Альтист Данилов

Неожиданная книга. Чтобы такое да в советской литературе? О, я понимаю, почему первочитателей это так поразило. Впрочем, меня поразило не меньше. Что вы знаете о демонах? Страшные существа хвостом и рогами? делают гадости всем, до кого могут дотянуться? живут и работают в аду? представляют собой мировое зло? А что вы знаете о музыкантах, особенно о талантливых? Когда они в музыке - кажется, что они немного больше, чем люди. Куда они обращаются? к каким высшим силам? Вот что скажу я вам. У демонов (как и домовых и разных других фольклорных созданий) есть свой функционал. Не из мерзости они мерзкие, не из гадства гадкие, а просто категории у них другие, понятия, ценности и рабочий кодекс. И даже демон на договоре, по происхождению получеловек не может выходить за его рамки, если уж…

За совет спасибо Apsny .

Альтиста Данилова я читала на бумажной книге, и это было откровенно стремно. Судите сами.

Издательство, которое ее выпустило, называлось "Музыкальная Украина".

Надпись на обложке обещает:

В предлагаемом романе русского советского писателя рассказывается о становлении личности талантливого артиста одного из столичных театров. Обстоятельства складываются так, что Данилов - натура благородная и совестливая - вынужден сделать решительный жизненный выбор. Ведется разговор об истинных человеческих ценностях, о нравственном поиске, о большой самоотверженной любви, о необходимости страстного, без оглядок и жажды выгод, отношения к творчеству

Ну, вы поняли. Производственный роман о музыкантах, что может быть скучнее.

Но все оказалось не так. И Данилов оказался полудемоном,…

Я ещё застала ажиотаж вокруг Орлова в начале 80-х; ажиотаж специфический, с примесью гадливости: "Ой, зна-а-аитя, он там такие вещи пишет, такие ве-е-ещи". Наверное, с тех пор у меня сформировался образ "Альтиста Данилова" как не слишком удачного подражания Михаилу Афанасьевичу: розовые ведьмочки, спесивые диаволы и шабаш, неуловимо напоминающий попойку бауманцев в честь "экватора", когда принято кататься в эмалированных тазах с лестницы общежития. Этакий аляповатый мистицизм с девочками и многозначительным подмигиванием: у нас, на тонких уровнях... И ничего похожего. Мне аж стыдно перед Владимиром Орловым, как я скверно о нём думала. Нет, В.А. Данилов, полулюдь-полунелюдь, играющий на альте, вправду слоняется по тонким мирам и флиртует с чистокровными демонессами. Но эти флирты в…

Очень даже неплохое было чтение для далеких 80-х . Особенно запомнился тот момент , когда специальные должности были у демонов , на которых они составляли рецепты для хозяек , вернее вносили небольшие изменения, а ведь и правда , вспоминая "Работницу" и "Крестьянку" ( праматерь нынешних "Лиз" и "Натали")я с ужасом думаю о тех рецептах над которыми скорее всего уже успели поработать определенные силы -))

Однажды на столе обнаружила болотно-зеленую книгу с интригующим названием "Альтист Данилов". Оказалось, что мама случайно наткнулась на эту книгу в киоске СоюзПечати, продаваемую за смешную цену - 99 руб. На нее нахлынули воспоминания, как ее в свое время поразила эта книга, которую дали на 2 дня почитать, книгу, отождествляемую с "Мастером и Маргаритой" Булгакова. Откровенно говоря, я не отношусь к фанатам "МиМ", скорее наоборот, но, во-первых - мне было интересно почитать то, что увлекло моих родителей, во-вторых, хотелось посмотреть на последователя Булгакова и в-третьих меня зацепил первый же абзац.

Данилов считался другом семьи Муравлевых. Он и был им. Он и теперь остается другом семьи. В Москве каждая культурная семья нынче старается иметь своего друга. О том, что он демон,…

Демон, живущий на Земле, страдает от противоречивости своей натуры, назойливых домовых и пережитков Совка.

Первые несколько строк, в которых констатируется демоничность натуры главного персонажа-музыканта, навевают мысли о "Докторе Фаустусе", бытовые подробности советской действительности невольно напоминают рассказы Зощенко, а дальнейшее повествование с участием фольклорных и сказочных персонажей - миры братьев Стругацких. Оно и не удивительно, ведь пик популярности последних приходится как раз на год написания "Альтиста Данилова" (1980). Однако юмор Орлова несколько проще, а весьма продолжительные метания героя прозрачнее, чем можно ожидать от книги, упорно причисляемой издателями к рядам классики. Этой честью "Данилов" обязан, по всей видимости, развернутым философствованиям и…

На очередное перечитывание этой книги меня сподвигло знакомство с ещё одним романом Орлова - "Шеврикука, или Любовь к привидению". До этого же "Альтист..." был единственным, что я у него читала. Не найдя в "Шеврикуке..." ничего, что так поразило меня в первой книге, я и решила перечитать её - может, впечатление изменится, всё-таки столько лет прошло. Вы знаете - совершенно не изменилось! Разве что за это время гораздо привычнее стала тема перемещения человека из одного мира в другой - раньше-то такой литературы у нас было совсем мало. Тогда, 10 лет назад, "Альтист" попал мне в руки случайно, ветреной осенью, когда предстояла первая в жизни зима в маленьком курортном посёлке в Абхазии, где связью с внешним миром были только телевизор и переговорный пункт. Пробежав глазами дурацкую…

Книга понравилась. Но, по моему, очень уж затянуто. Иногда было желание отложить книгу, а уж как хорошо засыпалось с ней ночью, хотя читать могу обычно до утра.

Повелась на слово "альтист" в названии. А на поверку оказалось, что о музыке мало и слащаво. Демоническая составляющая мне показалась занудной и нескончаемой, а главное - не очень понятной в контексте всего повествования, из серии "обратная сторона Луны". Но до конца все же дочитать стоило, концовка меня порадовала. Хотя если задуматься, что нового о внутреннем мире музыканта я узнала, то ответить вроде бы и нечего. Вероятно, не совсем в этом была задача автора, а читатель в моем лице потонул в деталях и ироническом бытовом фоне Советских времен.

Теперь я понимаю, по прошествии пары лет, почему мой отец рекомендовал мне эту книгу и почему на вопрос "А о чем она?" отвечал лаконичным "сюр". Редкая книга, которая затягивает сразу, рисуя картины того, что там и того, что здесь.