Давайте все убьем Констанцию

Эта часть Венецианской трилогии шла у меня трудно. Сумбурное нагромождение действий и не всегда понятная логика поведения и умозаключений персонажей не разжигали интереса. Кристина Раттиган получает две старые записные книжки, большинство имён в ней принадлежит уже умершим знакомым людям. Некоторые имена ещё не ушедших из жизни людей обведены красным и помечены крестом. Почему-то все называют эти записные книжки Книгами смерти. (я бы, допустим, сделала другой вывод). У Кристины паника - Смерть преследует её! Начинается суета, страхи, беготня на пустом месте. Нервы, слёзы… И всё из-за обезумевшей актрисы. Финал тоже не порадовал своей неоднозначностью. Типа, додумай сам. Главный персонаж, имя которого за три книги цикла так и не назвали, был бы интересен, если бы не…

Каждому из нас на всё выделено строго определённое время на то, чтобы быть другом, советником, рассказчиком, слушателем, опекуном, единственным сыном, старшей сестрой, коллегой, матерью, соседом по парте, постоянным покупателем или неназванным комментатором.

Иными словами - на каждую роль присуждается строгое количество актов под разными именами.

"Сколько у меня имён?" - такой вопрос было бы интересно задать хотя бы раз в своей голове. Как меня звали раньше?Моё семейное прозвище? Кого я напоминал своим одноклассником? С кем меня путали?

В конце концов за ростом последует увядание.

Но что есть увядание? Невозможность отринуть свой собственный опыт, забыть его, сжечь? Или же бессилие перед бременем его?

В какой-то момент происходит нечто, что не даёт принять новую роль.

Всё множество имён тянет…

Как выяснилось, я начала знакомство с циклом с последней его книги. Возможно, это было не самым правильным решением и дабы лучше понять героев и прочувствовать атмосферу следовало соблюдать очередь. Что ж в любом случае книга мне вполне понравилась, хотя стоит признать, что мне ближе по душе фантастика Брэдбери, душевные его истории, нежели детективные. Читая, я всё ждала что-то знакомое, то, что отличает Брэдбери от других и дождалась ближе к концовке. История начинается с того, что к писателю на порог заявляется старая знакомая – актриса Констанция Раттиган. Она напугана посылками от незнакомца – старым телефонным справочником и записной книжкой самой Констанции. При ближайшем рассмотрении оказывается, что они сплошь состоят из умерших, а те, кто ещё не ушли за черту, отмечены…

Очень приятный перевод, читала именно в этом издании. Считаю, нет ничего лучше, чем погрузиться в саспенс, представленный здесь. Обожаю Рэя Брэдбери, советую.

Наконец-то добралась до завершающей части детективной трилогии. Первые две книги прочитала запоем, и к этой книге у меня были соответствующие ожидания. Отчасти, они оправдались, но были некоторые моменты, которые подпортили впечатление. Думаю, что причина тут не в самом Брэдбери, а скорее, в качестве перевода. Сюжет все такой же энергичный и захватывающий, как поездка на американских горках. Знакомые герои, ироничные шутки, взрывные диалоги. Но все таки чего-то не хватило, чтобы поставить книге и всей трилогии хорошую пятерку. Хотя первые две части и вытянули оценку в моем мысленном рейтинге до уверенной 4,5.

Снова Лос-Анджелес, Голливуд. Все тот же главный герой — сценарист и писатель, поклонник фантастики и преданный любитель кино, радуется наконец-то спокойной жизни. Впрочем, не долго.…

Перво-наперво: это книга из трилогии. И первые две части я не читала, тк они не позиционируются как неотрывные. Возможно, что конечно не факт, я бы поняла больше, но вообще-то очень сомнительно (ибо в рецензиях к этому произведению говорят только о связке героев). И почему же?

Я потерялась в обилии имен золотого века Голливуда, звезд Китайского театра и вообще именитых личностей эпохи. Пока я читала сноски в книге, я забывала, о чем собственно речь и за чем дело стало.

Эта книга напоминает мемориал с увековечиванием имен известных личностей. Кто хотел убить Констанцию, отчего скакал сюжет от домика на пляже к канализации, и зачем кому-то нужно было ее убивать - вообще непонятно. И, сдается мне, не так уж и важно. Нуар, обрывки, атмосфера.

Концептуальная книга, возможно, рассчитанная на…

Последний роман из трилогии-ностальгии по золотому веку голливудского кино. Главный герой по-прежнему не слишком удачливый писатель и сценарист, к которому в одну драматично-грозовую ночь приходит уже известная читателю Констанция Раттиган, вышедшая в тираж звезда кинематографа. Кризис среднего возраста и невостребованности толкают её на загадочный поступок: она отдаёт герою старый телефонный справочник, в котором некоторые фамилии отмечены надгробными крестиками, и исчезает, оставив его разгадывать эту мрачную тайну. На помощь приходит, также уже знакомый нам детектив Элмо Крамли. Постепенно продвигаясь от одного адреса к другому и обнаруживая только остывающие тела, герои пытаются отыскать актрису. Жива ли до сих пор Констанция? А если жива, не она ли причастна к смертям из телефонной…

Констанция в молниях является к гг, чтобы сообщить: она бежит от смерти из-за подброшенных телефонных справочников – книг мёртвых. Пока жена занята, гг решает отправиться за эксцентричной актрисой в порах алкоголя – происходит череда встреч с родственниками и знакомыми девушки, не менее странных, как, например, один из мужей с ворохом газет, а также смертей. Сможет ли гг узнать к чему всё это? Помогать герою будет детектив Крамли из первой истории и, родственники, как понял, из второй, из которых понравился слегка слепой Генри, от второго коробило. Местные аллюзии и голливудские истории были непонятны и малоинтересны. Любопытно выглядело про поиск себя, который однако в свою очередь частично был некорректен из-за поиска роли. Хотя, как понял, роль – это малая и не значительная часть (или…

Третья, заключительная часть цикла, которая все так же выдержана в узнаваемом голливудском стиле. Но и не только, поскольку в то же время за счет своей атмосферности составляет с остальными книгами цикла достаточно цельную картину. А атмосферность прослеживается также во второй книге. И эти ощущения, которые только что на зуб не хочется попробовать, прям-таки в глаза и брызжут. А стиль, в котором узнаваемо - нет, не события - но наверное, рука. Та рука, что писала еще Гринтаунский цикл. Голливудская мистерия, предстающая пред нами очаровательной. И которая, кстати, мне нравится, хотя мы от старых голливудских актеров еще дальше, чем наши американские современники, но какие-то имена знакомы, какие-то - еще больше - нет. Слегка застав то время, когда по советскому тогда телевидению…