Блокадная книга

Я знаю, что каждый из моих земляков может рассказать не одну такую историю, но они, - мои, наши истории, знаете, отчаянно запросились из меня, из детской памяти, из семейных рассказов и фотоснимков. Потому что судьба моей семьи также отмечена красным штампом блокады, как судьбы всех коренных ленинградцев. Нет. Я не хочу рассказывать истории. Я хочу сказать. Я хочу спросить. Я хочу вспомнить. Мои бабушка и дедушка - дети блокадного Ленинграда. А я ребенок, потомок, кусочек блокадной семьи. Что это такое? Вы, такие же, конечно, знаете. История первая. Героическая. Семья моей бабушки всегда жила на Васильевском острове. Отец ее служил на…

22 июня 1941 года. Начало войны в масштабах огромной , занявшей половину старенького, серо-голубого, захватанного детскими пальцами школьного глобуса, страны. И праздник взросления, день 8-летия Гени. Эта страшная дата перечеркнула детство, юность, планы, надежды, жизни миллионов людей. Мой прадед, капитан второго ранга Александр Иосифович Макаров,погиб в самом начале войны. Его корабль подорвался на фашистской мине в Финском заливе. Маленький Генька с мамой остались в блокадном Ленинграде. Не сумев захватить северную столицу штурмом, немцы взяли в плотное кольцо. И лишь дорога, проложенная по льду Ладожского озера, давала хрупкую надежду…

Я открыла раздел "Истории" и очень удивилась, я ожидала увидеть здесь множество рассказов о блокаде, о семьях, но оказалось, что никто практически ничего не написал. И я начинаю понимать почему. После прочтения книги, да и в процессе чтения, я думала, что обязательно напишу историю, но потом стало казаться, что это слишком интимно, что мои воспоминания о воспоминаниях (неплохо сказано)) очень отрывочны, и никак их не сложить в единый плавный рассказ. Но все же попробую. Конечно мне не стать писателем и не стать даже качественным графоманом, да я и не стремлюсь, а хочу просто зафиксировать то, что пока еще помню. Семья моей бабушки жила на…

Моя бабушка по отцовской линии каждый день ходила на работу пешком с Петроградской стороны до мясокомбината у Московского шоссе. Каждый день 17 километров туда и 17 - обратно, в том числе и ужасной блокадной зимой. Мы до сих пор не понимаем, КАК! Моего деда по отцовской линии не взяли на фронт по инвалидности и он работал в обувной артели. Однажды он пришёл домой к руководительнице артели за подписью на разрешении эвакуироваться с семьёй и не поверил своим глазам. Вокруг ужасы блокады, люди умирают десятками, если не сотнями, а у руководительницы сидит маникюрша и делает ей маникюр... *** Но есть одна история, которая меня потрясла до…