Отзывы о книге Под сенью дев, увенчанных цветами

Вторая часть цикла ничуть не уступает первой, стиль у автора всё такой же: неспешно-размеренный, он явно познал, что спешить некуда и торопиться не надо. В этой книге большая часть повествования посвящена окружающим героев дамам. Женщин я, честно говоря, не очень люблю, но в книге герой проходит через определённый этап взросления, который, естественно, изобилует лицами женского пола, миновать который невозможно, и в ходе этого взросления мы и познаём всё могущество и силу женского пола. Что ж идём дальше в поисках.

После знакомства с отличной рецензией, очень хорошо написанной, передающей и ощущения читателя после прочтения романа и мысли и чувства автора, которые он перед своим читателем открывает, трудно писать свою - все, что ты хочешь сказать, уже в ней сказано. И сказано замечательно стилистически. Поэтому то, что будет дальше не более чем некоторые заметки после прочтения.

Итак, сделав перерыв в несколько месяцев, продолжаю читать Пруста. Есть в таком варианте безусловный недостаток - что-то забывается и не все отсылки автора вполне ясны. Но есть и достоинство - не "замыливается глаз", то есть не притупляется восприятие очень своеобразной и насыщенной прозы Пруста.

Основное содержание этой части повествования, я бы определил как "воспитание чувств" героя. Очень точно смысл романа передается в…

Удивительное послевкусие оставляет писатель, и наверное это самое ценное для меня в данный момент в его книгах. Порой тяжело пробиваться сквозь череду описаний чувств и скудности действия. Но в итоге наградой теплые воспоминания которые давно не ворошил

Почтовая открытка адресата в этот раз не застигнет (может, и к счастью...) Плотная карточка с видом города и дружеским пожеланием не печалиться по пустякам - жизнь длинная, и все еще точно не единожды переменится - прибудет в Париж слишком поздно, когда он уже будет от всего и от всех неизмеримо далек - километрами и мыслями. Теплое послание, заботливо предназначенное ему тому, прежнему, вряд ли всколыхнет хоть горстку чувств его нынешнего.

Улыбнется, быть может, себе прошлому, самому близкому и уже бесконечно далекому, и пойдет, насвистывая популярный мотив, дальше - навстречу яркой, полной, такой непредсказуемой жизни...

Это лето будет самым коротким - и самым длинным. Без сомнения, самым ярким и незабываемым. Непременно привнесет, подобно стремительному ветру, много нового - в жизнь и…

Похоже, мы с писателем живём на разных планетах, а не в разном времени.. Я понимаю, что книга - классика французской литературы, и уже поэтому я должна относиться к творчеству писателя с уважением. Не получается. Даже соврать, что роман понравился, не получается. Предложения похожи на бесконечную жвачку, которая уже потеряла вкус, а ты жуёшь её по инерции. Тебя все видят жующим, но только ты знаешь, какой невкусный этот комок непонятного вещества. Самое главное - ты не знаешь, почему до сих пор не выплюнул эту жвачку. Многие видели меня с этой книгой, потому что я читала её в общественном транспорте, пытаясь быстрей завершить все отношения с писателем. Но только я знала, до чего же трудным и неинтересным было для меня это чтение. Итак, главный герой в книге никак не назван. Поскольку…

Только после прочтения всего второго тома становится понятно, что переводчик перемудрила с названием, ибо как раз "девушки в цвету" соответствуют мысли автора, когда описывает превосходство юных особ по сравнению со зрелыми женщинами: ...

и до того коротко это лучезарное утро, что некоторые осмеливаются любить только совсем молоденьких девушек, чья плоть словно бесценное тесто, которое еще не поднялось. Они – просто поток пластичной массы, которую разминает на свой лад любое захватившее их мимолетное впечатление.

Первое впечатление от книги - ощущение присутствия на бесконечном обеде, продлившимся с мая по октябрь, так как на чтение ушло полгода. Началось все с приглашения семьей Рассказчика в гости важного господина де Норпуа, манипулятора, двуличного типа, сплетника, довольно мерзко для…

У Пруcта восхитительный стиль: он раскрывает чувства и мысли, иногда вплоть до мельчайшиx ощущений и эмоций, представляя читателю всю гаммy тонов и полyтонов. Глубина и полнота чувств важнее cобытийности сюжeта. Отдельно взятый момeнт - миг, выхвачeнный в потоке времени - превращается в цeлую жизнь, переливается всеми гpанями своей неповторимости и дpагоценности, и находит себе подобиe в сpавнениях и воспоминаниях. Читать Пpуста - настоящее эстетическоe yдовольствие.

Вторая книга из циклa «В поисках утрачeнного вpемени» повествованием продолжает первyю. Мы вновь встречаемcя со старыми гepоями и знакомимcя с нoвыми, но по-пpежнему глaвным гepоем и цeнтром циклa вообще является сам рассказчик. Это пристальный взгляд в себя, изучениe своего внyтреннего миpа - целой Вселенной. Наш гepой -…

Второй том романа-эпопеи «В поисках утраченного времени» дался мне несколько сложнее первого и от того читался, по ощущениям, значительно дольше. Нет-нет, текст всё так же красив, стилистически интересен, в хорошем смысле сложен, он не растерял ни своей чарующей образности, ни тонкого психологизма, ни точности штрихов, рисующих не только характеры персонажей, но и образ целой эпохи. Сохранилась и, кажется, даже стала ярче потрясающая, импрессионистская по сути своей атмосфера, так восхитившая меня с первых страниц первого тома, звуки, запахи, вкусы – всё словно материализуется, реальность сливается с воспоминанием и строка, превращаясь в тропу, сворачивает в сторону, затем в другую и, в конце концов, уводит незадачливого читателя в такие дали, из которых непросто бывает вернуться.

Что же…

самонадеянно начатое мною в феврале чтение в электронном формате потерпело полное фиаско: после апрельского и нешуточного упоминания моего приятеля о эпизоде с шарлюсом я поняла, что не помню его появления, не то что каких-то поползновений (точнее, вытаращенных глаз) в сторону рассказчика. хорошо осознавать свои ошибки.

как верно отметила одна из читательниц пруста, во втором томе желания рассказчика (оставим его без имени) исполняются: родители наконец отпустили его в театр (его туда долгое время не пускали, потому что он мальчик болезненный, а театры того времени были не то чтобы благоприятно оборудованы для ребенка), но рассказчик, словно бальзаковский люсьен де рюбампре, недоуменно глядящий на сцену и слабую игру корали, остается равнодушным игрой бермы; он становится писателем с…