Марш Радецкого

При всей моей любви к Австро-Венгрии (а, может, как раз из-за неё) "Марш Радецкого" я не смогла одолеть. Такой беспросветной тоски, такого уныния, такой мизантропии и откровенной осени чувств, мыслей и ощущений я давно уже не помню в своём читательском списке. Блистательной империи Габсбургов здесь нет и в помине. И, наверное, так и должно быть, раз уж речь идёт о заключительном периоде её существования. Но реквием получается не совсем честным - Йозеф Рот из своих 1930-х годов вкладывает тоску по империи в период, когда она ещё существовала, существовала более чем незыблемая и когда ничто не предвещало краха. Личностная часть тоже прошла мимо - герои мне просто неинтересны, от слова "совсем". В аннотации заявлена история трёх поколений семьи Тротта, но на деле дед и отец остаются серыми…

Стареют не только люди. Стареют города, области, страны. Очень быстро стареют империи. Оно и понятно, слишком большой «организм» не может жить долго. Австро-Венгерская империя прожила совсем немного – чуть более ста лет. Согласитесь, для империи это не срок. Стареть же начала чуть ли не с самого провозглашения. Йозеф Рот описывает старость и распад Австро-Венгрии, изображая судьбу трех поколений дворян. Император пожаловал титул и земли деду за спасение своей жизни. Со смертью императора закончили свою жизнь отец и сын. Необъяснимый факт – стареющая империя оказала могущественное влияние на этих людей. Представители всех трех поколений не знали молодости. Даже сын, погибший вроде бы в расцвете лет, с самого детства был стариком: не знал радостей детства, скупо по-старчески любил и…

Очень красивая и грустная книга. На фоне последних десятилетий Австро-Венгерской империи описывается история подъёма и упадка дворянского рода. Угасание жизней, судеб и обширного многонационального государства. История не трагичная, а именно грустная, как поздняя осень. И при этом реалистичная, с подробной прорисовкой пышной, блестящей Вены, мелких моравских городков, военного гарнизона в украинских болотах и той эпохи, которая ушла и уже никогда не вернётся.

Книга пропитана грустью. Среди безрадостной атмосферы, плотно обволакивающей каждую страницу романа, сложно поймать хоть лучик света, надежды, простого наслаждения жизнью, какой бы она ни была. Ощущение одиночества, отчаяния, бесцельности, которое не покидает главных героев, может и вас объять в полной мере. Читать было совсем не скучно, очень интересно плыть строчка за строчкой по страницам, узнавая будущие события, хоть и чувствуешь, что последует дальше. Красивый, уютный, плавный слог - львиная доля кайфа, который я получила от книги.

Не знаю, когда бы я ещё наткнулась на этот роман, поскольку автор был мне незнаком, и я рада, что узнала про книгу и с удовольствием её прочитала, за что большое спасибо советчику за просвещение меня.

Гимн смерти, неумолимо наступающей осени и заката. Умирает все вокруг, рано или поздно, и автору удалось передать это настроение с оттенками и полутонами.

Текст плавен и красив, он затягивает в себя с нежностью зыбучего песка, заставляет захлебнуться меланхолией. Люди, оказавшиеся на пороге мини-апокалипсиса, какого им наблюдать за смертью привычного и любимого мира? Можно было бы сказать, что книга как раз об этом, о том, как люди справляются с пограничностью перехода, сменой эпох, власти, «до» и «после». Но для меня это в первую очередь реквием, песнь о том, что все и всё уйдут, а на смену придут другие, чтобы также уйти.

Абстрагировавшись от собственных впечатлений, не могу не признать, что книга поразительна и безумно красива. После погружения в нее становится очень тяжело вынырнуть.

Тем…

Очень медленная книга, и в этом часть ее очарования. Такой застывший в янтаре кусочек прошлого, вызывающий ощущение одновременно умиротворения и легкого удушья. Давно исчезнувшая империя, Франц-Иосиф в белом мундире с кроваво-красным шарфом, захолустные гарнизоны. Дед, отец и сын фон Тротта, все трое посвятили жизнь своему императору, все трое страшно одиноки. Они не смогли пережить империю. Красиво и печально, при этом четко и реалистично. А еще вспомнился "Поединок" Куприна.

Все в это мире преходяще, и время не щадит никого и ничего. Рождаются и умирают люди, возвышаются и исчезают целые семьи и династии, расцветают, существуют и приходят в упадок огромные империи. Иногда мы сами становимся тому свидетелями, но чаще всего мы имеем возможность узнать о временах давно прошедших из сухих описаний в трудах по истории. Но порой живое воображение и сила художественного слова способны вдохнуть жизнь в мертвые факты, и тогда происходит чудо - история оживает перед нашим внутренним взором, и порукой нашей в нее веры становится мастерство и сочинительский дар писателя.

"Марш Радецкого" - текст удивительной красоты и внутренней целостности, чрезвычайно гармоничное повествование, пронизанное чувством грусти, распада и утраты. История дворянского рода на фоне последних…

Книга, созданная для того, чтобы читать ее поздней осенью. За окном долго и тоскливо умирает природа, а в книге - блистательная империя Габсбургов. Все понимают, что монархия доживает последние дни, мало кто искренне желает ей гибели, и в то же время все отлично понимают, что сделать ничего нельзя. Остается напиваться в приграничных кабаках и ждать неизбежного.

Вот я и осилила ее, наконец.

Дочитала книгу. Перечитала отзывы. Знаете, что-то совсем не моё. Долго, нудно, однообразно. Какая-то бесконечная книга получилась. Хотя и много того, что очень ценю. И история, и новая страна со своей культурой, другие мысли и впечатления. Только чересчур долго и одинаково. Не советовали бы. Но спасибо, что познакомили и с ней.

История упадка семьи на фоне упадка Австро-Венгерской империи. Хотя так ли уж все было плохо?.. Да, бароны фон Сиполье вышли из крестьян, поэтому часто вспоминают о своих корнях и думают о том, что находятся не на своем месте. Только это еще большой вопрос, была бы жизнь в разрушающейся деревне сильно осмысленнее той, которую вели герои книги. К тому же отрыв от крестьянства произошел еще как минимум за поколение до получения дворянства, ведь отец первого барона хоть и относился к бедноте, но бедноте городской. Уже тогда можно было узнать традиционную для этого семейства модель отношений, так с тех пор практически и не изменившуюся: женщины всегда где-то за скобками, а в центре взаимоотношений находятся отец и сын, друг другу практически чужие, обменивающиеся типовыми официозными…