Бесы. Приключения русской литературы и людей, которые ее читают

Записки студентки-славистки из Стэнфорда. Под одной обложкой объединены несколько не особо связанных между собой эпизодов: международные конференции по Бабелю (в Калифорнии) и по Толстому (в Ясной поляне), реконструкция ледяного дома в Петербурге, сквозное, разбитое на несколько глав, повествование о двухмесячной стажировке в Самарканде для изучения узбекского языка, поездка в Турцию и история любви со студентом, наслаивающаяся на литературоведческий анализ "Бесов" по Рене Жирару. В общем, единственное, что можно рассматривать как минус - это общая композиционная рыхлость. Книга как бы распадается на эпизоды, весьма разные и по настроению, и по повествованию. Но в остальном - просто блеск. Написано хорошим языком (по крайней мере, перевод точно неплохой), с отменным чувством юмора (глава…

Книга понравилась потому, что я заведомо не завышал ожидания: хотелось лёгкого, ироничного и неглупого чтения, что я и получил. Основной заголовок книги, который в переводе на русский звучит так провокативно, по-английски выглядит как "The Possessed", то есть "Одержимые", и в таком прочтении в голове скорее возникают не демонические революционеры из одноименного романа Федора Михайловича, а скорее странные люди, которые околдованы чем-то, "существующим как правило не ко времени и не к месту". В данном случае это русская литература, заставляющая, к примеру, героиню в Калифорнии ломать голову над весьма специфичными моментами из "Конармии" Бабеля.

Не стоит искать здесь глубоких открытий и неожиданных трактовок того же Достоевского, Толстого или Чехова (глава про поездку на филологическую…

Книжка, конечно, уникальная. Мы все слышали, что таких мэтров русской литературы, как Толстой и Достоевский, знают и читают на западе, но вот что кто-то знает имена Бабеля и Лажечникова, которые и у нас-то практически забыты, приятный сюрприз. Ну и, в целом, травелог по русской литературе и литературным местам кажется очень многообещающим чтением. Мысли о произведениях русской литературы действительно интересные, свежие и незамутненные пыльным слоем школьной критики. С какими-то хочется согласиться, какие-то кажутся очень спорными, но это действительно оригинальные и необычные размышления. И это лучшая часть книги. Как правило, в путевых заметках и автобиографиях очень важна личность рассказчика. Через призму авторского восприятия можно смотреть на самые заурядные события и смеяться или…

После многообещающего введения и туманной главы о Бабеле у меня просто не было других мыслей, кроме этой пословицы (интересно, знает ли о ней стэнфордский славист Элиф Батуман, а если знает, даже страшно подумать, как ее интерпретирует).

До Самарканда, Чехова и "Бесов" не добралась, откровенно жаль времени.

Конечно, хотелось, чтобы пропорции между личной жизнью автора и заметками о русской литературе были смешаны в другой пропорции и лучше взболтаны, но приходится знакомиться и выносить вердикт тому, что есть. И вердикт выходит не очень, как и впечатления, которые сначала вознеслись до трансцендентных высот, а потом были безжалостно растоптаны 3 частями про Узбекистан. И если я еще хоть как-то могла соотнести свои интересы не только с русской литературой, но и с хулами в сторону турецкой и упоминаниями схожести турецкого и узбекского языков, то как через ее пространные и довольно подробные заметки о незначительном продирались другие - ума не приложу.

Все начинается действительно хорошо и на высокой, даже можно сказать философской, ноте, где вводится красочное описание метафизичности…

Самое главное в русской культуре - это Венгрия, Самарканд и американская конференция, посвященная творчеству Бабеля. Где-то там на задворках притаились Толстой и Лажечников, но им не хватает энергии даже что бы пробраться через калькуляции американских грантов, не говоря уже о занимательном процессе обучения узбекскому языку у носителей. В какой момент я окончательно распрощалась с ожиданиями, порожденными аннотацией, обложкой и названием - не знаю, но, мне кажется, случилось это минуте на десятой прослушивания. Отличный бложик научного сотрудника младшего возраста, почему-то решившего специализироваться на русской литературе, с веселым и несколько беспардонным потоком сознания в голове, замешенным с художественными ассоциациями. Два дня мы отлично покатались на работу и обратно, чтобы…

Смотри, это твой шанс узнать, как выглядит изнутри То, на что ты так долго смотрел снаружи. Запоминай же подробности. Бродский "Развивая Платона"

На самом деле книга Элиф Батуман производит над читателем в точности до наоборот действие, предоставляя возможность увидеть снаружи то, на что всю жизнь смотрел изнутри. Обветшалое и порядком утратившее былое величие здание русской литературы остаётся колоссальным, продолжая привлекать восхищённые взгляды со стороны

Предупрежу тех, кто рассчитывает найти в этой книге серьезный литературоведческий труд: от академической науки она довольно далека, что не умаляет достоинств. Автор предстает человеком, который знает русскую литературу лучше абсолютного большинства, а главное - всем сердцем любит ее. И еще, это возможность взглянуть свежим взглядом на…

С предвкушением садилась за книгу об опыте Американки, которая изучает русскую литературу. Представляла, как буду упиваться меткими наблюдениями, свежим анализом и погружением на новые глубины. Кроме того, у книги премия “The Guardian” за дебют 2011 года. В общем были достаточно высокие ожидания.

Барабанная дробь, и разочарование. В книге описывается не литература, а сам автор! Она рассказывает про учебу, осваивание грантов, сплетничает о подругах и парнях, критикует других исследователей, делится курьезными стыдных случаями.
 И порой, оооочень редко рассказывает свои мысли поо литературу.

Читала и все не отпускало ощущение, что может я чего-то не понимаю. Почему такие замечательные отзывы? Книгу хвалят за иронию и смешные наблюдения.
Возможно, это и можно уловить, если верно…

Ниасилил