Записки парижанина. Дневники, письма, литературные опыты сына Марины Цветаевой

Звуки граммофона: поёт Тино Росси. Поёт он хорошо. Почему его ругают сторонники «хорошего вкуса»? – Потому что он очень популярен. Всегда найдутся люди, которые скажут: раз популярен – то пошл. Это неверно. А, впрочем, от может быть, действительно пошл и у меня нет вкуса? Чорт его знает.

- Посмотрите на себя тщательно в зеркало. Вы уже начинаете увядать. Вам тридцать лет, но у вас коронка на зубе в нижней челюсти; двух зубов не хватает сверху. Коронка прикрывает мёртвый зуб. Он умер и сгнил. Два зуба умерли, сгнили и были удалены. Ваши морщины – это борозды смерти. Они заменяют собою живую плоть, которая…

Всё сгнило, мсье, и никому они не интересны больше, эти люди в париках и жабо. Всё сгнило к чорту; так же сгниём и мы. - Это не ново, мсье, совершенно не ново, - сказал я. – Это всем известно, что мы сгниём, и нет никаких оснований, чтобы это когда-нибудь не произошло. Рано или поздно мы будем трупами. Тут ничего не…

Мечта, мечта, не обман ли ты? Не ты ли – Гаммельнский крысолов, уведший за собою в водные пучины добрых горожан – мечтателей? Мечта, не призрак ли ты, манящий лишь туда, куда не суждено войти? А хоть бы и так!.. Что ж! всё же – мечта прекрасна; она доставила нам сладкие мечтания несбывшегося; она унесла нас от злой страны…

До чего приятно писать. Пока я пишу эти строчки, у меня впечатление, что я исполняю своего рода ритуал, пишу духовное завещание, фиксирую мои последние желания. Надо признаться – моё настоящее положение откровенно шаткое и неустойчивое. Моё благополучие, мой любимый покой, который позволяет мне в данный момент писать,…

И потом я совсем один; не для кого ничем жертвовать, никого не можешь активно любить, никому не можешь активно помогать. Я часто-часто иду по улице до того опустошённый, и все внешние проявления жизни до того потеряли для меня всякий смысл: гудок автомобиля, хромой с палкой, афиша, ГЛАВСАХАР, - что я очень печально говорю…

Я ненавижу грязь - и уже вижу себя в разорванном, завшивленном ватнике, в дырявых башмаках, бывшими когда-то заграничными туфлями (подарок Толстых). Я ненавижу грубость - и уже вижу себя окруженным свиными рылами уголовников и шпаны. Я жду издевательств и насмешек; ибо сразу увидят, что я не похож на других, менее чем…

Я выживу, Муля, но знай, что очень мне повредит этот удар судьбы, очень озлит, очень испортит. Всё, пожалуй, могло быть хорошо, но всё для меня с самого начала пошло плохо, ненормально. Мне чисто-объективно жаль себя. Я бы мог принести пользу, а выходит так, что обстоятельства объединяются против меня и упорно этому…

Я был один с сознанием, что мне предстоит нечто очень страшное и незаслуженное, один с сознанием того, что произошло нечто неотвратимое.

«Плодитесь и размножайтесь, друзья мои. Вырастайте сильными и грубыми, потейте от тяжёлой работы, горланьте песни и пейте вино; умирайте от удара ножом или от последствий алкоголя. Вырастайте глупыми и хитрыми, усваивайте арифметику плутовства, работайте по торговому делу, копите гроши, основывайте рекламные бюро и фирмы…