Отзывы о книге Собрание сочинений в 30 томах. Том 9. Красное колесо. Повествование в отмеренных сроках. Узел 2. Октябрь Шестнадцатого. Книга 1

Я начала читать этот цикл сразу со второй части, но придется все-таки первую прочитать: связи есть, конечно, но не сюжетообразующие. Вернее, образующие историю, которую знаешь сегодня, но на повествование не влияющие особо. Октябрь 1916: Столыпин уже давно убит, реформы забыты, Дума разогнана и снова собрана, с нова почти разогнана. Дума бурлит, народ тревожится, думающие люди в неопределенности: правые хлопают левым, левые топорщатся, не могущие объединиться. Ленин сидит в Швейцарии на голодном пайке, пытаясь через газеты и редкие разговоры выяснить положение дел в России. Формально он глава большевиков, силы, могущей стать значимой в грядущих событиях, но по факту - слишком он оторван от них. Рассыпается все, а как связать, не потеряв себя? Германские миллионы - это, конечно, очень…

Облегчение. То чувство, что я испытал, прослушав конец этого романа. Его прочитать или прослушать - настоящая работа. Тяжел он и по атмосфере своей сер. Но то понятно - время в нем захвачено очень непростое.

Вроде бы относительное затишье в этот предгрозовой период (осень 1916-го года), но только на первый взгляд. Потому что и война продолжается, и политическая жизнь бурлит.

Если в первом узле очень много посвящено театру военных действий, то здесь - театру политических. В частности, кадетской партии, Гучкову, Милюкову, Ленину. Всей той политической жизни, что кипела перед взрывом 1917-го.

Очень понравилось развенчание Солженицыным знаменитой речи от 1 ноября Милюкова в Думе - много демагогии и непроверенной информации. Что-то мне это напоминает...

Есть персонажи, которых нельзя обозвать…

Октябрь Шестнадцатого Самый интересный из «узлов», по-моему. Еще роман, а не громоздкая историческая хроника. «Красное колесо» и сейчас продолжает свое трагическое вращение. Кризис и Смута еще не закончились в России; они дадут о себе знать. И положение может очень сильно измениться. Предвидя это, можно говорить о новых политических возможностях. Между прочим, тезис «суверенной демократии» (по поводу которой нынче ломается немало копий) можно плодотворно обсуждать, если отталкиваться, например, от идей такого последователя Ильина, как А. И. Солженицын. Последний не только вкладывает раскавыченные слова Ильина в уста своих героев (например, профессора Ольги Андозерской в романе-«узле» «Октябрь Шестнадцатого»), но и излагает, по сути, свою версию «суверенной демократии» в статье «Как…