Сад вечерних туманов

Открываешь книгу малазийского писателя Тан Тван Энга «Сад вечерних туманов», и тебя действительно окутывают вечерние туманы, и оказываешься в неизвестном тебе мире.

Как я представляла себе Малайзию? Если честно, то никак. 88-этажные башни в Куала-Лумпуре, какие-то герои рассказов Моэма. Что еще? «Вы кажется потом любили португальца, а может быть, с малайцем вы ушли»...

А здесь живет около 33 миллионов человек, и на ее территории ( судя по фотографиям, необычайной красоты) происходило много печальных и важных событий. В очередной раз убеждаешься, что исторические трагедии и философские проблемы, увы, не являются привилегией нашей части света.

Во время Второй мировой войны нынешняя Малайзия, а тогда британская колония Малайя, была оккупирована японцами. Мы очень смутно представляем себе…

Все, чем я владею сейчас, это воспоминания.

Со школьной скамьи мы знаем об ужасах Второй Мировой войны. Нам рассказывают о потерях советского союза и европейских стран. А вот об участии стран Азии все почему-то часто забывают. А ведь на другом конце земли шла не шуточная война между Японией и Китаем. Японцы, имея маленькую территорию, захотели ее расширить за счет своих соседей. Этот роман по большей части рассказывает о послевоенных годах в Малазии, но небольшой кусочек истории из Второй Мировой войны здесь приотроется. Как на странно, в Малазии тоже были концлагеря, которые ничем не отличались от созданных немцами. В них тоже заставляли работать, издевались, били, морили голодом и насиловали...

Её зовут Тео Юн Линь - она китайянка и единственная, кому удалось сбежать из концлагеря. А вот…

Читая книги этого автора, остро чувствуешь, что ничего не знаешь о Юго-Восточной Азии, событиях Второй мировой войны в этом регионе. В романе много восточной эстетики: японской, малайской, китайской - не могу сказать, что понял все тонкости и нотки и все, что хотел сказать автор. О зверствах и преступлениях японцев говорить особого смысла не вижу: они были, они сошли им с рук, они стираются из памяти мира всеми силами, отрицаются. По ходу повествования неоднократно чувствуешь грусть, вызванную преходящим характером жизни: люди родятся и умирают, растения расцветают и умирают - все тлен, и прелесть жизни именно в мгновениях этого непрерывного цикла. Роман о людях и их судьбах - не о приключениях, тайн нам никаких не раскроют, чудесных спасений тоже не будет.

"Сад вечерних туманов" - плавная осенняя книга, каждой нитью сюжета уходящая в вечность. Вторая мировая война в южной Азии собрала много жертв, хотя кровопролитных сражений многотысячных армий там не происходило. Малайзия находилась под протекторатом Британской империи, и местные жители - малайцы, китайцы и еврозийцы - были уверены, что англичане не "сдадут" страну японцам. Но империя была уже не той, что даже полвека назад - и многие тысячи людей, в основном мирные жители, оказались беззащитными перед лицом солдат императора Хирошито. Скольких людей никогда не найдут, затерянных и закопанных в джунглях, сколько душ не успокоят воскурением палочек! Те, кто прошел через японские лагеря и вышел оттуда живым, на самом деле навсегда остался там, это в большей степени относится к тем, у кого…

Полгода назад я прочитала "Дар дождя" (дебютная книга автора) и была очарована. Учитывая, что "Сад вечерних туманов" получил Азиатский букер, ожидала, что это произведение будет если не лучше, то не хуже первого. Рецензия получилась неизбежно сопоставительной.

Итак, Тан Тван Энг вновь пишет на ту же тему: Малайзия под игом японской оккупации. Если в "Даре дождя" история фокусируется на событиях до и во время (по большей части), второй роман - это рефлексия восстановления, послевоенные годы. В обоих романах есть фигура наставника-японца, который оказывается двойным агентом, шпионом, предавая тем самым доверие своих учеников . В обоих романах герои вольно-невольно, но пособники захватнического режима: Филипп становится переводчиком и служащим японского правительства (пусть и пытается тайно…

Ещё одна книга от Тан Тван Энга. И она понравилась мне намного больше, чем Тан Тван Энг - Дар дождя  . В каком-то смысле она проще. Автор сжалился над иностранным читателем и устами своих героев кратко рассказал историю Малайзии.Сюжет показался мне менее многослойным, чем в «Даре дождя». Но менее интересной от этого книга не стала. Здесь тоже есть главный герой, переживший ужасы Второй мировой войны и вспоминающий о страшных годах на склоне лет. На этот раз женщина, судья, недавно ушедшая в отставку. Немногие знают, что работу Юн Линь оставила из-за болезни. Начала подводить память, а через несколько месяцев она перестанет узнавать людей, не сможет читать и писать. Наступит слабоумие. Юн Линь задумывается о том, чтобы перенести историю своей жизни на бумагу.

Сюжет развивается в трёх…

Даже не ожидала, что так понравится. «Сад вечерних туманов» – это изящная китайская шкатулка. Открываешь ее, а там еще одна, а в ней – еще и еще, и где-то там, в глубине, сокровенное, которое так и остается до конца не выясненным.

Термин «китайская шкатулка» существует и в литературе, так принято называть многослойное произведение, в котором истории вкладываются одна в одну, открывая новые детали и грани. Именно так построен роман Тан Тван Энга, и я осознала это только сейчас, размышляя о том, как написать рецензию.

Слой верхний – стареющая судья в отставке приезжает в принадлежащий ей дом, унаследованный от некоего японца Аритомо. Забавно, что я не сразу поняла, что судья Тео – женщина. В английском языке нет различения глагольных форм мужского и женского рода, а личных местоимений автор…

Очень осторожно отношусь к литературе, которая пытается в своем сюжете помирить две враждующие когда-то стороны. Это очень хрупкая материя и фальшь чувствуется сразу. Честно скажу, я этой историей не прониклась, слишком мало знаю о том, что происходило на восточном театре боевых действий, только краем уха слышала об отряде 731. Но, вопрос о том, как жить дальше после ужасов войны, скоро коснется и нас, поэтому каждый будет искать и находить пути примириться с новой реальностью, воевать и ненавидеть до гробовой доски не вариант, потому что это самая гробовая доска лучиться быстрее при таких раскладах, чем планируют те, которые исходят ненавистью.

В произведении главная героиня пытается примирится со своим прошлым: годами демонизируя японцев, с которыми ее страна воевала (во время этой…

Послевоенная жизнь — это поиск пути между сциллой памяти и харибдой гнева, говорит автор. Чтобы жить дальше, человек должен отринуть гнев и найти способ идти дальше в обнимку с памятью. Какой ты умный, говорит Юн Линь, выжившая пленница японского концлагеря, и всю книгу пытается понять, как вот это все вывозить, вылавировать и не упасть в бездну отчаяния. Такая вот задачка со звездочкой.

Она ее сознательно усложняет, согласившись стать учеником Аритомо, бывшего императорского садовника, чтобы создать японский сад в память о сестре. А он устраивает ей что-то вроде психотерапии, суровой, как и он сам: собирает все ее триггеры (японцы, приказы, физическая работа) и позволяет их пережить в безопасной ситуации.

Работая вместе, они неизбежно взаимопроникают в жизни и мысли друг друга: Аритомо,…