Сексус

Генри Миллер... Чёртов похотливый гений. Я редко лезу в биографии и изучаю авторов. Читаю сугубо тех, кто был на слуху или по рекомендациям из толпы друзей и знакомых. Поэтому не знаю многих и не стесняюсь этого...

И без тех самых стеснений могу сказать, что иконой стиля, в котором пишет Г. Миллер, до этого лета, я считал Ч. Буковского. Обожаю, отвратительнейшее и в тоже время безумно прекрасное произведение "Женщины" всей своей циничной душой. Похотливые зарисовки. Яркие, как солнечный день, когда проснулся только к обеду. Смешные, как старые комедии с У. Нильсоном. У меня есть специальный камень для тех, кто не любит "Голый пистолет..." Безумно пошлые зарисовки, которые обнажают безграничный полёт фантазий автора. В тоже время его не назвать однобоким и зацикленным. Он мог бы писать…

В своё время «Тропик рака» заставил меня надолго потерять покой – эта была первая «нестандартная» для меня книга, и вызвала она совершенно невероятные эмоции. Возможно именно из-за неё я постоянно сворачиваю на дорожку контркультуры и получаю от этого несказанное удовольствие. Тем не менее продолжать историю я не решилась на тот момент, теперь же «Сексус» и вовсе расставил меня в некоторой растерянности.

Не помню настолько тяжелой в плане чтения для меня книги из числа любимых жанров и авторов. Не люблю рассказывать такие никому не нужные подробности, всё же – чтение не просто затянулось, оно вызывало невероятную тоску, себя нужно было принуждать возвращаться к этой истории. Вперемешку с этим фактом я прекрасно помню моменты настоящего кайфа, которые эта книга мне приносила: потрясающая…

Странное чтение получилось у меня с этой книгой. То что она в какой-то мере автобиографична, я узнала уже после того, как начала читать (а обычно я такое не люблю, мне подавай фантастику, выдумку, но никак не реальность). Еще больше я удивилась, когда поняла, что написана она давно,заподозрила я неладное, когда встретилось упоминание красной армии и противостояния СССР. Но да ладно, какая разница, когда это было написано, если ощущение жизни с тех времен не особо изменились. Главный герой, он же рассказчик своей жизни, Генри - человек, к которому я так и не поняла как отнестись. Дело в том, что его отношение к любви, друзьям/приятелям, кажется слишком потребительским (и этим неприятно). Но его желание быть счастливым здесь и сейчас, не думать о будущем, не думать о последствиях - очень…

Гнусь. Почему французы включили эту графоманию в список "100 книг XX века по версии Le Monde"? Потому что Миллер упомянул французское мороженое? (А французское мороженое, по сути у Миллера, это намек на фелляцию). Бессмысленные описания того, как Генри Миллер беспрерывно по ходу повествования (а повествование идет от него самого) совокупляется со шлюхами – и составляет суть этой порнографии под названием «Сексус». То, что это порнуха – сомнений нет. Миллерова одержимость своим членом – это просто клиника. Как только он его не упоминает! «Палка», «морковка», «божественный шланг» и прочие пошлые эвфемизмы. Структура этого бредового потока сознания такова: совокупления плюс некоторое количество рассуждений о творчестве некоторых писателей (Достоевского, например). Один раз у Миллера…

Затрудняюсь точно определить жанр. Роман, как написано в аннотации? Сомневаюсь, ведь сюжета почти нет. Эссе? Скорее всего. Принцип повествования – плетение французской косы: то и дело добавляются новые прядки с периферии, которые плавно вливаются в основной колос. Но это, безусловно, талантливое хитросплетение, оставило меня почти равнодушной. Французская коса моей жизни тоже уже длинна и толста, и периферийным зрением я продолжаю видеть то, что можно зацепить еще и вплести в колос. Миллер почти не смог заставить меня задуматься о чем-то таком, что никогда раньше не приходило в голову. Все время хотелась сказать: «да я уже в курсе» и опустить пару страниц. Кроме самого Миллера из повествования не поднял на меня глаза ни один герой, ни одна героиня. Особенно размыты женщины – одна алчущая…

Нью-Йорк двадцатых годов XX столетия. Главный герой, тридцатилетний служащий телеграфной компании Генри Миллер, редко бывает на работе и ещё реже - дома, где его ждёт нелюбимая жена Мод и абсолютно не интересующая его маленькая дочь, у которой, кажется, даже имени-то нет. Зато Миллер много общается с друзьями, пьёт, потребляет кокаин и лауданум, ходит в дансинг, мучается от творческой импотенции и потому беспрестанно трахает всё, что движется.

Сюжет "Сексуса" прост и незатейлив и описывает резкий поворот в биографии писателя, когда он встречает Её - платную танцовщицу Мару, впоследствии переименовавшую себя в Мону и ставшую его законной супругой. Их отношения построены на плотских утехах. Понять, почему вдруг именно эта насквозь лживая девица вызывает у протагониста такой восторг,…

Чёрт его знает, что говорить. Я читала эту книгу около месяца, бесконечное количество раз прерываясь на «что-нибудь полегче». Я без ума от мировоззрения Генри Миллера, от его рассуждений о «бесконечно-вечном», о его умении проживать эту жизнь так поистине удивительно. Но слог у него очень уж трудный для меня, сложно было продираться сквозь эти бесконечные философские отступления, иногда читая очередную его метафору в десять книжных строк, поневоле забываешь, с чего начиналось это предложение. Читая книгу, была уверена, что оценю её на три звезды из пяти, но последние 2-3 главы как-то по-новому абсолютно меня взбудоражили, это был настоящий глоток кислорода, и мне даже поскорее захотелось взяться за вторую часть «Благостного распятия», хотя я обещала повременить с Миллером ещё хотя бы…

Желание на страницах «Сексуса» обретает плоть в словах. Слов вообще много. Автор хочет быть интеллектуальным, хочет быть наравне с женщинами, которые ловят интеллектуальных мужчин, не замечая, что оружие их — внешность. Прослеживается загруженность половыми актами и бессмысленными разговорами в увеселительных местах. Автор описал множество потрясающе подлинных характеров — отвратительных, злобных, пошлых, навязчивых, самодовольных и надменных. Каждый человек плох до тошноты, и это потрясающе правдиво написано. А рядом написана целая теория лжи, которая обязана идти под руку с правдой, иначе бы не смогла существовать. И вдобавок само описание тошнот вперемешку с женскими «трудными» днями.

Что-то происходит с людьми, прочитавшими Достоевского. В них рождается какая-то тяга к общению с обиженными женщинами, имеющими оправданием своей потаскушности денежный вопрос; они непременно обретают талант анализирования людей, видения их жизней, вплоть до смерти, и смерть - как одну из важных страстей всех людей; они продаются игре, как продался ей сам изначальный гений; и они продали в ней себя, оставив своё имя в декорациях непрерывного танца аналитических разговоров.

"Затем я перешел к различным эпизодам моей телеграфной жизни. Я рассказывал о проходимцах, с которыми имел дело, о патологических лгунах, об извращенцах, о контуженных дебилах, набитых в меблирашки, об отвратительных ханжах из обществ благотворительности, о болезнях нищеты, о шлюхах, лезущих к вам, чтобы пристроиться в…