Всё о муми-троллях. Книга 2 (сборник)

Эта короткая повесть похожа на стихотворение. Сюжет столь незатейлив, что почти не ощущается. И главное — не то, кто куда пошёл, с кем поговорил и что сказал. А то, что осталось между строчек. В какой узор сложилось всё сказанное и не сказанное. И, как в любом стихотворении, есть строки, которые остаются в памяти. Многие я знала давно, но не знала, что они именно отсюда: быть счастливой очень легко, время собирать своё и многое другое...

Это была последняя не прочитанная ещё повесть о муми-троллях. В одно тёмное воскресенье снег сожрал моросящий дождик, примет зимы не наблюдается — самые что ни на есть ноябрьские глубины. Дома было зябко, голова болела, и очень хотелось, чтобы кто-то обнял. Наверное, похожие чувства испытывали мои давние знакомые, живущие недалеко от долины муми-троллей.…

Действительно волшебством веет от истории. Каким-то северным холодным финским волшебством.

Но все же, как я и подозревала, этот рассказ пока подтверждает, что истории про муми-троллей не для меня. Хотя стоит попробовать еще что-то наверное.

Это было первое полноценное знакомство с Муми-троллями и их миром, и точно могу сказать, что, читай я это в глубоком детстве, мне бы понравилось.

Сейчас же осталась грустинка вперемежку с толикой умиления (кстати, посмотрела, как выглядят еще Малышка Мю и Туу-Тикки - вот точно не так себе их представляла, особенно последнюю, а более милыми, что ли).

Вот что бывает, если проснуться среди глубокой зимней спячки одному маленькому Муми-троллю… Тут и стужа страшная, и холод, и речка скована льдом, и странные создания живут под столиком, и в шкафу, и в купальне… и в гости разные существа тоже нагрянут. Но не будь он Муми-троллем, если не справится со всем этим, а еще и с тоской и одиночеством, когда родные спят и проснутся только весной, а Снусмумрик бродит далеко. Он научится находить радость и…

"Думаешь, он холодный, а если вылепить из него снежный домик, там становится тепло. Он кажется белым, но иногда он розовый, иногда – голубой. Он может быть мягче всего на свете, а может быть тверже камня. О нем ничего нельзя знать наверняка".

О зиме, как и о снеге, тоже ничего нельзя знать наверняка. И если держать в уме при чтении, что зима - это наша жизнь, то всё становится понятным.

Повесть нифига не добрая, не волшебная, не мимимишная. Как и жизнь. Жёстко и точно, без розовых очков и сантиментов. Кстати, перевод названия - явно на потребу публики. Ибо в оригинале - "Зима тролля" - какбэ вообще совсем не волшебно и не восхитительно.

Привык смотреть на мир широко закрытыми глазами? А вот щас мы тебе устроим холодный душ - и тебе ПРИДЕТСЯ раскрыть глаза, и ты увидишь мир таким, каков он…

Когда я в детстве играла в куклы, моей любимой игрой была та, в которой у кукол ничего не происходит. Все очень мирно, по порядку, так, как должно быть. Никаких "и вдруг!..", никаких "внезапно..!" и даже никаких "караул!". Мир муми-троллей возвращает меня в эту детскую игру. Нет драмы, нет кульминации, нет сюжетного накала. Все очень ровно. Нет цели, просто путь. Так герои книги собрались в опустевшем доме муми-троллей.

Сами муми-тролли в книге не появляются, но всегда незримо присутствуют, благодаря гостям своего дома, которые их любят, помнят и скучают по ним - каждый по-своему. Есть такие люди, похожие на муми-троллей. Они похожи на солнца - светят и притягивают к себе. Они не служат исполнению чужих ожиданий и желаний, и сами не используют других. Они просто есть, и у них есть…

Далеко не детская книга с глубокими мыслями. В детстве воспринималась как приятная сказка. Сейчас – как произведение, которое хочется перечитывать и вникать.

рассказчик детских историй...— человек ищущий. Он ищет скрытые движущие силы этого мира безопасности и опасности, того само собой разумеющегося мира доброты и жестокости, яркого света и непроницаемой тьмы. И если есть в этом мире какие-либо серые оттенки, то это вовсе не цвета мрака, а цвет этакой волшебной пелены, столь необходимой для невысказанных и скрытых в прекрасном рассказе мыслей. В книге для детей всегда должно быть оставлено что-то необъясненным, недоговоренным и ничем не проиллюстрированным.

Туве Янссон Из речи, произнесенной по случаю присуждения Международной золотой медали Андерсена.

Глубокой осенью шестеро существ по необъяснимому внутреннему порыву устремляются к одному месту. Тревожное состояние предзимья в природе будит тревоги в душе и побуждает к каким-то…

Книга очень. интересная и доставляет приятную атмосферу зимы. Люблю ее сказки. Люблю этих персонажей. Для зимних вечеров самое то.

"Дракончик был не больше спичечного коробка. Очаровательно двигая прозрачными крылышками, такими же красивыми, как плавники золотой рыбки, он плавал, описывая круги на воде".

"Повесть о последнем драконе" Туве Янссон - история о любви, которая оказалась не нужна, о неожиданном и случайном чуде, которому лучше предпочесть покой, знакомый берег, старую дружбу и безмолвное созерцание поплавка на вечерней реке.

"— Драконы, — неожиданно изрек папа, — исчезли из всеобщего сознания примерно семьдесят лет тому назад. ... Вид, который сохранился дольше всех, — так называемый эмоциональный, то есть легко возбудимый, с ярко выраженной способностью к воспламенению. Эти драконы заметно упрямы и никогда не меняют своих намерений…"

Однажды Муми-тролль нашел в луже дракончика, последнего на земле.

Дракончик…

"...я каждый день переживаю гибель земного шара и все же по-прежнему одеваюсь и раздеваюсь, и ем, и мою посуду, и как ни в чем не бывало принимаю гостей".

Филифьонки - это существа из историй о муми-троллях. Они похожи на крыс, но с мордочкой как у лисицы. Ходят на двух ногах и живут в уютных домиках.

Филифьонка из рассказа не названа по имени. Писатели часто не дают героям имен, когда пишут не о герое, а о самом читателе.

А рассказ этот - о настоящем душевном расстройстве, возможно, остром депрессивном психозе. И его можно прочувствовать вместе с бедной зверушкой.

"Море сверкало, как прежде, солнечные блики, танцуя, выписывали на дне игривые восьмерки, а летний ветер, как бы утешая, сочувственно гладил ее мордочку.

Но не так-то просто утешить Филифьонку, охваченную паникой неизвестно…