречён и неспасаем, какой бы поводырь ни предложил козьей тропой сопроводить в Эдем.

Полно, Крусанов ли это? Тот, чей провокационный "Укус ангела" был утверждением имперскости во времена, когда интеллигентная публика еще содрогалась в пароксизмах либерастии? Чьи стилистические игры были так изысканны, что Сорокина оставляли нервно курить под лестницей? Удовольствие от чтения чьего "Бом-Бома" не могли порушить ни проимперские мотивы книги, ни ее откровенный милитаризм.…