Ты была совсем другой: одиннадцать городских историй

Вот так читаешь длинное предложение, усыпанное различными оборотами и вставками, как маринующаяся курочка для первых майских выходных, когда вся страна выходит на шашлыки в огороды или имеющиеся в шаговой доступности природные достопримечательности, а потом забываешь, с чего, собственного, оно начиналось, и к чему должно привести. Вроде бы и покатать на языке хочется, но в использовании данного изделия пока возникают трудности (как при попытке передать ситуацию в предложении выше). История одного исцеления, а именно этот рассказ открывает сборник 11 историй Майи Кучерской, именно такая: тягуче-растянутая. С большим количеством составных предложений, объединённых в ещё большие для верности.

Вроде бы и тепло от этого рассказа (несмотря на кажущийся сперва оттенок депрессивности), а всё…

Купила эту книгу, почитав отзывы. В них говорилось, что рассказы очень душевные, а т.к. я люблю короткую прозу, решила приобрести данную книгу и познакомиться с творчеством автора. Думаю, это было мое первое и последнее знакомство. Книга мне не понравилась, рассказы не душевные, а депрессивные. Они нагоняли такую тоску, что пришлось начать параллельно читать другую книгу. Зря выброшенные деньги.

Новая книжка любимого со времен Патерика автора. Узнаваемый юмор, еще более отточенный стиль. Это цикл рассказов, в них нет сквозного сюжета, но тем не менее, в них есть единство темы и единство стиля. Тематически все рассказы о любви - к мужчинам, женщинам, детям, родителям, себе, русской речи, бывшим, настоящим, будущим. Стилистически все рассказы полны "визуальных" эффектов", от блестяще выписанных картинок (такие встретишь разве что у Набокова) до фантастических, мультипликационно летающих тетенек, дяденек, грифов, дирижабликов, маленьких человечков, карнавальных масок и т.д. Книжка читается на одном дыхании. Рекомендую

можно было бы поспорить об уместности и правдивости смакования душевных страданий, в том ключе, как это делает автор, не говоря уже о так называемых "способах исцеления", предложенных ею, но считаю это бессмысленным. поскольку:

Вера гладила ему ушки, он их послушно прижимал, глупое существо, доверчиво шел на руки, грыз яблоко и морковь, тревожно обнюхивал все предметы, дрожал, когда она поднимала его в воздух – и счастливо носился по Глашиной кровати, Вера предусмотрительно застелила ее походной пенкой, – роняя шарики.

цитата из книги. если уж Вера роняет шарики, мне добавить нечего.