The Noise of Time

Историю советской музыки учили на 4 курсе музыкального училища... за окном шумел ветер перемен,поисков,предвыворных кампаний 90х...а Дмитрий Шостакович был просто ... очередной темой,которую надо сдать. Потом был киноавангард, Эйзенштейн и Довженко, потом Параджанов и Пазолини... и какое-то смутное ощущение чего-то знакомого... Пастернак или Булгаков отзывались... Сейчас решила почитать Барнса. Я уже читала его романы, но этот привлек именно фигурой... что-то смутное шевельнулось... Читала в купе и пережидала. Совершенно затянутое начало: ожидание,НКВД... все это лейтмотивы знакомого советского прошлого... Но за вступлением началось…

Последняя улыбка была отыграна. Он убрал ручку в карман. Легкая испарина выдавала все скованные движения его нервов. Москва. 16-й год. Презентация кончена. В свои 70 он так и не научился справляться с публикой. Великая карьера, шумные книги, смерть и лицо невротика с повадками труса. Это все? Это моя попытка разобраться с последним романом Джулиана Барнса. Будем откровенны: “Шум времени” — не самая лучшая его книга, я очень люблю “Попугая” и “Предчувствие”, но здесь все оказалось сложнее, поэтому я написал свой отзыв его рукой. Я пользовался его методом: реконструировал 20 минут Барнса в России в скромные три-четыре абзаца, написанных…

Историю советской музыки учили на 4 курсе музыкального училища... за окном шумел ветер перемен,поисков,предвыворных кампаний 90х...а Дмитрий Шостакович был просто ... очередной темой,которую надо сдать. Потом был киноавангард, Эйзенштейн и Довженко, потом Параджанов и Пазолини... и какое-то смутное ощущение чего-то знакомого... Пастернак или Булгаков отзывались... Сейчас решила почитать Барнса. Я уже читала его романы, но этот привлек именно фигурой... что-то смутное шевельнулось... Читала в купе и пережидала. Совершенно затянутое начало: ожидание,НКВД... все это лейтмотивы знакомого советского прошлого... Но за вступлением началось…