Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена

ISBN: 978-5-389-13282-5

Год издания: 2017

Язык: Русский

Мягкая обложка, 672 стр.

Возрастные ограничения: 12+

Жанры:  Юмористическая проза, Классическая проза, Зарубежная классика, №22 в Литература 18 века

Теги:  Английская литература, Классическая литература, 1001 books you must read before you die, 18 век, Зарубежная литература, Лоренс стерн, Юмор, Игра в классики, Чудаки, АнглияВсе теги

Парадокс Тристрама Шенди — рассуждение, предложенное Расселом в книге «Мистицизм и логика» («Mysticism and Logic») в связи с понятием равномощности множеств, демонстрирующее нарушение интуитивного принципа «часть меньше целого» для бесконечных множеств.

В романе Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» герой обнаруживает, что ему потребовался целый год, чтобы изложить события первого дня его жизни, и ещё один год понадобился, чтобы описать второй день. В связи с этим герой сетует, что материал его биографии будет накапливаться быстрее, чем он сможет его обработать, и он никогда не сможет её завершить.

«Теперь я утверждаю, — возражает на это Рассел, — что если бы он жил вечно и его работа не стала бы ему в тягость, даже если бы его жизнь продолжала быть столь же богатой событиями, как вначале, то ни одна из частей его биографии не осталась бы ненаписанной».

Действительно, события n-го дня Шенди мог бы описать за n-й год и, таким образом, в его автобиографии каждый день оказался бы запечатлённым. Иначе говоря, если бы жизнь длилась бесконечно, то она насчитывала бы столько же лет, сколько дней.

Обострение общественных противоречий во второй половине XVIII в. вызвало появление в английском Просвещении нового литературного направления — сентиментализма. Его характерной чертой является обращение к чувству, как высшему началу жизни. В сентиментализме отразились первые сомнения в разумности нового строя жизни.

Самым крупным представителем сентиментализма был Лоренс Стерн. Его роман «Сентиментальное путешествие» дал название всему литературному направлению. В «Тристраме Шенди» Стерн пародирует весь идейно-художественный строй просветительского романа: он издевается над здравым смыслом буржуа — героя литературы XVIII в. и находит крупицы поэзии только в эксцентрических причудах и добром сердце своих милых чудаков из Шенди Холла — этого последнего осколка старой патриархальной Англии.

Произведение Стерна глубоко уходило своими корнями в почву реалистических традиций английской и мировой литературы. И вместо с тем оно представляло собой акт открытого неповиновения традициям. Роман Стерна был и похож, и демонстративно непохож на все романы, которые под разными наименованиями — "Жизни и удивительных приключений...", "Похождений..." или "Историй..." такого-то героя или героини — предлагали читателям Дефо, Ричардсон, Филдинг и Смоллетт. Недаром и озаглавленон был по-новому — "Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена": это неожиданное словечко "мнения" уже возвещало новый оборот, который Стерн придал повествовательному жанру.

С обезоруживающей словоохотливостью Стерн сообщает все относящиеся и не относящиеся к делу подробности, начинает свой рассказ даже не с рождения, а с зачатия героя, тратит сотни страниц на то, чтобы описать его появление на свет и на протяжении девяти томов едва-едва может довести историю воспитания злополучного Тристрама до того времени, когда ему исполнилось пять лет.

Вся книга Стерна может быть воспринята как грандиозная шутка в девяти томах, как блестящая литературная мистификация, автор которой оставляет изумленных читателей на развалинах, казалось, столь прочного здания нравоописательного и нравоучительного романа.

Как бы ни подшучивал Стерн над своими предшественниками и современниками, писателями Просвещения, как бы ни пародировал их, — он и сам принадлежал к этому могучему демократическому течению, оставившему столь глубокий след в общественной мысли и искусстве XVIII столетия. Когда Тристрам Шенди, в начале второго тома своего жизнеописания, восклицает: "Ведь пишу я с просветительными целями", это не просто шутка.

Во всем, что касается политики, Стерн подчеркнуто осторожен. Он сам признавался, что ему далеко до свифтовского "яростного негодования". Все же и в "Тристраме Шенди" прорываются иногда ядовитейшие сентенции о правителях и монархах, — вроде пророческой фразы: "Худые, значит, пришли времена для королей, коли их топчут такие маленькие люди, как я".

Повествование представляет собой историю жизни заглавного персонажа, начиная от рождения и до 5-летнего возраста в конце девятого тома, постоянно прерываемую многочисленными лирическими отступлениями, беседами с читателем, посторонними историями, рассказами о жизни родственников главного героя, которые превращают книгу в причудливую смесь иронических и драматических сцен, ярко очерченных характеров, сатирических выпадов и остроумных высказываний. Это, а также широкое использование типографских выразительных средств позволяет считать роман одним из первых произведений экспериментальной литературы.

Благодаря широкой образованности Стерна роман изобилует ассоциациями с литературными и научными произведениями того времени, в первую очередь — с работой Джона Локка «Опыт о человеческом разумении» .

Нельзя не согласиться с замечанием американского литературоведа Дилуорта, по словам которого "ропот пародии" слышится во всей оркестровке романа Стерна. В процессе бурного и блистательного развития английского романа XVIII века пародия вообще играла огромную роль. В свифтовских "Путешествиях Гулливера" ощущается пародия на "Робинзона Крузо" Дефо; Филдинг пародировал "Памелу" Ричардсона в "Приключениях Джозефа Эндруса". В "Тристраме Шенди" видят иногда пародию на "Историю Тома Джонса, найденыша" Филдинга. Но вернее было бы сказать, что Стерн пародирует все просветительские романы, написанные его предшественниками.