Бессмертная трилогия (сборник)

Разбирая старую дедушкину библиотеку, я  наткнулась на довольно потрепаную книгу. Анатолий Мариенгоф. "Роман без вранья". На первой странице красивым дедовским почерком  выведено слово : ВРАНЬЕ!!!! Я раскрыла ее... И зачиталась. Прекрасный чистый слог, содержательный, точный, легкий, ощущение будто находишься с автором в одной комнате и не просто наблюдаешь, а участвуешь во всех описываемых событиях. Вот приезд Анатолия в Москву, знакомство с Есениным, начало дружбы..  Легкий юмор, дружеское подтрунивание... Но потом вдруг появилось смутное ощущение, что с этой "дружбой" что-то не так... Например, Мариенгоф пишет:
" Есенин прекрасно знал: для каждого свой секрет мойшенькиных башмачков. Чем расположить к себе , повернуть сердце, вынуть душу. Любят всегда за любовь. Есенин никого не любил.…

Сквозь дружбу двух поэтов-имажинистов можно проследить, какой же была культурная жизнь в начале XX века. И это не рассказ, где бесконечные восклицания или вздохи-ахи по поводу того или иного человека, что часто можно встретить в текстах подобного жанра, а честное, дружелюбное и настоящее описание двух людей, а особенно одного - Сергея Есенина. Личность, которой, кажется, переболели все, когда были подростками и открыли для себя сборник его стихотворений (о, даже поэты могут писать, используя нецензурные слова!). Это рассказ о том, как два поэта хотят опубликовать сборники стихотворений, но у них нет на это денег. Это и о том, как можно любить и ненавидеть женщину одновременно. И о том, как дружба, которая казалась бесконечной, может приостановиться, но оставить в душе приятную легкую…

Воспоминания поэта-имажиниста Мариенгофа о его дружбе с поэтом-больше-чем-имажинистом Сергеем Есениным, от начала ее в 1919 году до смерти Есенина в 1925-м. Годом написания указан 1926-й; наверное, в том числе поэтому они так живы, эмоциональны, детальны, - по свежим следам. И хоть горечь от потери друга иногда присутствует, но в основном это скорее жизненные байки с немалой самоиронией. Трудный и нищий быт в разрушенной войнами России 1920-х, постоянные переезды и скитания, прикормленные места, поэтическая тусовка, обывательский сор, из которого растут стихи одного из лучших русских поэтов - всё это так обыденно и живо, так отличается от вознесенного и закостеневшего на постаменте школьной программы образа как Есенина, так и вообще "Серебряного века русской поэзии"... В общем,…

Первая часть трилогии посвящена Есенину. Мариенгоф тесно дружил с ним в юные годы. Поэтому и начинается книга уже с их голодной, но творческой молодости. Их друзья той поры, их имажинизм, мимолетные увлечения. Но потом они сменяются более постоянными, то Дункан у Есенина, то “мартышка” у автора. Мариангоф довольно точно подмечает, что Есенина больше тянет к известным женщинам, неприметная дочка Шаляпина, внучка Толстого. Он чересчур мнителен и все время пытается добавить себе весу, боится, что будет недооценен. Поэтому и ищет себе пару не по любви, а по расчету, что, в итоге, не приносит ему счастья. Мариенгоф же женился вполне удачно. Надо сказать, он всегда довольно внимательно относится к внешости человека, к его красоте. Возможно, это такая писательская особенность, наблюдательность…

Блестяще! Вот такой нон-фикшн я люблю: коротко, остроумно, изящно, - для меня такая проза сродни бриллианту. Книга пропитана и любовью к Есенину, и сожалением о распаде дружбы, и горечью утраты друга. Воспоминания также изобилуют "подвигами", присущими озорной, не знающей запретов и преград, молодости. Множество деталей по устройству быта в невероятно сложный, переломный период с 1919 по 1925 годы, много о поэтах-имажинистах, любопытные детали о взаимоотношениях Сергея Есенина и Айседоры (Изадоры) Дункан.

Тонкий, понятный нам юмор, великолепные лаконичные, но емкие сравнения - я испытывала поистине эстетическое удовольствие, читая эту книгу. Хотела привести несколько особо понравившихся цитат, но не стану этого делать - боюсь, вырванные из контекста, они будут неверно истолкованы, поэтому…

В романе А.Мариенгофа мы узнаём С. Есенина, вырвавшегося из его естественной крестьянской среды в Москву, потрясаемую революцией, голодом, холодом, болезнями, переломанными судьбами. Есенина вела жестокая судьба поэта. Он и к имажинистам примкнул, потому что искал себя, хотелось стать своим, московским. Хотя Мариенгоф говорит,что "Есенин мужика в себе любил и нёс гордо", называл его "виртуозом игры на слабых человеческих струнах",- Такие были дни, что "человек должен быть крепче лошади". Очень критически порой Мариенгоф характеризует С.Есенина: " Маска для него становилась лицом, а лицо маской", отмечал в нём мнительность, самолюбие, а где--то и слабоволие. "Критики надоумили Есенина создать свою хулиганскую биографию, пронести себя хулиганом в поэзии и в жизни". Но душа у Есенина…

Лёгкой жизни я просил у Бога. Лёгкой смерти надо бы просить.

Анатолия Мариенгофа знают в первую очередь как друга Есенина и только потом — как автора, мемуариста, критика. Но не только. Мариенгоф был живым свидетелем того, как меняется мир: перед его глазами прошла смена нескольких режимов, подъем и спад идеологий, и люди, люди, люди, бесконечной чередой. «Бессмертная трилогия» как раз им и посвящена: тем, кто есть, был, кто ещё будет.

Книга не представляет из себя единого произведения. Это три разных истории, изданные под одной обложкой: разные по смыслу, посылу, даже по стилю изложения. Если «Роман без вранья» это по большому счёту история взаимоотношений Мариенгофа с Есениным, то «Мой век, мои друзья и подруги» — уже попытка переосмысления собственной жизни. Впрочем, видно, как к…

Как-то слышала краем уха об Анатолии Мариенофе и о его «Циники», желанием читать не горела и не думала начинать гореть.

Но так вышло…

Данную книгу «Роман без вранья» мне посоветовали в игре «Билет в Историю» с припиской - красиво написанный роман (если память мне не изменяет). Проглотила его буквально за день, сама от себя такой прыти не ожидала (не сильно-таки интересны мне книги о дружбе с знаменитыми людьми, да и вообще о писателях, а тем белее о Сергее Есенине). Но как прекрасно написан роман, это неописуемо. Иногда читаешь книгу вроде бы тема тебе интересна, но слог совершенно не цепляет, хочется волком выть и на стену лезть. А в «Романе…» всё наоборот.

Вот ОНИ – имажинисты - жили-были, дружили, творили - тема совершенно меня не интересующая (да и честно признаюсь, что это за зверь…

Именно такие книги и позволяют лучше всего прочувствовать эпоху. А эпоха, к которой относится повествование, крайне интересна. О ней сказано много и очень по-разному. Каждый смотрел по-своему и выделял то, что ближе всего его сердцу. Кто-то писал про развал страны, кто-то про революцию, кто-то о голоде, кто-то вздыхал об утраченном. И каждый из них был прав. По-своему прав. Конечно, все это было, а еще продолжалась совсем иная, творческо-богемная жизнь. И именно о ней о повествует Мариенгоф. А повествует он искрометно, цепко, с множеством неожиданных эпитетов и деталей, на которые кто-то другой и внимания не обратил. 

Кстати, отдельно хочется сказать о Москве в романе. Она живая и буквально связывает нити повествования знаковыми местами и событиями, которые в них разворачивались. Это…